Жена Моцарта (СИ) - Лабрус Елена

Сашка взяла пульт от телевизора. Несколько пасов спустя на экране затрещали поленья, а на стену вокруг телевизора упали мягкие блики горящего камина.

Уют раннего вечера окутал комнату.

— Кстати, твой муж запретил мне видеться с Барановским. Он не так прост, как кажется, Михаил Борисович, не веди с ним переговоры у мужа за спиной, а то не видать мне развода, — улыбнулась она, заставив меня испытать укол совести, и словно подвела черту: глянула на часы и встала.

Развода?! Не видать мне мужа, если ты бросишь своего — вот что было для меня сейчас актуальнее.

По её наряду и укладке и так было понятно, что она куда-то собирается. Но, надеюсь, она всё же ехала на очередные поблядушки и не более того.

— Я соглашусь встретиться с Барановским только по одной причине, — развернулась Сашка от двери. — Чтобы плюнуть ему в лицо и поставить жирную точку в наших отношениях.

— Не надо! — чуть не выкрикнула я, подскакивая. Слишком поспешно. — Не надо… плевать ему в лицо. Нет и нет, я передам. А ты куда? — спросила я, скорее, чтобы сгладить ощущение моей излишней заинтересованности, чем действительно хотела знать.

Пусть она трахается с кем хочет, если она на свидание. Она и раньше так поступала, пока Барановский всё ещё её муж, так что по сути ничего и не изменилось, успокаивала я себя.

— К гинекологу, — ответила Сашка.

Да пусть хоть с гинекологом трахается, подумала я к стыду своему, даже с облегчением. И вдруг вспомнила:

— Но твой водитель…

Я не успела договорить, что он поехал с Антониной Юрьевной.

— Я знаю! Меня Иван отвезёт, — крикнула Сашка из коридора.

Я ещё думала, как бы помягче преподнести Михаилу её отказ, расчерчивая замысловатыми узорами тетрадь с лекцией по истории религии, что всё же решила почитать, когда в гостиную ворвались Диана и мокрый с прогулки Перси.

— А где Ванька? — кинула она на спинку кресла куртку.

— Повёз Сашу к гинекологу, — сняв ноги со стола, наклонилась я, чтобы обнять рыжую жопку, нетерпеливо переступающую свежепомытыми лапками. 

— Куда?! — с удивлением уставилась Диана на листок, что держала в руках. — Её гинеколог только что звонил. Он не смог дозвониться на сотовый. И дежурный портье, что принимает звонки в закрытой гостинице, перенаправил звонок сюда.

«Перенести приём с понедельника на вторник. И телефон», — уставилась я в мятую бумажку.

Но сегодня суббота!

— Она сказала… — моргала я.

— А ты сказала: она поехала с Иваном? — возмущённо выдохнула Диана.

— Да, просто её водителя нет…

— Жень, ты и правда не понимаешь? Или прикидываешься? — Диана на ходу схватила куртку и её звонкий голос раздался уже в коридоре: — Руслан! А Ванькина машина пеленгуется? Ты можешь посмотреть куда они поехали?

Чего я не понимаю?

Постояв пару секунд в растерянности, я вышла вслед за Дианой, сказать, что Руслана тоже нет. Но опоздала.

— Я могу посмотреть, — ответил ей Антон, выйдя из кухни с кружкой кофе.

— Отлично! Значит, смотришь и едешь туда со мной, — безапелляционно заявила Ди.

 Глава 11. Евгения

— Ой всё, Тоха, не ной, сама справлюсь! — выскочила из машины Диана.

Хлопнула дверь.

Они всю дорогу ругались. Антон говорил, что она не должна следить за братом. Мало ли какие у него дела. Мало ли с кем он встречается (не опустился он до слов «ебётся» и «трахается», а как человек интеллигентный и начитанный, предпочёл эвфемизмы) — он взрослый мужик, Диану это никак не должно касаться.  И вообще на улице дождь, Антон с ней никуда не пойдёт, даже из машины не выйдет.

Диана, со свойственной ей категоричностью спорила: ей лучше знать, что она должна делать, а что нет. Но она не позволит, чтобы её брат путался с какой-то … (оскорблять сестру при мне она не стала, но это и не секрет, что Сашка Диане не нравилась), к тому же замужней и беременной.

