Роузи Кукла - Познание французского языка
— Кажется, я подвернула ногу, когда падала. Помоги мне, пожалуйста!
Мне все это, сразу же, показалось ложью, к тому же я теперь уже поняла, чего она от меня добивается, потому ей говорю, как можно жестче.
— Ты специально так?
— Что значит специально? Посмотри, нога, наверное, уже опухает…
— Где? Да где же она опухает, не вижу?
— А ты у ступни, вот там посмотри, — и тянет меня за рукав к низу.
Потом я начинаю возиться у ее ног, а она, вот же, какая она! Она меня просто замучила своими претензиями! То не так я ее трогаю, то не в том месте, а вот надо в другом и что-то еще в том же духе и только входящая к нам очередная страждущая посетительница прерывает весь этот спектакль в ее исполнении. Спектакль? Ну, а что же, как не спектакль с моим унижением! Это надо же? Она сама ко мне первая, а теперь я уже чувствую, что я остаюсь перед ней еще и виноватою.… Наконец, я не выдерживаю первая, потянула ее к выходу. Она ступает осторожно, а потом, уцепившись, наваливается на мою руку, облокачиваясь:
— Проводи меня к нашему столику… — говорит примирительно спокойно. А я все жду от нее возмущения, и все время готовлю какие-то перед ней слова в свое оправдание…
Это надо же? Мало того, что зацепила меня первая, так еще и запрягла, заставляет тащить ее куда-то на второй этаж. Надо же, как у нее это ловко все получается? А что же мне делать остается, как не тащить ее на себе и там уже от нее попробовать отвертеться…
И пока я ее тяну на себе, то все время себя укоряю за свою нелепую выходку…
Вытягиваю ее по винтовой лестнице и как только мы ступаем на второй этаж, она тут же. оживает, как мне кажется!
— Вон наш столик, справа у колонны…
Глянула туда, замечаю парочку не молоденьких девиц и, намериваясь с ней тут же расстаться, как дотащу ее к столику, решаю быстрее все разом покончить с ней. Ага, покончить? Как же?
Подходим.… А она уже, как мне кажется, вовсе уже не хромая, прямо скачет, меня за собой затягивая в свой омут…
— Знакомьтесь, девочки, это моя….
— Спасительница! — перебивая ее, и тут же добавляю, — я вашу подругу сначала нечаянно толкнула в дамской комнате, а она подвернула ногу, вот я ее раненую, можно сказать, на руках, притянула к вам. Простите, что было не так! Пока!
Ее рука так уцепилась за меня, что я, на этих двух сереньких куриц смотрю, а сама все пытаюсь от себя ее пальцы оторвать …
— Нет! Нет, так нельзя! — тут же взмолилась она. И эти две перепуганные и разодетые курицы за ней закудахтали…
— Нет! Вам надо обязательно с нами посидеть и поговорить, да выпить за здоровье нашей именинницы…
— А кто именинница? — спрашиваю, потому что понимаю, что мне от них, без выпивки в их компании не ускользнуть.
— Как! Вы не знаете? Да, нашей Адочке…
— Так девочки, достаточно! И потом, неприлично о возрасте женщины…Лучше давайте выпьем за… — она думала, что я за ее здоровье пить буду! Сейчас!
Но делать нечего, видимо, мне так просто от нее не отвертеться. Потому сажусь, беру чей-то бокал и пока в него наливаю вино, говорю, перебивая ее…
— За больную ногу подруги, девочки!
— Да, за нашу подругу! За ногу! За ее славные и красивые ноги!
Познакомились. А девочки ничего оказались, веселыми! Одну из них, так они сами просили их называть, звали Бим, а вторую, как вы догадались…
— Ой, девчонки, пора мне! И не уговаривайте…
Но и тогда мне не получилось от них оторваться. Я так и запомнила их, этих веселых подруг, потому еще, как оказалось, о чем мне шепнула на ушко Адка:
— Ты бы слышала, как они замечательно вместе играются…
— А… — тяну догадливо, — Бим-Бомом своим занимаются!
Когда заиграла музыка, то я, даже не ожидала, что так резко вскочит Адка:
— Тебя можно пригласить, милая?…
— А как же твоя нога?
— Ну, причем тут моя нога, когда ты рядом, можно сказать и дело всей моей жизни тебя пригласить на танец!
— Ладно, согласна… — и почему я так?
Вы знаете? Что-то очень эротичное есть в танце двух женщин. Наверное, от того, что от каждой танцующей женщины всегда исходит сексуальная энергия ее пластических движений…
Вот когда ты с ней танцуешь, то ощущаешь, что пред тобой не просто тело, а заманивающее тебя, телодвижения, словно сексуальными предложения…
Да, и к чему это я? Да к тому, что если бы я еще немного бы с ней потанцевала, то уж точно, Голубь мой так и ушел без меня…
Ну, а как от нее впечатление? Ничего не скажу, а только уточню. Когда я, пересиливая себя, от нее оторвалась и с ней, вроде бы как, и по-дружески целовалась, то у меня в ушах уже начал тот самый звучать…Бим-Бом! Бим-Бом! Бим-Бом!
Вот тогда я и испугалась! Себя испугалась, Бим-Бома с ней!
Потом.… А потом, но, уже выходя с ним из ресторана, я вижу, как она весело прыгает и скачет на своих, якобы, покалеченных ногах!
— Пока! — кричит мне издалека.
— Пока! — крикнула ей в след, прекрасно понимая, что у нас с ней все только еще начинается…
— Ну и наглая! — говорит мой провожающий.
— Да, — отвечаю, — наглая, это точно.
— А зачем же ты тогда к ней за столик подсела и целых полчаса пила с ней?
— Ну, во-первых, не полчаса, а всего пять-десять минут, а во — вторых…Я ее толкнула случайно в дамской комнате и она ногу подвернула.
— Ногу подвернула? Да ты что-то путаешь? Человек не будет танцевать, если у него нога подвернута, а ты с ней все время и она так на тебе повисала, что я уже было подумал…
— А вот и зря! Ничего у меня с ней не было, просто я старалась загладить свою неловкость, потому и с ней…
— Потому, ты меня бросила и веселилась с ней в их компании.… И знаешь, что? Ты не обижайся, но я сегодня тебя не стану провожать, ты уже как-то сама добирайся до дома.
— Что так? Ты обиделся? Ну, хотя бы на такси меня посади. Хорошо? А то я женщина пьяная и как ты говоришь, что развратная!
— И вовсе я такого не говорил!
— Нет, говорил!
Вот так и расстались, мы даже поругались немного, повздорили. А во всем она, оказалась виноватая и эти ее ноги? А что ее ноги? Ничего они у нее оказались, нормальные. И даже, потом, как мне показались, красивые…
Домой вернулась расстроенная, спать не хотелось и я, ругая себя, за этот, испорченный им вечер, решила отвлечься: стала перекладывать и перевешивать вещи, в которых только что выходила с ним в ресторан.
Расправила и аккуратно повесила юбку, потом взяла пиджачок, а он у меня из отличного материала, итальянской шерсти, и так он мне всегда нравился, что я не удержалась и накинула его на себя, прямо поверх халатика. Подошла к зеркалу, постояла, себя разглядывая, повернулась туда-сюда, и будто — бы, успокаиваясь, голову склонила к плечу, собою довольная, а руку сунула в боковой карманчик и…
