Невольница драконов. Семь дней на любовь (СИ) - Полынь Кира Евгеневна

— Это будет нагло, если в качестве благодарности я попрошу меня поцеловать? День был тяжел вдали от тебя, Ханнари, — признался лунный, радушно распахивая объятия.

Глава 17

— Только в качестве моей признательности!

Рассмеявшись, поспешила к нему навстречу, обхватила руками шею и громко чмокнула в губы, тут же заулыбавшись и заглядывая в серые, как гладь озер, глаза.

Киррас моего маневра не оценил и тут же сцапал меня на руки, поднимая высоко от земли и вновь вынуждая впиться в него пиявкой, оплетая ногами.

— Нет, леди Ширин. Так дело не пойдет. Раз уж вызвались меня поощрить, то, будьте добры, от чистого сердца! — менторским тоном пробасил он и тут же заурчал. — Ты очень красивая, когда улыбаешься.

— А ты — даже когда нет, — ляпнула я и тут же закусила губу, понимая, что слово не воробей.

Улетело. И добралось до адресата.

Киррас растянул губы в широкой многообещающей улыбке и потерся кончиком носа о мой.

— Рад слышать, что ты считаешь меня красивым. Но поцелуй я все равно требую.

Послышались удаляющиеся шаги Тайроса, и меня будто молнией пронзило — он оставил нас наедине специально! И впервые с того момента, как меня украли из торгового переулка.

— Почему он ушел? — прошептала, уже зная ответ.

— Не хочет тебя смущать. Он дома и чувствует себя достаточно уверенно, чтобы оставить нас без своего надзора на некоторое время. Давай воспользуемся этим, Ханнари, — только огню известно, когда Тайрос не выдержит и отберет у меня тебя для своей порции ласки.

— Вы же меня затреплете.

— Ни в коем случае. Мы храним своих сокровища с особой бережливостью, огонечек, — разворот, шаг, и моя задница оказывается усаженной на невысокое трюмо, внутри которого дребезжит посуда. — А ты сейчас — главное сокровище этого дома. И мое.

— Это же все… — «временно», хотела закончить я, но губы накрыл укоризненный палец, а мужчина покачал головой.

— Не говори. Не хочу даже слышать, что это когда-то может закончиться.

Рывок, и я стянута почти к самому краю, чувствуя, как твердо и горячо у дракона в паху. Он, не дав мне опомниться, мягко накрыл руками щеки и притянул к себе, ошпаривая мягкостью и теплотой губ.

Протестовать расхотелось.

Мысли вновь забегали в разные стороны, панически размахивая тонкими ручонками, а пальцы невольно вжались в ткань чужой одежды, то ли притягивая, то ли не позволяя стать ближе.

Я отвечала.

Закрыв глаза, позволяла губам касаться, сжимать кожу. Впускала гибкий язык в рот, инстинктивно свивая его со своим, и слышала, каким громким стало мурлыканье, вновь погружая в транс.

— Киррас, — выдохнула, когда дракон неожиданно оторвался, спускаясь поцелуями к шее, и очень откровенно зарылся пальцами в волосы на моем затылке. — Я… о-о-о…

Массажные движения вырубили сопротивление, словно ударив его дубинкой по голове. Глаза закатывались, губы распахнулись, жадно хватая воздух, а низ живота заполнился расплавленным свинцом, побуждая свести колени как можно сильнее. Задача невыполнимая, если между ними препятствие в виде дракона.

— Ханнари, сладкая моя смешинка, — прошептал он прямо на влажную кожу шеи, освежая прохладой. — Дай мне себя поласкать. Прошу, девочка.

— Как… как тогда? — спросила и тут же сглотнула, слыша, как охрип голос.

— Нет, по-другому.

Пепельноволосая голова отрицательно мотнула прядями, а губы опустились еще ниже, целуя косточку ключицы в низком вырезе платья.

— Позволь, — куда требовательнее прошептал дракон, и обе мужские руки нырнули под юбку, накрывая бедра и запечатывая на них горящие отпечатки.

В следующую секунду Киррас неожиданно опустился на колени, оказавшись лицом напротив моего живота, и боднул его лбом, зарываясь в складочки собравшегося платья.

Я продолжала ошарашенно молчать, соображая, насколько эта поза компрометирующая, а дракон, не теряя времени, юрким движением нырнул головой под ткань, сдвигая бедра еще ближе к краю.

