Изменяя правила (ЛП) - Люкс Сагара
Джун остаётся неподвижным.
Красивая, бездушная статуя.
Охваченная отчаянием, я пытаюсь притянуть его к себе.
К своему телу.
Мне не удаётся сдвинуть его ни на миллиметр.
От досады громко фыркаю.
Глаза Джуна пригвождают меня на месте.
У меня не получится ни убежать, ни обмануть его. Остаётся только прикрыть тело руками и сдаться.
Я делаю это не в первый раз.
И не в последний.
«Проиграй битву, но выиграй войну».
Делаю глубокий вдох.
— Отец говорил мне, что у каждого из нас есть особый талант. Он говорил, что мой — красота, но это не так. Я выжила не потому, что красива, а потому, что я очень хороший наблюдатель. И потому что я никогда ничего не забываю.
ЧЕТЫРЕ ГОДА НАЗАД
Частный джет, что ожидает нас на взлётной полосе, чёрен как ночь: нос вытянут, крылья на концах слегка загнуты. Я уже видела его раньше. Пять лет назад, когда Иноуэ-сама забирал меня из Сиэтла, он затащил меня на борт этого же самолёта. Помню, я пыталась сопротивляться, но его люди зажали меня, и один из них мне что-то вколол.
Я мгновенно потеряла сознание.
После долгих часов темноты очнулась в незнакомой комнате, а Иноуэ-сама гладил меня по голове и просил рассказать ему о том дне, когда мы встретились.
После той ночи я больше не смела противоречить ему или противиться его решениям. Я не сдавалась, никогда. Просто выбирала, какие битвы продолжать, а какие не вести, чтобы сохранить себя.
Брайан вскарабкивается по моему телу, возвращая меня в настоящее.
— Что это?
Я улыбаюсь ему, усаживая к себе на колени.
— Это самолёт. Он летает по небу.
Сын прислоняется к окну ладошками, испуская восторженный вздох.
— Мы можем полететь?
— Конечно, милый.
Вот уже несколько недель я не видела, чтобы он так улыбался. Брайан очень смышлёный ребёнок, постоянно ищет стимулы. Общение только со мной или с женщиной, которую Иноуэ-сама приставил к нам, ограничивает его. Он любопытен. Мальчик должен путешествовать, исследовать, общаться с другими детьми…
Я сделала всё, что было в моих силах, чтобы сделать его существование нормальным. Наблюдая за тем, как сын изучает самолёт, на который мы сядем, я понимаю, что потерпела неудачу.
Водитель спешит открыть нам дверь. Когда выхожу, поток воздуха, исходящий из реакторов, путает мои волосы и поднимает юбку. Вместо того чтобы поправить её, я поднимаю на руки Брайана и несу его к трапу. Как только мы оказываемся на верхней ступеньке, к нам с вежливой улыбкой подходит стюардесса, приглашая пройти за ней внутрь.
В последние годы Иноуэ-сама приучил меня к роскоши, которую я не считала возможной. Несмотря на небольшие размеры, этот самолёт оснащён всеми удобствами. Здесь нет сидений, только белые кожаные кресла. В глубине я даже мельком замечаю небольшой диванчик.
Улыбаясь, Иноуэ-сама приглашает меня сесть рядом с ним. В каждом ряду только два места. Я сажусь и устраиваю на коленях Брайана. Стюардесса решительно возражает, беря его за руку.
— Пойдём со мной, малыш. Твоё место дальше.
Как только я пытаюсь остановить её, к нам подходит другая стюардесса с двумя бокалами шампанского.
— Хотите перекусить?
Иноуэ-сама тепло ей улыбается и один из бокалов протягивает мне.
— Этого пока достаточно.
Поднимая тост вместе с ним, я чувствую, как меня охватывает странное беспокойство. Места позади нас занимают. Помимо знакомых мне мужчин, здесь есть и те, кого я никогда не видела. Они не восточного типа. У одного из них густые каштановые волосы и лицо в веснушках, волосы у другого настолько светлые, что кажутся белыми, а ещё один имеет телосложение, явно выходящее за рамки нормы.
— Почему здесь так много мужчин?
Иноуэ-сама опускает руку мне на бедро. Я знаю, что мужчины, сидящие позади, не видят нас, но всё равно чувствую прилив стыда.
— Потому что ты мой Цветочек. — Его пальцы проникают под ткань юбки и ласкают мою кожу. — И нет ничего, чего бы я хотел больше, чем обеспечить твою безопасность.
