Жесткий рок (СИ) - Летова Мария

Он без раздумий засовывает в меня свой язык, который принимаю с распростертыми объятиями. Ласкаю его своим. Хочу, хочу больше его вкуса. Антон тянет носом воздух и впивается в мой рот еще крепче. Мои руки уже на его плечах, блуждают по твердой рельефной груди. Его рука стекает вниз по моей шее и накрывает холмик груди. Сжимает ее. Я дрожу и ерзаю по сидению. Он берет мою руку в свою и кладет на свой каменный пах. Разрывает поцелуй и соединяет наши лбы.

– Ты мне нравишься, – говорит он. – Я купил цветы, заказал столик в ресторане. Хочу… заняться с тобой любовью…

Улыбаюсь, жмуря глаза. Последней фразой он заработал себе сразу несколько очков.

– Просто… бл*ть, расслабься, – напутствует Бес.

– Ладно… – шепчу в ответ.

Все, что захочешь, мой анархист.

Антон касается моих губ напоследок и возвращается на место. Я тоже возвращаюсь. Разомлевшая и окрыленная. Пристегиваемся, и он выруливает на шоссе. Кладет свою раскрытую ладонь на коробку передач. Опускаю в нее свою, и мы сплетаем пальцы. Его ладонь сухая и теплая. Идеальная.

Дальше едем в комфортной тишине.

Раз и навсегда уясняю – Антон «Бес» Наумов не болтун.

Глава 13

На горизонте вижу очертания Москва-Сити. К моему удивлению, мы направляемся прямо туда. Прилипаю к окну и разглядываю сверкающие небоскребы. Уже стемнело, и вид классный. Спускаемся на подземную парковку, где такой впечатляющий набор крутых авто, что я присвистываю.

– Ты уже был здесь? – спрашиваю, разглядывая желтый «Феррари» с таким низким клиренсом, что сомневаюсь в его реальной функциональности.

– Да, – отвечает Бес.

– Круто! – заключаю я и шепчу: – Ого, а это что такое?

– Это «Бугатти», – просвещает Антон, паркуя машину параллельно ему.

– Похож на огромного таракана… – заворожено отвечаю я.

– Ага. Таракан за сто пятьдесят кусков.

– Миллионов? – спрашиваю изумленно, глядя на Наумова.

Он легонько щелкает меня по носу, чем подтверждает мою дикую догадку.

– Может запаркуемся подальше от него? – предлагаю я.

Антон смеется. Улыбки ему чертовски идут.

– Выходи, – говорит он.

Осторожно открываю дверь. Наумов справляется быстрее и оказывается рядом, запоздало вспомнив о джентльменских повадках. Тем не менее, он успевает подать мне руку, которую я принимаю со сдержанной благодарностью.

Как оказалось, мы припаркованы совсем недалеко от лифтов. С нами туда заходит еще одна пара. Степенный мужик, похожий на Ричарда Гира времен красотки, и молодая длинноногая блондинка, которая висит на его плече. Это не мешает ей вдумчиво рассматривать «моего» Антона, забив на меня огромный болт. То, что она видит, ей определенно нравится. В душе поднимается протест. Не успев хорошенько подумать, тяну Беса за рукав. Когда он вопросительно смотрит на меня сверху вниз, шепчу:

– Поцелуй меня…

Антон дьявольски улыбается и целует. Целует очень качественно. Так целует, что я не замечаю того, как наши попутчики покидают кабину. Бес расстегивает единственную пуговицу моего пальто и просовывает руки внутрь, кладя их на мою задницу. Обвиваю его плечи и позволяю соединить наши бедра.

Звуковое сопровождение извещает о прибытии на нужный этаж. Наумов ставит меня на ноги и тянет наружу. Иду за ним наобум. Четко видеть мешает рой бабочек, который крутится вокруг моей головы.

Вестибюль башни футуристичен. Вцепившись в локоть Антона, глазею по сторонам. Он подводит меня к зеркальным дверям одного из шести лифтов, и я улыбаюсь, рассматривая наши отражения. Ловлю его взгляд в зеркале и показываю ему язык. Его лицо остается совершенно бесстрастным, в то время как мне на ягодицу ложиться его ладонь. Подпрыгиваю на месте, а солидный мужик, появившийся за нашими спинами, улыбается. Двери лифта открываются, и мы заходим внутрь втроем.

Система лифтов здесь очень сложная, особенно для меня сегодняшней.