Я в их споре не участвовала. Никак не могла решить, как к этому относиться: верить, что ничего между Иваном и Сашкой нет — это просто стечение обстоятельств, что они пошли куда-то вместе. Или смириться, что Сашка, как и Карина, решила взять быка за рога. Но это их личное дело: и она у Ивана не последняя, и он у Сашки не первый. Никого это не должно касаться. Особенно Диану.

Честно говоря, я вообще чувствовала себя лишней. Ди не нужна была моя компания, она звала только Антона и, возможно, просто придумала этот дурацкий повод, чтобы поехать с ним. Но Бринн ни в какую не хотел ехать без меня, и я согласилась.

В итоге Диана ушла. А мы остались.

Антон откусил шаверму, купленную им в кафе, у которого мы припарковались. Машину наполнили тошнотворные запахи жареного мяса, лаваша, пряностей. Я скривилась и приоткрыла окно. А он усмехнулся, глядя на экран ноутбука:

— Пусть прогуляется. Остынет немного, — сказал он беззлобно.

Оказывается, они с Русланом могли отследить не только наши машины и вертолёты, но и сотовые, о чём Диане он не сказал. И точки телефонов Ивана и Дианы двигались сейчас по карте города в противоположных направлениях. А вот Сашкин телефон остался дома.

Мы остановились в переулке, что примерно посередине примыкал к одной из главных пешеходных улиц города, недалеко от машины Ивана.

Яркая неоновая реклама, зазывающая прохожих в многочисленные кафешки и рестораны, отражалась на мокром лобовом стекле машины разноцветными бликами. Я опустила спинку кресла, справедливо решив, что это надолго, и удобно положила голову на подголовник.

Как же давно мы с Бринном не говорили «по душам». А это был отличный повод.

Наверное, я должна была рассказать об этом сестре. Но на счёт моей ревности она высказалась однозначно — плюнуть и растереть, а я так привыкла, что мой душеприказчик Антон, и только с ним я могу говорить о Моцарте, что вышло само.

— К нему в тюрьму приходила какая-то баба, — выпалила я без предисловий.

Бринн подавился. Закашлялся. И, выдернув из коробки салфетку, сказать ничего не смог, но откашлявшись, посмотрел на меня с недоумением.

— Он сам сказал, — кивнула я и рассказала, как было. — И в журнале посещений её записали «жена».

— Жень, — наконец просипел он, прочистив горло, и покачал головой. — Не верь всему, что там тебе скажут. Это тюрьма. Сергея пытаются сломать. И будут использовать для этого любые способы. В том числе — давить на тебя. Особенно на тебя. Его разрушит, если ты его сейчас бросишь или разведёшься.

— Слышал про моих родителей? — догадалась я.

— Все слышали, — кивнул он сдержанно. — Но я сейчас не о них. Ну сама подумай, откуда бы знала какая-то дежурная надзирательница в тюрьме кто приходил к заключённому до тебя, если бы её не попросили сказать тебе именно это, — смял он салфетку, вытер руки и посмотрел на меня внимательно. — Одной бабой больше, одной меньше: что тебе до них? Он женился на тебе. Он любит тебя — не сомневайся. Для него это свято: жена. Ты самый главный человек в его жизни. Держись, Жень! Он скоро выйдет. Я думаю, осталось недолго.

Он едва сдержал улыбку. Но я увидела. Не могла её не увидеть. Подскочила.

— Вы нашли деньги?!

— Мы решили тебе не говорить, чтобы напрасно не обнадёживать. Ещё не всю сумму собрали, но… да, — всё же улыбнулся он.

Сердце чуть не выпрыгнуло из груди от счастья. Забилось. Затрепыхалось.

— Господи! Какие же чудесные новости! Спасибо! — чуть не кинулась я обнимать Бринна. Только шаверма в его руках меня и остановила. — А где?

— Да в разных местах. Парни даже в Хорватию слетали. Оттуда и привезли самую большую часть.

— В Хорватию?!

— Помнишь такого — господина Тоцкого?

Я усмехнулась:

— Шутишь? Его разве забудешь.

— Так вот. Когда прошлый раз из него выбивали деньги, летали поговорить с его женой. И та с перепуга предложила неплохую сумму, чтобы муж не возвращался. Вот сейчас запись этого разговора и использовали.

— И она заплатила?