В плену их желаний
Больше она не будет пытаться ему понравиться.
Восхитить.
Влюбить в себя.
— Надеюсь, — поднимает на него взгляд впервые за это время, — тебе нравятся трупы.
Он растягивает тонкие губы в ухмылке:
— Надеюсь, тебе нравится боль.
— Ты будешь желать только меня, — Заро сметает на пол поднос с едой, не дав Каре доесть, не выдержав её вида. — Ты перестала стараться, почему? Я буду с тобой так же… щедр, как и ты со мной. Ты должна меня радовать.
Кара усмехается, к щеке прилип грязный от каши локон. Она подтягивает к себе колени, наблюдая за драконом с заметным отвращением.
— Я больше ничего тебе не должна! В тот момент, когда ты решил избавиться от меня, я перестала иметь к тебе отношение.
Он смеётся.
— Лицемерная тварь! Улыбалась мне, с таким удовольствием заглатывала член, м? Только потому что хотела расхаживать тут в шелках? Быть как Сара? Прославить свою нищенскую семью отбросов?
Кара качает головой.
— Я бы отказалась, но у меня не было выбора, я не хотела быть здесь! Я хотела нравиться кому-то, чтобы кто-то нравился мне, ухаживал, предложил создать семью… Тебе знакомо такое вообще?
Она вцепляется в простыню, и ткань рвётся под её ногтями.
— Ты не прошла испытание, кто тебе виноват!
От него начинает исходить жар, волны горячего воздуха, что больше не пугает её.
— Ты сделал так, чтобы я не прошла, ты так решил!
— В любом случае, это рулетка, и если тебе не везёт, умираешь. Все это знают, никто не возвращается. Тебе не стоило рассчитывать на что-то с самого начала, видела своё лицо вообще? Была бы ты умнее, была бы благодарной.
Кара всхлипывает, скорее от всего, что с ней произошло, от навалившейся, оглушительной тяжести, не от этого дурацкого разговора.
— Зачем ты это делаешь? — шепчет она. — Просто убей меня. Я не могу так больше.
Заро подходит к ней — высокий, сильный, горячий в прямом смысле и с пронзительным, будоражащим взглядом.
Кара касается его руки и сжимает.
— Пожалуйста. Почему я?
Заро садится рядом, убирает с её лица волосы, поддаётся ближе и глубоко целует, сдавливая шею горячими, жёсткими пальцами.
Кара дёргается, но в конце концов отвечает на поцелуй.
— Ты тупая дрянь, да? — тянет Заро, кивая самому себе. — И это неимоверно бесит. Думаешь, я не хотел убить тебя? Мне нельзя тебя здесь держать! Посмотри на меня. Скажи, что благодарна мне за это.
— Нет.
Он выдыхает, будто устало и опрокидывает её на кровать.
— Сама это выбрала.
Заро связывает её по рукам и ногам, вставляет в рот шарик с видимым сожалением, бросая что-то о её «сладком ротике».
Он разглядывает её в этом положении, распятую, в шёлковом нижнем платье чёрного цвета, таком же, что был на ней в ночь посвящения, с диким взглядом, полным боли.
Кара готовится к чему-то ужасному в то время как он… завязывает ей глаза.
И целует в шею.
Кара не знает, откуда взялись силы, но она дёргается, пытаясь вырваться, звенит цепями, ранит запястья и мычит, когда Заро сжимает её руки. Нежная кожа оказывается будто между двух раскалённых пластин металла. Из глаз всё же льются горячие, солёные слёзы. Мокнет шёлковая повязка.
Заро отпускает её, приподнимает за ногу и шлёпает по заднице, с каждым разом ударяя всё сильнее.
Затем связывает крепче, поднимает её руки выше, приковывая так, чтобы было слишком неудобно. Чтобы она хотела отвлечься от этого дискомфорта.
Раздвигает дрожащие ноги ещё шире стягивает лодыжки и отходит, чтобы взглянуть на проделанную работу.
Теперь Кара ограничена в движениях ещё больше, а любая попытка дёрнуться должна причинить боль достаточную, чтобы сбавить пыл.
Его избранница полностью ему подвластна, её кожа натянута, каждая часть тела подрагивает от лёгшей тонким покрывалом боли и ожидания большего, и это вызывает у Заро широкую, безумную улыбку, сочетающуюся с блеском горящих огнём глаз.
— Последний шанс тебе поучаствовать этой ночью. Кивни, если согласна.
Но Кара качает головой и получает хлёсткую пощёчину. Из её ноздри теперь вытекает струйка крови, Заро чувствует её запах, отчего возбуждение охватывает его с новой силой.
— Забыл кое-что.
Он надевает на неё ошейник и очередной цепью приковывает его к кровати так, чтобы голова Кары всегда была чуть запрокинута.
Заро садится рядом, прислушивается к её сбивчивому дыханию, чувствует живое, человеческое тепло от её тела и ухмыляется.
Рука тянется к её груди под чёрным шёлком. Он мнёт и сдавливает, как в первую ночь, играет с сосками, давит там, где бьётся сердце, будто желая продраться к нему, что было бы так легко…
— Глупая мышка, ты совсем не дракон. Как и моя новая суженая. И ты скоро убедишься в моих словах.
Голос его капает на постель, словно кровь, Кара вздрагивает, и даже это причиняет боль ноющим мышцам.
Заро гладит её, разглядывая снова и снова, замечает родинку на плече и бедре, запускает руку в волосы, стягивает и вслушивается в то, что могло бы стать криком.
Его сосредоточенность маниакальна, исходящий от рук жар усиливается, Кара не может заставить себя успокоиться, сердце норовит вырваться из груди.
Он входит резко, тогда как она ожидала, что до этого момента ещё намучается. Изнутри опаляет жаром, боль вспыхивает такая, будто её пронзили насквозь. Она дёргается, раня себя, а Заро выходит и спустя мгновение входит снова. И снова. И снова. И снова.
Заставляя её задыхаться и дёргаться, будто от града ударов.
Время теряет значение. Каким-то образом, повязка всё ещё крепко стягивает глаза, почти полностью лишая зрения. Все звуки окружающие её — собственное мычание, влажные звуки шлепков, громкое дыхание дракона. Сколько это длится?
Она уже не дёргается.
Внизу всё будто в огне, пульсация отдаётся во всё тело, что-то горячее постоянно вытекает, наверное, облегчая процесс.
