Отец её лучшей подруги (ЛП) - Уайлдер Пенни

Она обещает привезти их эксклюзивную пиццу и занести ее мне по дороге в офис.

— Может, еще итальянскую содовую? Тебе нравится грейпфрутовая, правильно?

Я соглашаюсь и благодарю ее перед тем, как положить трубку. Так странно быть с ней милой и не называть ее Мачехой-Чудовищем. Я захожу в зону отдыха для гостей и звоню Таше, чтобы рассказать о планах на обед. Положив ноги на стеклянный журнальный столик, я откидываюсь назад, чтобы посмотреть в окно и немного понежиться на солнышке. Прошло слишком много дней с тех пор, как я видела солнце в последний раз.

— Лия, привет. Как дела? — Таша находится за рулем, но уверяет меня, что пользуется гарнитурой. Она смеется, когда я рассказываю ей о Джине, и мы шутим о научно-исследовательском отделе, который тайно работает над изменением личности. — Я должна рассказать об этом отцу, — обещает Таша, и я слышу повторяющийся гудок машины. — Придурок! Этот дебил пытался меня подрезать, и я чуть не пропустила свой съезд

Она ругается, как дальнобойщик за рулем. В старшей школе мой отец обвинял Ташу за мое частое сквернословие.

— Скоро приземлится папин самолет. Он сказал, что позвонит и сообщит тебе.

У Таши и Бека есть ритуал: она забирает его из аэропорта, и они вместе проводят время, чтобы наверстать пропущеные недели. Сначала для меня было удивительно, когда я узнала, что он не платит за то, чтобы оставить там машину или не просит кого-нибудь из водителей компании забрать его. Он всегда был замечательным отцом.

— О, он звонил, — отвечаю я. Это был чудесный звонок…

Я бы солгала, если бы сказала, что осознание того факта, что он рядом, не заставляет мое сердце биться чаще. Неважно, что я собираюсь держать себя в руках, я все равно хочу Бека. Мысли о том, чтобы увидеть его, о том, каким будет наше воссоединение, наполняют меня бабочками. Меня начинает подташнивать, но не так, как во время его отсутствия. Я не настолько больна, чтобы меня вырвало, но я чувствую себя плохо. Эмоции ‒ суки. Возможно, все из-за изменения пищевого рациона. Столовая на работе заботится, чтобы я обедала и ужинала, если задерживаюсь и не могу поехать домой с Джиной. Джесс надоедливо стоит в дверях до тех пор, пока не видит, что я открыла обед и начала есть. Как будто Бек сделал так, чтобы они заботились обо мне в его отсутствие. Впрочем, в этом все равно никто не признается…

Стресс из-за выставки тоже ужасно действует на меня. Какое облегчение, что сегодня вечером все закончится. Галерея великолепно продвигала мою выставку ‒ даже заставила меня пообщаться с местной радиостанцией о том, каково быть местным художником, который вернулся домой, чтобы заниматься искусством. Меня тогда стошнило из-за нервов. Я пообещала отцу, что на следующей неделе пойду к врачу, если не стану лучше спать и не почуствую себя лучше. Он пригрозил пожаловаться Беку, что я слишком много работаю, думая, что два отца смогут меня контролировать.

— Ты все еще планируешь приехать сегодня вечером, верно? — спрашиваю я Ташу. Несмотря на то, что за последний месяц я часто оставалась с ней ночевать, ей все равно нужно постоянно напоминать о приглашении в галерею. — Крис тоже желанный гость.

Я встречалась с ним несколько раз. Он хороший парень. Но Таша была права, когда говорила, что Крис не тот тип парня, с кем ее отец хотел бы, чтобы она встречалась. Но я уверена, что Бек даст ему шанс. Он хочет, чтобы его дочь была счастлива, а всем видно, что Крис хорошо к ней относится.

— Обязательно. Когда двери откроются, я буду там, чтобы убедиться, что ты не спрячешься в дальнем углу, пока все не закончится. Вон мой папа! Мне нужно помочь ему загрузить багаж в багажник. До вечера. Люблю тебя! — линия обрывается прежде, чем я успеваю ответить.