Слышу, как Брайан зовёт меня из задней части самолёта. Я пытаюсь встать, но Иноуэ-сама не даёт мне этого сделать. Его рука удерживает меня на кресле рядом с ним.
Я изумлённо смотрю на него.
— Брайан никогда не летал на самолёте.
— И что?
— Я его мать: я должна лететь рядом с ним.
— На этот раз полетишь рядом со мной.
Его тон суров, как и взгляд. Я решаю не настаивать, но всё равно пытаюсь что-нибудь выяснить.
— Куда мы направляемся?
— Домой, мой Цветочек.
Что-то не так. Мы не возвращались в Сиэтл с тех пор, как он предпочёл остаться со мной, а не со своей семьёй. Иноуэ-сама всегда говорил, что ему всё равно, что он оставил позади, и если бы у него был выбор, он бы предпочёл никогда не возвращаться. Подгоняемая напряжением, я одним глотком допиваю шампанское и прошу добавки. Иноуэ-сама улыбается, а его руки скользят по моим ногам, пока он не сжимает моё колено так сильно, что причиняет боль.
— За последние годы я добился больших успехов. Благодаря работе с Ноем, наша семья увеличила свои доходы более чем в два раза. Пришло время отдать должное тому, что я сделал, и попросить отца дать мне что-то взамен.
Моё сердце начинает учащённо биться.
Однако я молчу.
Жду.
Самолёт прогревает двигатели, готовясь к взлёту. Возможно, мне это только кажется, но я чувствую, как дрожит пол.
— Сегодня вечером я представлю тебя ему и скажу, что намерен жениться на тебе. Неважно, что ты иностранка: я хочу, чтобы ты стала моей, а Брайан был признан моим законным наследником.
Комок сжимает горло.
Я откашливаюсь, прогоняя его.
— Твой отец — человек, очень привязанный к традициям. Ты всегда говорил, что он не примет наш союз…
Иноуэ-сама усмехается, облизывая губы.
— Всё меняется, Цветочек. — Он переплетает наши пальцы. — Мой отец уже не тот, кем был раньше. Он может упорствовать в своём непринятии тебя, но игнорировать Брайана не сможет.
Взгляд Иноуэ-сама перебегает на сына. Несмотря на американское имя, его черты лица, несомненно, восточные. С этими чёрными волосами и хорошо сложенным телом он похож на своего отца, хотя и не обладает ни одним из его недостатков.
Он не импульсивен и не жесток.
Мальчик спокоен, чувствителен и вдумчив.
— Ему обязательно понравится Брайан. — Слова Иноуэ-сама пропитаны амбициями, а не любовью. Он никогда не был отцом для Брайана, но и не терял его из виду. — Ради того, чтобы иметь его, он будет готов принять любые условия. Включая тебя.
Он целует мои пальцы, пристально глядя мне в глаза.
— Как только мы поженимся, ничто и никто не сможет нас разлучить. Ты будешь моей, Цветочек. Пока смерть не разлучит нас.
В его взгляде светится одержимость.
Это не просто страшно, это больно.
Потому как знаю, он не лжёт.
***
Отец Иноуэ-сама не такой, каким я себе представляла. У него белые волосы и впалые глаза. Бледное лицо испещрено морщинами. Он так худ, что кажется, будто может упасть в любой момент, но в нём есть гордость, которую я никогда не видела в других мужчинах.
Он сидит на коленях, спина прямая, глаза устремлены на сына. Одет в традиционное кимоно. Он не единственный. Девушка, которая приветствовала нас и привела сюда, одета точно так же.
Время от времени я бросаю на неё взгляд. Она держит голову опущенной, руки перед собой. Не знаю, как ей удаётся сохранять неподвижность в такой позе, и как Иноуэ-сама и его отец до сих пор ничего не сказали друг другу.
Секунды проходят. Они превращаются в минуты.
Тишина становится густой. Напряжённой.
Иноуэ-сама барабанит пальцами по бедру.
Он нервничает.
Молодая женщина, которая нас приветствовала, готовит и подаёт нам чай, но никто не решается его пить. Когда я благодарю её, бледная рука дрожит, прячась под широким рукавом.
Я прикрываю рот рукой, понимая, что совершила ошибку. Иноуэ-сама только и делал, что наставлял меня ничего не говорить.