Не замечаю, как долго мы поднимаемся, потому что беру руку Антона в свою и изучаю линии на его ладони. Он молча позволяет мне это. Я ничего не смыслю в хиромантии, но на первый взгляд у него все в полном порядке. Хочу отметить, что сегодняшнее свидание развивается выше всяких похвал. Когда мы выходим из лифта, мой спутник берет меня за руку, и это хорошо, потому что мое тело порывается взлететь к небесам от счастья.

Ресторан очень атмосферный, вид отсюда - незабываемый, а наш столик – прямо возле панорамного окна. Город весь в огнях, будто из кабины пилота самолёта. Я даже немного пошатываюсь от неожиданности. Антон улыбается и помогает мне опуститься на стул, сам садится напротив. Прижимаю сумку к груди, боясь пошевелиться.

– Если бы знал, что тебя будет так плющить… – говорит он.

– То, что?.. – спрашиваю, опуская сумку на пол рядом со своим стулом.

Смотрю на Антона. Он кладет сцепленные в замок руки на стол и смотрит на меня. Точнее, на мои волосы. Я немного смущаюсь и откашливаюсь.

– Мне просто не терпится узнать, что творится у тебя в трусах, – делится он своими мыслями, резко меняя тему.

– Если ты надеешься найти там «ультрамариновый водоворот», то тебя ждет разочарование, – доверительно сообщаю я, пряча улыбку.

Он откидывается на спинку стула, поигрывая по столу пальцами.

– Была надежда, что ты совсем без тормозов.

– О нет! – вскидываю я руку. – Это твоя привилегия.

Бес посылает мне одну из этих своих ленивых улыбочек, от которых я сжимаю бедра.

В трусах с недавних пор у меня бразильская эпиляция, но эту информацию я решаю придержать до поры до времени, тем более что к нам подошел официант. Погружаюсь в изучение меню, оно у них тут «авторское». После серьезных раздумий останавливаю выбор на тартаре из мяса бычка и бокале красного вина (чтобы немного успокоить нервы). Мой бард берет гаспачо и какой-то фруктовый смузи.

– Так… э-э-э… давно ты стал вегетарианцем? – интересуюсь, рисуя на столе кружочки пальцем.

– Лет с четырех, – говорит Антон.

Он смотрит на меня так, будто видит насквозь. Я от этого очень теряюсь. Все-таки он наглец, а я опять тупая школьница.

– О… то есть ты просто не можешь есть мясо? Тебе оно не нравится? – уточняю я.

Выходит, он не из тех вегетарианцев, которые переживают за психическое здоровье дойной коровы в период лактации. Просто у него физиология такая.

– Ага. Но я ем яйца. И могу съесть оливье с языком или курицей, – сообщает Бес.

Нам приносят заказ, и в моей тарелке сейчас преобладает сырое мясо под соусом и лисичками. Прежде чем приступить к еде, неловко спрашиваю:

– Ты знаешь, что такое тартар?

Он смотрит на меня и усмехается.

– И что, ты думаешь, я блевану или как?

– Мало ли… – бурчу я, хватаясь за вилку.

– Мля, Алёнушка, ты такая занятная… – качает головой Наумов.

Несмотря на всю сомнительность этого комплемента, я зарделась. Прямо как та «Алёнушка» из сказки, которая говорила приторно сладким голосом и глупо потупливала взгляд.

Мы молча едим, но меня это странным образом не напрягает. В период нашего короткого знакомства Наумов приучил меня к тому, что не нужно выжимать темы для разговоров из пальца.

– А рыбу? – спрашиваю, возвращаясь к прерванной вегетарианской теме.

Мы уже перешли к десерту: я пью чай, а он свой смузи.

– Нет. Рыбу не ем.

– Что ж ты тогда ешь? – не выдерживаю я.

– Каши в основном. Орехи.

Хмурюсь и скольжу взглядом по его телу. Теперь я замечаю что он, несмотря на габариты, довольно худощавый, хоть и увешан бицепсами, трицепсами и кубиками. Из-под свитера на запястье выглядывает край тату. Очень хочу рассмотреть их все до единой поближе.

Антон просто расслабляется и позволяет мне разбирать себя на кусочки. Он абсолютно в себе уверен, я такого еще никогда не видела. Наверное, это нормально для человека, который регулярно выступает перед толпами людей. Мне этого не понять, я совершенно не публична. Мы вообще абсолютно разные.

– Антон? – слышу тихий приятный голос над своей головой.