Иволга и вольный Ветер (СИ) - Чередий Галина Валентиновна
— Все равно проблема: я не только не готова спать с кем-либо ради выгоды и жизненных благ, но и не развлекаю никого общением за деньги, — все же легонько уколола меня прекрасная селянка.
— Значит, мне нужно вызвать у вас достаточно интереса, чтобы вы захотели это делать безвозмездно, — пожал я плечами, улыбнулся и тут же пожалел об этом — нижняя губа после мороза, оказывается, треснула, и ее сильно запекло.
— Для ваших тараканов-пограничников это не станет проблемой? — заметив мою краткую гримассу, Валентина посмотрела опять озабоченно.
— Нет. Я хочу лучше узнать вас, вы, очень надеюсь и почти уверен — меня. Равноценный обмен.
— Вы — нахал с огромным самомнением, — фыркнула девушка и полезла рыться в своей сумке, что стояла на тумбе в углу.
— А давайте, раз уж мы перешли к обзывательствам, то и перейдем на ты? — как бы хреновасто мне ни было и как бы все ни болело и ни ломило, любоваться девушкой, ее движениями, походкой, плавным покачиванием бедер, это никак не мешало.
— Вы старше, мне будет неловко, — ответила она, выуживая из недр сумки какую-то баночку. — Нашла. Бальзам для губ, должен смягчить обветренную кожу и заживёт быстрее. Только в первый момент немного печь может.
Валентина подошла и протянула мне крошечную пластиковую синюю баночку с красным крестиком на крышечке, но я не взял ее, а только нахально уставился в ответ.
— Думаю, будет правильнее, если нанесением займется опытный человек, — заявил ей и откинул голову на подушку, давая понять, что полностью готов к процедуре. — А насчёт неловкости — ну не в отцы же я тебе гожусь, чтобы выкать и дальше.
— Хм… А твои тараканы факт нанесения бальзама, то бишь помощь, в штыки не примут? Или тоже планируешь оплатить?
— Нет, я просто коварно не стану это воспринимать, как помощь.
— А как что же? — поколебавшись, Валя все же села на край дивана рядом со мной, и я, не скрываясь, с наслаждением вдохнул ее уютно-дразнящий аромат.
— Как установление первого тактильного контакта, что является этапом на пути нашего неизбежного сближения.
— Хах! — брови девушки поднялись в изумлении, она так и застыла с открытой баночкой бальзама, от которого остро запахло мятой. — Вы… ты всегда все говоришь женщинам в лоб?
Ага, красавица-то моя пытается отыграть возмущение моей прямотой и самоуверенностью, но на самом деле другая реакция уже пошла. Ноздри заиграли, во взгляде тень недоумения и любопытство. Все верно, как бы там женщины ни фыркали непокорными кошками, а поймать их на интересе проще простого.
— Да, считаю, что это, во-первых, сильно экономит время, потому как взрослые люди должны знать, чего они хотят и стремиться к этому. А во-вторых, не напускает ненужного эмоционального тумана и не создаёт впоследствии проблем с неоправданными надеждами и всем из этого проистекающего.
— И что же, это всегда срабатывает? — она зачерпнула пальцем средство и потянулась подрагивающей рукой к моим губам.
— Нет, — честно ответил ей и перехватил изящную, но крепкую кисть и прижался губами к ее запястью, совершенно не ощутив в этот момент жжения в треснувшей коже и пробормотал, вдохнув глубоко и не пряча наслаждения. — Но есть кое-что, работающее безотказно.
Поймал вспышку первого шока в искристо-зеленых глазах напротив, зрачки Вали расширились, и она резко вдохнула, чуть дернув руку из моего захвата. Но я не отпустил, а поцеловал снова нежную кожу, уже с языком, ловя на его кончике ритм ускоряющегося пульса, за которым бросился в погоню и мой собственный.
Валя сглотнула, ее губы стремительно стали наливаться цветом, искушая меня, и я провел ртом по ее коже от кисти до локтя и обратно, оставляя чуть влажную дорожку и с большей силой поцеловал в центр ладони. Девушка вздрогнула, веки ее опустились, тяжелея, а дыхание окончательно сбилось. Ах ты моя красота отзывчивая и чувствительная! Всего такая малость, а ты уже поплыла! Все, похоже, будет даже проще, чем мне казалось.
