Скажи, что любишь меня (СИ) - Мелевич Яна

Прямо, как лето в Хабаровске: влажно, жарко, только умылся и снова потек.

Наткнувшись на раскидистую пальму, едва не стал жертвой шустрой мартышки, живущей тут на правах любимца Валентины Олеговны. Ловкая, сильная, она перебиралась с ветки на ветку. Издавая крикливые звуки при виде наблюдавшего за ней Ярика. В какой-то момент скрылась между листьев, дождавшись, пока парню надоест за ней наблюдать, после прыгнула ему на голову, когда приходил мимо каких-то кустов напоминавших папоротник. С минуту они боролись, каждый выкрикивал на своем языке возмущенные слова, пока не рухнули на мягкую землю, а мартышка, надавав ему по лицу лапками, выкрикнула что-то, бросившись в сторону высоких деревьев.

— Иногда мне кажется, что животные меня ненавидят, — буркнул, приподнимаясь и отряхиваясь с сожалением осознавая, что рубашке пришел конец. Поднял голову, тихо матерясь, наткнувшись взглядом на яркие цветки каллы. Такие часто встречались на Дальнем востоке, его родине, хотя обычно оно стояло в офисах, а не попадалось в природе. Самый стандартный — белый. Правда, этот цветок обладал ярким темно-бордовым окрасом, потому и привлек внимание, раскинув свои одиночные большие листья, гордо восседая вдали от сородичей.

— Уж, не с тобой ли крестили то вонючее чудовище? — усмехнулся Ярик, шагнув к нему, осторожно проминая мягкую почву ботинком, наклоняясь, чтобы коснуться цветка.

— Это Зантедеския, нам привезли ее из Эфиопии, будьте, пожалуйста, осторожны. Она довольно ядовита, — послышался женский голос за спиной, заставивший Ярика с сожалением убрать пальцы от глянцевых насыщенных зеленых листьев, чуть проведя пальцами по гладкому соцветию. Обернулся, наткнувшись на стоящую неподалеку девушку в стандартной форме-робе, состоящей из желтого комбинезона с эмблемой орхидеи. Такой же, как у парня из доставки и всех, кто тут работал. Судя по неприметному внешнему виду, собранным в пучок русым волосам да очкам, девица сутками тут находилась, посвящая все время растениям. И сейчас ее поджатые тонкие губы говорили о том, что она совершенно недовольна его поведением. Будто поддакивая, откуда-то сверху раздался крик мартышки.

— А я думал, эту красотку скрестили с тем жутким цветком, что оказался у моего порога, — шутливо потянул, привычно улыбаясь. Щеки девушки вспыхнули, однако сама она подбоченясь, возмутилась:

- Дракункулюс обыкновенный не жуткий! Кстати запах исчезает через сутки, после аромат просто невероятный, — гордо вздернув курносый нос, заявила, искоса поглядывая на Ярослава, чуть прикусив губу.

Цветы цветами, а этот мужчина был неописуемой красоты, даже в грязной одежде, перепачканный землей. С невероятно яркими лазурными глазами да золотыми кудрями, чуть потемневшими от влажности помещения. Он просто провел рукой по волосам, едва не заставив шагнуть к нему, дабы убрать прядь, упавшую на лоб. Хитро прищурился, заметив интерес, промелькнувший в карих глазах девчонки, поманив ее пальцем.

— Правда? — потянул, широко улыбаясь, уже чувствуя пойманную на крючок жертву. Реакция в большинстве всегда одна, Ярик это знал. Чувствовал эти жалкие трепыхания с попытками самоубеждения. Вот и сейчас, девушка по имени «Маша», вышитое прямо на груди комбинезона, непроизвольно шагнула к нему, сглотнув слюну.

«Убивает мелких глупых мушек»

Пяти минут не понадобилось, она уже в объятия шагнула, распахнув широко глаза, стоило Ярославу запустить пальцы в ее волосы, распуская пучок, сбрасывая кепку прямо на землю. Усмехнулся, наклонившись ниже, обжигая кожу горячим дыханием:

— Итак, что ты там про ядовитость говорила?

— Ну и где этот идиот? — буркнул Паша, притопывая ногой недовольно, стоя у своего кроссовера. В руках громадный букет сортовых роз, Кира их полюбила за тонкий свежий запах. И почти такой же, только другого вида у Сергея, который преспокойно попивал кофе из стаканчика, купленного в автомате.