— Ой! — вскрикнула я, и тут же зашипела от жуткого желания запрокинуть голову и закрыть глаза от неоднозначности чувств.

На внутренней стороне бедра загорелся поцелуй. Чужая голова настойчиво толкнулась, вынуждая меня сильнее раздвинуть ноги.

— Киррас! Что ты делаешь?..

Проигнорировав мой вопрос, мужчина играючи поймал тесемки белья и рывком вытянул его вниз, стягивая по одеревеневшим ногам к коленям и ниже, к лодыжкам, снимая его и отбрасывая в сторону.

Наверное, бегство без исподнего должно было охладить мое возможное сопротивление, но я только удивленно проводила летящий комочек ткани в воздухе, чтобы через мгновение забыть о нем навсегда.

Мои бедра смело забросили на чужие плечи. Опустив взгляд, я только глухо выдохнула, глядя на натянутую ткань платья с силуэтом головы. Краснота ударила по щекам от мысли о том, что там эта голова разглядывает, но все смущение разом выбили из головы, стоило тонкой коже ощутить на себе прикосновение чужих губ.

— А-ах!.. — рвется из горла, и танцующие движения языка окончательно выбивают из равновесия, отчего хочется лишь сильнее поджать бедра и призывно выставить себя для продолжения.

Это куда приятнее, чем я себе представляла, когда писала свои рассказы!..

Глава 18

Смирившись с тем, что практической части для моих рассказов определенно не хватало, даже пискнуть не успела, когда Киррас рывком поднял платье вверх, собирая его складками на животе, и открыл мне вид на происходящее, отчего в животе стянулся тугой узел.

Дракон безо всякого смущения или чванливости прижимался губами к пульсирующей точке в вершинке складок и, качая по ней языком, смотрел мне прямо в глаза. От его мурлыканья, оглушающего меня и до этого, сейчас все вибрировало, посылая по телу странные колючие импульсы, которые вспышками взрывались внутри.

Не отрываясь от своего занятия, Киррас поймал мои руки и опустил их себе на волосы, подсказывая схватиться за них и направлять при необходимости. Но я была так поражена ощущениями, увиденным и сладкой болью внизу живота, что только закусила губы, чтобы не застонать, и сжала пальцы.

Дракон определенно знал, что делает. Он кончиком языка бил по нуждающейся в этом точке, а когда, казалось, терпеть уже нет сил, отступал, мягко накрывая горячим ртом, и жадно прокатывался языком по и без того влажной коже.

— Кир-рас, — прошипела я, на что удостоилась вопросительного взгляда.

Такого невинного, что впору рассмеяться.

— Ах!.. Еще чуть-чуть… О, черт!

Бедра сами собой поджались от нетерпения, а движения дракона вновь стали гладкими, успокаивающими.

— Я не могу больше!

— Попроси меня, сладкая моя, — прошептал мужчина, лишь на секунду прекратив свое занятие.

— Попросить? О, Великий Огонь!

Очередная вспышка вновь заставила тело вздрогнуть, но не получив желаемого, я страшно уставилась на мужское лицо, на котором лишь медленно опустились ресницы, подтверждая, что нужно всего лишь попросить.

— Это нечестно, — простонала я, сама не ожидая, что голос станет таким надрывным. — Ты же сам начал!

Бедра только сильнее обхватили мужские руки, так что даже дернуться не получалось. Так близко к желаемому и так далеко, если я или дракон не сдадимся.

— Пожалуйста, Киррас… — запрокинув голову к потолку, взмолилась я, чувствуя, как испарина на лбу раскалилась. — Прошу тебя, дай мне закончить…

Ласка стала требовательнее, сильнее. Она взметнулась, словно огонь в камине, и я выгнулась, невольно прижимая мужскую голову ближе к себе, а дракон, в свою очередь, вовсе не сопротивлялся, казалось, еще повелительнее вклинилась между ног, усиливая момент.

Под кожей с жутким грохотом бежала кровь, ударяя в сердце волнами. Волосы как будто встали дыбом, и между прядями засверкали вспышки. Все вокруг прыгало и вращалось, ступни до боли вытянулись, поджав пальчики, а крик в горле застрял, силой раздвинув зубы.