Искра (ЛП) - Бланчард Николь

Мое сердце замирает, и я крепче прижимаю его к себе.

— Ты что?

— Хочешь услышать это снова? — спрашивает он, дразня губами мое ухо. — Ненасытная.

— Это не навредит, — согласилась я.

Его улыбка поразила меня во все нежные уголки внутри.

— Ты скажи мне сначала, и я сделаю это.

— Ты уже говорил это! — Уокер скользнул глубже, и я застонала. — Ладно. Ты прав. Я тоже тебя люблю. Думаю, именно поэтому я сбежала в первый раз. Ты напугал меня до ужаса, — затем он крепко поцеловал меня, и когда у меня появилась возможность перевести дыхание, я выдохнула. — Мы поговорим позже.

А потом он улыбнулся, и это было ослепительно, и я поняла, что теперь у нас будет целая вечность для «я люблю тебя». Для нашей семьи. Для нас.

Вечность с ним — это лучшее начало, которое я могла себе представить.

Как радуга после урагана.

Эпилог

Уокер

Грейси топала впереди по пляжу, темные волосы развевались у нее за спиной. Эйвери пыталась ранее заплести косички, но малышка не далась. Она имела упрямство матери и огонь от меня.

Соленый морской воздух донес до меня довольные крики Грейси. Когда она оглянулась, чтобы найти меня, а затем убежала, довольная тем, что я все еще здесь. Я знал, что оставшись, принял правильное решение. Я никогда бы не простил себе, что оставил дочь. Или Эйвери.

— Ты собираешься помочь? — спрашивает Эйвери, удивленно оглянувшись на меня.

Как и наша дочь, она проверяла на месте ли я. Ей всегда было приятно обнаружить, что я никуда не ушел. Я был совершенно не против. У Эйвери было не так много людей, на которых она могла бы положиться. Теперь я понял это, узнав ее больше, чем за ночь, проведенную вместе. Ей всегда приходилось полагаться на себя, и, возможно, она приняла не самое лучшее решение, но поступила так, как считала правильным. Я не мог винить ее за это. Я не мог сказать, что бы я сделал в ее ситуации. Напуганная. Беременная. Одна. Тяжесть всего мира на ее плечах.

— Кажется, у тебя все под контролем, — протянул я.

Так и есть, но она знала, что я всегда рядом, если не рядом с ней, то прямо за ней. Ей никогда не на кого было положиться, но теперь Эйвери могла положиться на меня. И я до последнего вздоха буду стараться, чтобы она это знала.

— Хорошо, но укладывать спать ее будешь ты, — последовал дерзкий ответ Эйвери, после чего она отправилась в погоню за маленькой девочкой в ярко-розовом купальнике.

Мехико-Бич уже не тот, что был раньше. Побережье было стерто с лица земли после урагана «Майкл». Дома, бизнес, места, о которых у восемьсот пятидесяти человек полностью стерли воспоминания. Мотель «Эль Говернон», где я останавливался тысячу раз, был лишь оболочкой того, что было раньше. Сейчас здесь не так много туристов, потому что просто не на что смотреть. Полосы пляжа окаймлены обломками. Может быть, именно поэтому мне нравится водить сюда своих девочек. Потому что, может, это и некрасиво, но это дом. Баттлборо всегда был домом.

Наш маленький городок, возможно, сильно пострадал, но он все еще стоял, его люди восстанавливаются и становятся сильнее, чем когда-либо. Конечно, это не те действия двадцать четыре на семь, которые я привык видеть в качестве пожарного в дикой природе, но сейчас, как ни странно, мне это подходило. Один из парней на работе, настоящая заноза в заднице по имени Ремингтон «Реми» Дэвис, говорил, что это потому, что я старею и мне нужно остепениться. Черт, может, он и не ошибается. Хотя его задница и близко не остепенилась, а он старше меня на пару лет.

В небольшом коллективе пожарно-спасательной службы Баттлборо я был в некотором роде аутсайдером. Реми и другие ребята из моей смены, Джексон «Джекс» Грейди и наш капитан, Эзекиль «Зик» Росс — пожизненные люди. Они работают в одной команде уже десять лет. Несмотря на то, что я был чужаком, они не относятся ко мне как к таковому. Когда я пришел на смену Тому Барри, погибшему во время шторма, они встретили меня с распростертыми объятиями и холодным напитком.

Жизнь не могла стать лучше.

Эйвери, наконец, удалось догнать Грейси, и я улыбаюсь, когда они падают в прибой, хихикая так, что едва могут дышать. Их головы склоняются друг к другу, и они поднимают их с одинаковыми озорными улыбками. Я подумал то же самое, что в ту ночь, когда впервые увидел Эйвери. У меня неприятности.

Они перешли на бег и схватили меня. Я позволил им повалить меня на белый песок, не заботясь о том, что вода впитается в мой воротник, а шорты наполнятся влажным песком.

— Попался, папочка! — говорит Грейси сквозь дикий смех. — Мы тебя поймали.

Я проворно опускаюсь на колени, подхватываю Грейси и подбрасываю ее в воздух.

Она визжит и извивается, пока я не делаю это снова.

— Похоже, на этот раз я попался, малышка-Грейси.

Я подбрасываю ее до тех пор, пока мои руки не онемели.

— Еще, еще, — умоляла кроха.

— Прости, малышка, папочка совсем измотался. Почему бы нам не найти место, где можно пообедать и выпить пива? — предложил я.

— Пиво! — радостно повторила она, как попугайчик.

Я отмахнулся от возмущенной улыбки Эйвери.

— Ты тоже можешь выпить, — сказал я, пытаясь ее ублажить.

— Куда нам стоит отправиться? — спросил я Грейси, пока нес ее на руках по длинной дорожке обратно к машине.

— Пицца, — дочка закричала так громко, что у меня зазвенело в ушах.

— Отлично, — кивнула Эйвери, — Пицца — звучит здорово. Я как раз проголодалась.

— Значит пицца, — все, что захотят мои девочки.

Пиццерия «Крейзи Бич пицца» находится в нескольких минутах езды от пляжа, и мы набрасываемся на ломтики, сочащиеся жиром и сыром, как будто не ели неделю. Я запиваю свою холодным пивом, затем жду, пока девочки набросятся на вторую пиццу.

Мои пальцы лениво играют с кончиком хвостика Эйвери, пока она аккуратно разрезает пиццу Грейси на маленькие кусочки. Черт, я мог бы привыкнуть к этому. Прошло два года, а я так и не привык. Надеюсь, это всегда будет казаться совершенно новым. Надеюсь, за углом всегда будет сюрприз, очередное приключение.

— Что такое? — обратила на меня свое внимание Эйвери.

— Ничего. Просто… я счастлив.

— То есть ты рад, что у тебя есть пиво, — поддразнила она.

Я стер поцелуем улыбку с ее лица, пока ее глаза не потемнели от вожделения, а пицца не упала на тарелку.

— Это значит — я рад, что у меня есть ты.

— И меня, и меня! — требовала Грейси, пока я не чмокнул ее в щеку.

— Я счастлив, что и ты есть у меня, — сказал я ей.