— Подозреваю, его забрали дикие обезьянки, — с сарказмом потянул, взглянув на наручные часы на запястье. Пять, десять, полчаса, уже дважды за кофе сбегать успели. И лишь на исходе сороковой минуты, когда Кенар порывался уже рвануть в сад искать Ярика, блондин появился на выходе без шапки в расстегнутом пальто, немного всколоченный, грязный, да еще и пуговицы выглядывающей рубашки были застегнуты неправильно.

От возмущения Канарейкин едва сигарету не проглотил, закурив на нервной почве, а челюсть Радова Сергея практически познала твердость асфальтированной автостоянки.

— Ярослав! — взревели оба мужчины, по блестящим глазам да парочке ярких пятен на шее сообразив, чем он там так долго занимался.

— Ты охренел что ли?! — рявкнул Паша, чуть не ударив его букетом. Невозмутимый Тасманов подошел ближе, забрал из рук ошарашенного Сергея стаканчик почти полный кофе, отпивая, а затем выдрал пачку сигарет из кармана, закурив.

— Абонент вне зоны доступа, пожалуйста, поорите попозже, — мурлыкнул довольный собой, выдыхая дым.

— Мудазвон!

— Скотина!

— Потаскун!



— Бл*дская ты шкура!

— Ах, — вздохнул, слушая ругань друзей рядом, неспешно куря. — Эти сладкие речи. Погнали козлики, Ярочка взбодрился, Ярочка хочет жрать. Грузите веники своих зазноб в багажник. Щас поедем за отбивной. Кто хочет отбивную?

Раиса нанесла первый удар воображаемому противнику, на секунду заставляя голову резинового водоналивного спарринг-партнера немного продавиться под силой кулака. Стойка, джеб, перенос веса на переднюю ногу, кросс, хук справа, апперкот — отработка каждого движения в боксе до горящих мышц. Потом струился по лбу, дыхание сбивалось, но каждое нанесенное увечье, уходящая в пустоту злость. На себя, на Ярослава, на его бесчисленных женщин. Особенно женщин, ведь каждый удар — лицо очередной красавицы с пухлыми губами да идеально уложенными волосами.

— Решила угробить наш манекен? — веселый голос Фёдора, персонального тренера фитнес-центра и бывшего сослуживца отца. Мужчина остановился неподалеку, с любопытством наблюдая за любимой дочерью Степана. Она сейчас явно была мыслями не здесь, выбивая всю накопившуюся горечь в боксе.

— Мне нужно, — выдохнула, припав к живительной воде, принимая из рук мужчины бутылку. На секунду прикрыла глаза, чувствуя легкость. Очередной вечер в компании Ярослава и его собаки, снова ничего. Тот сумасшедший поцелуй, ее реакция от глупого испуга на вопрос.

Секс — это все, что он предложил. А затем? Что будет после? Ответов на эти вопросы не было.

— Деточка, — нахмурил густые светлые брови, озадаченно потирая лысину мощными руками. — Ты бы уже бросила эти страдания. Парней что ли мало? Вон Дениска мой, сколько порывался тебя позвать куда.

Ответом ему был скептически взор.

— Дядь Федь, ваш Дениска мне по грудь ростом, — буркнула, смущая мужчину, который отвел взгляд голубых глаз в сторону.

— Согласен, чуток не дорос. Зато хозяйственный! — пафосно заявил, правда снова сдулся, вспомнив, чем обычно заканчивается «хозяйственность» сына. Это и Рая помнила, особенно погром на кухне, когда тот готовил борщ. Парень не плохой, тоже любит спорт, но совершенно не организованный. Разбросанные вещи, вечно немытые тарелки, правда, все это также было и с Яриком. Вот только он ее этим ни капли не раздражал. Наоборот, как собачка готова была бегать за ним, создавая вокруг комфорт с уютом. А он просто покорно все принимал.

— Я дура, да? — спросила тихо у вздохнувшего Фёдора Сергеевича, покачавшего головой. Он положил широкую ладонь на плечо Раи, чуть сжимая, ответив:

— Котёночек, пора двигаться дальше. А ведь это еще твой отец ничего не знает.

Поморщилась, кивая, но сердце сжалось в глупой надежде. Скоро у Ярослава день рождения. Она обязательно что-то придумает, да такое, что он точно ее запомнит. Шагнула в сторону раздевалки преисполненная решимости. В конце концов, она ведь может показать ему другую жизнь. Например, приучить к спорту. Ведь спорт — это жизнь. Может тогда они станут ближе, а многочисленные женщины дальше, у него на них не будет ни сил, ни времени, ни желания. На правах друга ведь можно подобное предлагать — Рая была уверенна.