Я пролистываю свои сообщения и отправляю Беку короткое сообщение: «с возвращением домой», а потом возвращаюсь к столу и пытаюсь сосредоточиться на своей работе. Ее не так много, но я хочу, чтобы к его возвращению все было идеально. Все, о чем я могу думать ‒ как чувствовала себя в его руках, а не о тех копиях, которые должны быть сделаны, и протоколах совещаний, которые необходимо разложить для Бека в соответствующие папки. Мой собственный список того, что нужно сделать на этой неделе насмехается надо мной с угла стола. До десяти я все отметила, и теперь, когда часы приближаются к часу дня, я пытаюсь убедить себя, что для выставки сделала все, что могла.

Я так не волновалась на своей первой публичной выставке в своей галерее, и даже на своей выпускной выставке. Те я организовывала с пониманием цели и волнением: «Посмотрите, что я умею!» Эта же доказывала, что я не зря потратила впустую годы своей жизни: доказательство для себя, для моего папы и Джины, и для Бека. Он верит в меня, и я хочу доказать ему, что его вера оправдана.

Звучит тихий перезвон, когда дальше по коридору открываются двери лифта, и я осознаю, насколько тихо во время обеда, когда на этаже никого нет. Я прислушиваюсь к шагам и слышу стук каблуков по полу, приближающиеся к моей двери. Я открываю дверь для Джины, когда она грациозно входит в вестибюль с рисованным оскалом. Для завершения образа ей не хватает лишь меховой шубы и мундштука.

— Лия, вот твоя пицца, — она ставит коробку на стол, слегка сморщив нос. Чеснок пахнет потрясающе. — У них закончились стаканы для твоей содовой, извини. Твой отец передает тебе привет и обещает вернутся с работы вовремя, чтобы присутствовать на выставке сегодня вечером, — судя по ее словам, это невысказанное заявление о том, что ее там не будет. Я не против; на самом деле, я рада, что у нее не будет возможности омрачать мой вечер. Это еще один шаг к совершенству.

— Спасибо, Джина. Благодарю за заботу, — я зову ее присесть, но она уже направляется к двери. — И, Джина, спасибо, что нашла мне эту работу.

Меня нанял Бек, который попросил устроить меня, но мне не помешает оставаться на менее плохой стороне мачехи. Потому что я все еще не верю, что у нее есть хорошая сторона.

— В любое время, Лия. И, может быть, как-нибудь на этой неделе мы вместе пообедаем. Я могу принести сюда свою еду, если нужно…

От притворной улыбки у меня болят щеки и, скорее всего, я выгляжу готовой блевануть, вместо того, чтобы согласиться, но я пытаюсь.

— Я дам тебе знать про свой график, когда мистер Хантсворт вернется в офис. Скорее всего, я буду очень занята, пока он не войдет в курс дела.

Стоило его упомянуть, как из ящика доносится звуковой сигнал сообщения от Бека. Приходится приложить усилие, чтобы тут же не потянуться к нему. Я дожидаюсь, когда Джина исчезнет в лифте, а потом беру свой телефон: «Можешь поприветствовать меня сегодня вечером». Его слова сопровождаются подмигивающим смайликом, живот сводит от похоти и волнения. Это совсем не неприятное ощущение, но я не знаю, смогу ли пережить свою художественную выставку, стараясь не сделать нас с Беком частью презентации. Я не отвечаю на его сообщение; не хватает слов для всего, что я чувствую. Он собирается сделать так, что мне будет трудно сохранять равнодушие.

***

При каждом шаге подол юбки щекочет заднюю часть колена, и только кофе в руке, удерживает меня от почесывания в седьмой раз с тех пор, как я вошла в комнату. Владелица галереи выполняет роль хостес так, как будто всю свою жизнь ждала этой выставки. Честно говоря, я не знала, что в городе так много людей захотят прийти в четверг вечером. В зале полно народу.

Было продано как минимум три произведения: две картины и мрачная скульптура из металла, предназначенная для участия в световом шоу. В стоимость ее покупки входила ее установка. Когда галерея снизит продажи, я получу достаточно денег, чтобы выплатить остаток отцовской ссуды. Через два месяца, скорее всего, я снова буду самостоятельной. А через шесть, возможно, соберу достаточно денег на аренду собственной студии. На этот раз мне не следует слишком сильно тратить свои сбережения. И не стоит ничего начинать, если у меня на счете в банке не будет денег на трехмесячную арендную плату за студию. Учитывая, как все обернулось в прошлый раз…