Тело зазвенело в предвкушении, мигом забывая о любых хворях, и я еле сдержал торжествующую хищную ухмылку, приветствуя стремительно наливающуюся тяжесть в паху. Сейчас, мы это сделаем впервые прямо сейчас, только голову опять не вздумай включать, селянка моя прекрасная.
— Ва-а-альк! Дома ты чтоль? Это я, тёть Таня, к твоему гостю болящему пришла!
Да твою же мать, так-раз-так эту скорую медицинскую помощь!
Глава 9
Валя
Вдох-выдох-вдох-выдох, тихо-тихо, тормози, Иволгина!
Я в шоке. Никак не меньше. Мне что, так мало нужно, чтобы попасться? Как это вышло вообще? Ведь когда бальзам этот клятый брала, и в мыслях ничего такого не было! А может, было, и я сейчас вру себе? Какого черта просто не сунула баночку Егору, пусть бы сам мазался. Выходит, чего-то о себе не знаю? Чего-то такого, что известно Ветрову и другим мужикам-ходокам о всех женщинах в принципе, что и позволяет им вести себя так уверенно и всегда почти добиваться своего. То самое, от чего потом женщина ходит и недоумевает, как это вышло-то, ничего же не предвещало.
Как это работает? Несколько раз произнести слово “удовольствие”, смотреть так, чтобы мурашки то и дело в жар от смущения, а потом в удачно подвернувшийся момент губами горячими, как огонь разок по коже, и хоба — сезам-то готов уже открыться и отдаться. И ладно бы чуток выпившая была, как первый раз с Яшкой, так нет же, ни в одном глазу, но в голове поплыло мигом, как если бы с горла самогона нахлебалась.
Я знаю, о чем говорю, как-то лет в десять забежала в дом с улицы в жару и, не подумавши ни секунды, цапнула пластиковую полторашку из холодильника, посчитав, что там вода. А там спирт был отцовский, благо уже разведенный. Успела глотка три жадных сделать, прежде чем в нос ударило, а горло обожгло и перехватило. Закашлялась и отшвырнула, да поздно уже было. Папаша тогда орал, столько же пойла его разлилось зазря, обзывался и даже врезал вроде, помню смутно, унесло сходу, и маме пришлось меня спать уложить.
Вот и сейчас, стоило Ветрову губами прижаться к моему запястью, так у меня в голове поплыло и, к моему полному ошеломлению и стыду, мягко, но мощно потянуло и сжалось… вот прямо там. Внутри, в самом интимном местечке, мышцы плавно, но неумолимо сокращались, как если бы… ну не знаю… намекали, что не против сжаться вокруг чего-либо инородного.
Ой, ладно уже, Иволгина! Не девочка уже, понимаю, что за инородный предмет хотели бы стиснуть эти мои мышцы. То есть и я хотела, так? Между ног-то отдельных мозгов нет, чтобы иметь свои хотелки. Так что, нечего перекладывать вину на слабость предавшего тела, как это красиво обзывают в романах любовных. Это не тело предало, это получается я сама на передок слаба, раз такие вещи происходят со мной. Ветров целовал и гладил языком мою руку, и именно мне, мне всей, а не какой-то безответственной и внезапно похотливой части от этого стало так волнительно хорошо. Мне. И у меня сейчас в трусах повлажнело. Что особенно четко ощутилось на улице, куда я трусливо смылась прямо как была, даже без шали, когда тетя Таня пришла осмотреть Ветрова и прервала нас в такой щекотливый момент.
А если бы не она, что сейчас уже происходило бы? О, ну да, вопрос вопросов. То и происходило бы. Секс. Потому что, если от простых поцелуев Егора в руку я натуральным образом захмелела и промокла, то чего уж говорить о чем-то посерьёзнее. Нет, устоять было бы не вариант. Печально, но факт.
Но почему, блин?! Я же его знать не знаю, и он мне не нравится даже. Наверное. Мы с Яшкой почти месяц гуляли, прежде чем… И то, если бы не день рождения его сестры, где я выпила, вовсе не факт, что и тогда бы он меня уломал. А ведь я думала, что влюбилась, может, и правда, была влюблена, сейчас-то, когда он все изгадил уже и думать об этом не желаю. Но тогда… Яшка меня обхаживал, гулять водил, нежности шептал, стихи читал, про будущее общее красивое трещал, песни на гитаре бренчал, целовались-обнимались мы часами напролет, и то я не ощущала себя такой пьяной от возбуждения никогда. А тут одно касание, и мгновенно пошла реакция, мощная и необратимая, как лавиной накрыло.
