Орешки для Белоснежки
Трясущимися руками прикрываю грудь, но с моим размером это сделать не так легко. Господи, какой позор. Я кожей чувствую наглый взгляд этого проклятого мушкетера, хорошо хоть еще голой задницей не сверкаю.
– Малышка, ты куда собралась?
Быстро встаю с колен Тони, отталкивая его руки, парень пытается меня остановить. Сам улыбается, ему весело, а вот мне не очень. Нет, нет, это уже слишком.
– Белоснежка, останься, мы еще не закончили.
– Чарли, дьявол, чем вы вообще тут занимаетесь? Вы меня позвали, чтоб потрахать эту девочку, так у меня там есть своя.
Скотина какая, а не благородный мушкетер.
– Да отпусти ты меня!
– Эй, эй, детка, мы еще не закончили. Чарли еще не побывал в твоей горячей киске.
Наконец прикрыв грудь лифом, кое-как завязываю шнуровку, подобрав с пола маску, хочу выйти, но мне не дают.
– Дай пройти.
С вызовом смотрю на мушкетера, сдувая волосы с лица. Меня больше не пытаются остановить, а мне стыдно посмотреть за спину. Хочу уйти, позорно сбежать, подумать, прийти в себя после случившегося спонтанного секса сразу с двумя парнями.
– А то что?
– А то получишь по яйцам, и тощей медсестричке сегодня ничего не перепадет.
– А ты не только умная, но и дерзкая.
– А еще у меня тяжелая рука.
За дверью все еще грохочет музыка, диджей кричит, что до Нового года осталось всего два часа. А я хочу выпить, что покрепче и оказаться в своей комнате.
Тони, паршивец, смеется.
– Останься сладкая.
– Пропусти девочку, пусть идет, – Чарли говорит тихо, но его все слышат.
Мне наконец дают пройти.
– Парни, а вы видели дочку новой жены Генри? Говорит, там такая пышка.
Все-таки мушкетеру надо было врезать, я слышу эту фразу, перед тем как закрываю дверь. Надеваю на лицо маску, не хочу, чтоб меня видели взволнованной, пробираюсь сквозь скопление танцующих людей в карнавальных костюмах.
И откуда мама только взяла столько народу?
– Николь, ты куда это побежала? Скоро полночь, фейерверк.
Натыкаюсь на Бритни, мамулька по-королевски шикарна. Нет, она императрица бала, этого поместья и жизни Генри Томаса.
– Голова болит, хочу выпить лекарство, – вру, оглядываясь по сторонам, Вильям кого-то ищет в толпе, надеюсь, что не меня. – Я поднимусь к себе и сразу вернусь.
– Точно все в порядке?
– Мама, прекрати, мне восемнадцать, я не маленькая девочка.
– Хорошо, но сразу возвращайся, Генри хотел познакомить нас с любимыми племянниками.
– Обязательно.
Ну уж нет, с меня на сегодня хватит знакомств.
Поднимаюсь наверх, закрыв за собой дверь в своей комнате, несколько минут просто стою, облокотившись об нее, часто дышу, перед глазами картина моего грехопадения.
Нет, я не ханжа и вполне нормально отношусь к сексу до брака. Я не девственница, готова для новых отношений и знакомств, даже случайные связи меня не коробят.
НО.
Но чтоб трахаться сразу с двумя – это слишком.
Они ласкали меня, доводя пальцами до оргазма, а потом я сосала их члены. Сразу ДВА члена.
А может, это все моя неопытность? Я как наивная жду любви, а нужно начать с секса.
Так, надо успокоиться и сделать вид, что ничего не было.
Не включая свет, прошла в ванну, мои трусики остались как трофей Клоуну и Крюгеру. Между ног очень влажно, корсет кое-как завязан, грудь вываливается, искусанные губы, на щеках румянец, а на шее смачный засос.
Да уж, ну и дала ты, Белоснежка, и совсем не принцу, а наглым гномам.
Привела себя в порядок, надела трусики, Стефани не поверит, если я ей расскажу, да я и сама не верю тому, что произошло.
До какой степени нужно быть голодной до мужского внимания, чтоб дать в доме отчима на новогодней вечеринке двум парням?
Боже мой! Нет, нет, только не это!
Тони назвал мушкетера братишкой, а потом тот спросил, видели ли они дочь новой жены дяди.
Они племянники Генри.
Те самые, что заноза в заднице всего семейства.
Маркус рассказывал, я совсем забыла.
Младший наглец – Тони, неуправляемый бунтарь с татуировками – Чарли, и бабник мушкетер – Райли.
Вот и познакомились.
Снова застыла, глядя на себя в зеркало. Тело все еще помнило прикосновения мужчин, живот тянуло томительной болью, грудь все еще была налита, а соски торчали.
Нет, я не хочу, чтоб нас официально знакомили. Я не хочу видеть их насмешливые, довольные и сытые взгляды. Как вообще это будет выглядеть?
Мол, Николь, это мои горячо любимые племянники. А они такие «да мы знаем эту малышку, мы только что имели ее хором под лестницей в чулане».
Позор.
Лучше бы они были совсем посторонними, левыми парнями.
– Булочка моя сладкая, ты где? Мой револьвер давно заряжен и готов к бою.
Вильям?
Этому придурку что еще надо, тем более в моей комнате?
– Я тебя не звала, зачем пришел?
– Мириться. Я был неправ. К такому нежному цветочку, как ты, нужен особый подход.
Выйдя из ванной, включила торшер, Вильям в костюме ковбоя медленно подходил ко мне, слегка шатаясь.
– Ты пьян?
– Совсем немного, детка, но это никак не помешает нашим интимным делам.
– Иди проспись, у меня с тобой никогда не будет никаких интимных дел.
– Нет, я не могу. Все эти дни я мечтал о такой вкусной малышке.
Вильям смотрит странно, глаза практически стеклянные, кривая улыбка, он начинает медленно расстегивать широкий ремень, а потом ширинку брюк.
Серьезно?
У них тут такая нехватка девушек, что все родственники Генри решили поиметь меня?
– Даже не думай. И не подходи ко мне.
Все происходящее перестает быть смешным, Вильям реально решил меня изнасиловать. Я загнана уже в угол, единственный путь отступления – через кровать. Но как только я залезаю на нее, он оказывается рядом, дергая за локоть, бросая меня на матрас.
Я думала, что справлюсь с ним, но это оказалось не так просто. Даже самый тощий мужик, если пьяный имеет огромную силу.
