Э. Джеймс - Пятьдесят оттенков свободы
– Прошу прощения. Я еще с ним не освоилась.
Вижу, детка, иронично думаю я, но сейчас мне все равно, потому что я не могу оторвать глаз от твоего рта.
– Не торопитесь, мисс Стил. – Мне нужна еще минута, чтобы призвать к порядку мысли. Грей… прекрати сейчас же.
– Вы не против, если я запишу ваши ответы? – спрашивает она с искренним простодушием.
Мне хочется смеяться. Ну слава тебе, господи.
– После того, как вы с таким трудом справились с диктофоном? Вы еще спрашиваете? – Она моргает, глаза на мгновение делаются большими и растерянными, и я чувствую незнакомый укол вины. Прекрати быть такой свиньей, Грей.
– Нет, не против, – бормочу я, не желая чувствовать себя виноватым за этот взгляд.
– Кейт, то есть мисс Кавана, говорила вам о целях этого интервью?
– Да, оно для студенческой газеты, поскольку в этом году я буду вручать дипломы на выпускной церемонии.
Почему, черт возьми, я согласился на это, сам не знаю. Сэм из отдела по связям с общественностью утверждает, что это честь, а научный департамент по защите окружающей среды нуждается в паблисити, чтобы привлечь дополнительное финансирование для выделения еще одного гранта помимо того, что дал им я.
Мисс Стил снова моргает своими большими голубыми глазами, словно сказанное для нее сюрприз, и, разрази меня гром, смотрит неодобрительно! Разве она не готовилась к этому интервью? Ей бы следовало про это знать. Эта мысль остужает мне кровь. Это… неприятно… не то, чего я ожидаю от нее или любого, кому уделяю свое время.
– Хорошо. У меня к вам несколько вопросов. – Она заправляет локон за ухо, отвлекая меня от моего раздражения.
– Я не удивлен, – сухо бормочу я.
Пусть поерзает. Она и в самом деле ерзает, потом берет себя в руки, садится прямо и расправляет свои узкие плечики. Наклонившись вперед, нажимает на кнопку диктофона и хмурится, заглядывая в свои помятые листки.
– Вы очень молоды и тем не менее уже владеете собственной империей. Чему вы обязаны своим успехом?
О господи! Она что, не могла придумать ничего лучшего? Какой чертовски тупой вопрос. Ни капли оригинальности. Это разочаровывает. Я выдаю свой обычный ответ, что у меня работают превосходные специалисты. Люди, которым я доверяю и которым хорошо плачу… и так далее и тому подобное. Но, мисс Стил, дело в том, что я чертовски гениален в том, чем занимаюсь. Для меня это все равно что свалиться с бревна. Покупка хиреющих, плохо управляемых компаний и их восстановление или, если они окончательно разорены, разделение их на части и продажа по самой высокой цене. Это просто вопрос знания различий между двумя стадиями. И все неизбежно сводится к ответственным людям. Чтобы преуспеть в бизнесе, нужны хорошие люди, а я прекрасно умею в них разбираться.
– Может быть, вам просто везло? – тихо говорит она.
Везло? Меня охватывает раздражение. Везло? Везение здесь совершенно ни при чем, мисс Стил. Она выглядит скромной и тихой, но этот вопрос? Никто никогда не спрашивал меня, везет ли мне. Тяжелый труд, умение заинтересовать, увлечь людей, держать их под постоянным присмотром, предугадывать их шаги, если необходимо, а если они не справляются с задачей, то безжалостно от них избавляться. Вот что я делаю, и делаю это хорошо. И ни о каком везении речи не идет. Вот так-то. Щеголяя образованием, я цитирую слова своего любимого американского промышленника.
– А вы, похоже, диктатор, – замечает она совершенно серьезно.
Что за черт?
Может, эти бесхитростные глаза и вправду видят меня насквозь? Привычка командовать – моя вторая натура.
Я пристально гляжу на нее.
– Да, я стараюсь все держать под контролем, мисс Стил. – И хотел бы заполучить тебя в свою власть прямо здесь и сейчас.
Она смотрит на меня широко открытыми глазами. Привлекательный румянец снова растекается по лицу, и она опять прикусывает губу. Я продолжаю, стараясь отвлечься от ее рта:
– Кроме того, безграничной властью обладает лишь тот, кто в глубине души уверен, что рожден управлять другими.
– Вы чувствуете в себе безграничную власть? – спрашивает она мягким успокаивающим голосом, но выгибает свою изящную бровь, выдавая взглядом укор. Мое раздражение растет. Она что, специально меня подбивает? И что меня больше злит – ее вопросы, ее отношение или то, что я нахожу ее привлекательной?
– Я даю работу сорока тысячам человек, мисс Стил, и потому чувствую определенную ответственность – называйте это властью, если хотите. Если я вдруг сочту, что меня больше не интересует телекоммуникационный бизнес, и захочу продать его, то через месяц или около того двадцати тысячам человек будет нечем выплачивать кредиты за дом.
От моего ответа у нее отвисает челюсть. Ну что, съели, мисс Стил? Я чувствую, как ко мне возвращается душевное равновесие.
– Разве вы не должны отчитываться перед советом?
– Я владелец компании. И ни перед кем не отчитываюсь, – резко отвечаю я. Она должна бы это знать. Я вопросительно поднимаю бровь.
– А чем вы интересуетесь кроме работы? – поспешно продолжает она, правильно оценив мою реакцию. Она знает, что я разозлился, и почему-то это доставляет мне огромное удовольствие.
– У меня разнообразные интересы, мисс Стил. Очень разнообразные. – Я улыбаюсь. Образы ее в самых разных позах в моей игровой комнате проносятся перед моим мысленным взором: прикованной к кресту, привязанной за руки и за ноги на огромной кровати, распластанной на скамье для порки. Проклятье! Откуда это взялось? И полюбуйтесь – опять этот румянец. Прямо как защитный механизм. Успокойся, Грей.
– Но если вы так много работаете, как вы расслабляетесь?
– Расслабляюсь? – Я улыбаюсь. Как странно слышать эти слова от такой умненькой девочки. Кроме того, когда мне расслабляться? Она что, не знает, сколькими компаниями я руковожу? Но она смотрит на меня своими бесхитростными голубыми глазами, и, к своему удивлению, я ловлю себя на том, что раздумываю над ее вопросом. Ну, для того, чтобы, как вы выразились, расслабиться, я хожу под парусом, летаю на самолете, трахаюсь… проверяю пределы таких же, как она, миниатюрных девушек с каштановыми волосами и подчиняю их своей воле… От этой мысли я ерзаю, но отвечаю спокойно, опуская два своих любимых увлечения.
– Вы инвестируете в производство. Зачем?
Ее вопрос грубо возвращает меня в настоящее.
– Мне нравится созидать. Нравится узнавать, как устроены вещи, почему они работают, из чего сделаны. И особенно я люблю корабли. Что еще тут можно сказать?
– Получается, что вы прислушиваетесь к голосу сердца, а не к фактам и логике?
К голосу сердца? Я? О нет, детка. Мое сердце давным-давно было изуродовано до неузнаваемости.
