Людмила Немиро - Я твоя истина (СИ)

— И?

— Что «и»? Трудно догадаться? — ухмыльнулся грек и поставил на кровать бумажный пакет с продуктами.

Заметив темное горлышко бутылки, выглядывающее из-за багета, твердо решила для себя, что пить я точно не буду. Клио, перехватив мой взгляд, еще шире улыбнулся и как самый настоящий подонок стянул промокшую от пота темную футболку.

Я поспешно отвернулась, чем вызвала тихий смех Клио. Ничего не изменилось! Сука, как же бесила реакция собственного тела на внешность грека. Раздражение накрывало волной. От этого задрожали руки, и я, пытаясь вытащить из рюкзака гель для душа, вывернула наружу почти все его содержимое.

— Не нервничай, мелкая, — над самым ухом пробормотал Кавьяр, заставив меня стиснуть зубы. Наклонившись так, что грудью коснулся моей спины, поднял с кровати то, что я искала. — Иди, охладись немного. А то провоцируешь меня наглейшим образом.

Опять он читал мысли, опять угадывал мои желания.

Осторожно отодвинувшись, я обернулась и упрямо уставилась греку в глаза. Кавьяр ответил внимательным взглядом со своим фирменным легким прищуром.

— Какие-то проблемы? — усмехнулся он, откровенно наслаждаясь моей идиотской растерянностью. — Хочешь мне что-то сказать?

Сглотнула и выдавила улыбку — жалкую и скупую.

— Нет, что ты, — почти язвительно получилось. — Мне нечего тебе сказать. Я просто в восторге от твоего общества.

Проговорила и обошла грека, направившись в душ.

— Взаимно, Летти.

Прикрыла глаза, глубоко вдохнув.

— Лена. Черт тебя подери, мое имя Лена!

И громко дверью хлопнула, чтобы заглушить смех Кавьяра.

Долго, невыносимо долго я натирала себя губкой, стараясь забыть запах грека, который настойчиво и дерзко будоражил забытые воспоминания. И какого-то хрена о боли и страданиях я не думала. Всплывали в памяти именно те моменты, где Клио был настоящим, искренним и ранимым. Да и такое бывало. Редко, но все же. Именно эти мысли удерживали меня от экстренных действий. Мне жутко хотелось сбежать.

Знала же, что, улетев в США, никому не доставлю хлопот. Клио просто вернется в Грецию. Или в Африку. Кто его поймет, где он там обитает? Но в общем-то, я по-прежнему не решалась все бросить. Нужно было довести дело до конца: разобраться с Мухамедом и свалить. А Кавьяр пусть сам воюет со своими врагами… Ох, еще этот идиот Мэттью. «Шестерка» гребаная. Кажется, именно он и работал на арабов…

Что за бред? На кой-черт полезла во все это? В сотый раз удивляюсь…

— Ты утопилась, мелкая? — стук в дверь заставил меня ошеломленно застыть на месте. — Ну если так, то я один буду есть эти замечательные турецкие чебуреки или как их тут называют? — И уже с набитым ртом добавил: — М-м-м… вкуснотища…

— Да иду я, иду уже, — выкрикнула в ответ, почувствовав в желудке сплошную пустоту, и уже тише: — Идиот…

Вытерлась, сунула себя в чистое белье и бежевый сарафан в синий цветочек. Волосы руками взлохматила, поскольку сушить их было нечем, и вышла из ванной.

Грек расположился на кровати, — на той, что ближе к двери, — и с аппетитом уминал этот самый чебурек.

— Мило, — констатировал он, окинув меня внимательным взглядом и вновь отвернулся.

— Что дальше, Клио? — не оборачиваясь и укладывая вещи обратно в рюкзак, спросила я.

— Дальше? Думаю, нам нужно немного отсидеться после событий в деревне. Всего пару дней… кстати, как Фахидже отреагировала на твой отъезд? Доброжелательная старушка.

Я посмотрела на грека, вскинув бровь.

— С ней все в порядке, — кивнула. — А вот твое поведение меня немного напрягает. Неужто ты думаешь, что можешь заглушить в себе жестокость? Клио, давай будем честными друг с другом. Я видеть тебя совершенно не рада, а ты изображаешь из себя саму доброту и внимательность. Мне кажется, что, кроме как диким необузданным животным, тебе уже никем другим не быть.

Кавьяр слушал меня, пристально буравя взглядом и нервно доедая свой обед. Вот оно. Темные глаза вспыхнули уже знакомым мне огоньком, и я изо всех сил заставляла себя не накричать на грека. Было не так страшно, как раньше. Более того, мне вернули оружие, которое теперь лежало на дне рюкзака. В любую минуту я готова была пригрозить греку расправой, но вопрос заключался в следующем: смогу ли я это сделать?

Клио покончил с едой и, вытирая пальцы салфеткой, медленно встал. Подбоченившись и слегка склонив голову набок, так холодно улыбнулся, что мне в один миг стала ясна степень его гнева.

— А ты все та же маленькая дрянь, Лена, — процедил Клио, прищурив красивые глаза. — Никак не принимаешь меня другого. — Сделал несколько шагов в мою сторону. — Хочешь вспомнить старое? Я не против.

— Стой на месте, — отчеканила, как мне показалось, решительно, хотя и попятилась, выдав себя с головой.

— С чего вдруг мне тебя слушать? — Еще шаг. — Видела бы себя со стороны: дрожишь вся, глаза выпучила. — Шаг. — Только и ждешь жестокого выпада с моей стороны. Меня бесит твое предвзятое мнение.

— Клио, — пискнула, осознав, что бежать некуда. — Остановись.

Уперся рукой в стену слева от меня и ухмыльнулся, глядя прямо в глаза — в самую душу.

— Никогда, — сказал выразительно. — Никогда не остановлюсь. И твоя беспомощность лишь добавляет мне решительности.

Я отвернулась, поморщившись. Не очень хотелось ощущать запах мандаринов, смешанных с выпечкой. То есть, не то чтобы это было неприятно. Напротив, как-то по-домашнему пахло от Кавьяра, и вот именно поэтому не хотелось запоминать его таким.

— Плевать, что ты обо мне думаешь, — ответила равнодушно, хотя сердце буквально выпрыгивало из груди.

— Да, конечно, — усмехнулся грек, сжав пальцами мой подбородок, и заставил посмотреть на него. — Ты абсолютно не изменилась. Разве что, теперь моя мелкая Летти осознает, насколько я опасен и на рожон не полезет, как это делала раньше. Правда?

Именно в это мгновение я внезапно вспомнила, что грек мне не «хозяин» и не «господин». Он просто играл со мной, давил на мое забытое чувство страха. Страха и безысходности.

Резко оттолкнула Клио и прошипела:

— Еще раз приблизишься, пристрелю.

Черт, как же я заорала, когда грек совершенно неожиданно рванул в мою сторону. Ну забыла я, что этот отморозок никогда не подчиняется и бросать ему вызов — равносильно смерти.

Однако уверенность прибавила мне сил. Я вполне могла дать ему отпор. Линч гордился мной и результатами сданных нормативов тоже. Стрельба и физподготовка — все было в норме. Но следовало помнить, что это Кавьяр и от него отбиться, значило, раззадорить еще больше.