Э. Джеймс - Пятьдесят оттенков свободы

Кристиан фыркает и трется щекой о мои волосы.

– Она прелестный ребенок.

– Да. И такая хорошенькая. Белокурый ангел.

Кристиан замирает и кладет ладони мне на живот.

– Девочки, да? – В его голосе слышатся нотки беспокойства. Я обхватываю его рукой за голову.

– Ты можешь не беспокоиться о своей дочери еще по крайней мере месяца три. Она у меня надежно спрятана здесь. Ладно?

Он целует меня за ухом и нежно прикусывает зубами мочку.

– Как скажете, миссис Грей. – И кусает меня. Я взвизгиваю.

– Мне понравилась прошлая ночь, – говорит он. – Нам надо чаще это делать.

– Мне тоже.

– И если ты перестала работать, мы могли бы…

Я закатываю глаза, и он сжимает обнимающие меня руки и улыбается мне в шею.

– Вы закатываете глаза, миссис Грей? – Неявная, но чувственная угроза, заставляющая меня заерзать, – но поскольку мы на лугу и поблизости дети, я игнорирую его приглашение.

– У «Грей Паблишинг» имеется автор в «Нью-Йорк Таймз бестселлерз» – продажи Бойса Фокса феноменальны, Интернет кишит нашими изданиями, и я наконец собрала такую команду, какую хотела.

– И ты делаешь деньги в это непростое время, – добавляет Кристиан, не скрывая своей гордости. – Но… ты нравишься мне босая, беременная и на моей кухне.

Я отклоняюсь назад, чтобы видеть его лицо. Он с любовью взирает на меня, глаза блестят.

– Мне тоже это нравится, – бормочу я, и он целует меня, руками все еще обнимая мой живот.

Видя, что он в хорошем настроении, я решаюсь поднять деликатную тему:

– Ты уже подумал над моим предложением?

Он застывает.

– Ана, ответ – нет.

– Но Элли – такое красивое имя.

– Я не собираюсь называть свою дочь именем моей непутевой матери. Нет. Конец дискуссии.

– Ты уверен?

– Да. – Ухватив за подбородок, он серьезно смотрит на меня, излучая раздражение. – Ана, сдайся. Я не желаю, чтоб моя дочь была запятнана моим прошлым.

– Хорошо. Прости. – Черт… я не хочу его сердить.

– Так-то лучше. Прекрати свои попытки это исправить, – ворчит он. – Ты заставила меня признать, что я любил ее, оттащила меня на ее могилу. Хватит.

О нет. Я поворачиваюсь у него на коленях лицом к нему и обхватываю его голову руками.

– Прости. Правда. Не злись на меня, пожалуйста. – Я целую его, потом целую в уголок рта. Секунду спустя он указывает на другой уголок, и я улыбаюсь и целую там. Он указывает на нос. Целую в нос. Он ухмыляется и обхватывает меня руками за зад.

– Ох, миссис Грей, что мне с вами делать?

– Уверен, ты что-нибудь придумаешь, – бормочу я. Он улыбается и, неожиданно извернувшись, опрокидывает меня на одеяло.

– Как насчет того, чтоб сделать это прямо сейчас? – шепчет он с похотливой ухмылкой.

– Кристиан! – ахаю я.

Вдруг раздается пронзительный крик Теда. Кристиан вскакивает с гибкой грацией пантеры и несется в ту сторону, откуда слышится крик. Я спешу за ним, правда, помедленнее. Между нами, я не так испугалась, как Кристиан, – это был не тот крик, который заставил бы меня перескакивать через две ступеньки, чтобы узнать, что стряслось.

Кристиан подхватывает Тедди на руки. Наш малыш безутешно плачет и тычет рукой на землю, где лежат тающие остатки его мороженого.

– Он уронил, – с сожалением говорит Софи. – Я могла бы отдать ему свое, но я его уже съела.

– Ой, Софи, дорогая, не беспокойся. – Я глажу ее по голове.

– Мама! – всхлипывает Тед, протягивая ко мне ручки. Кристиан неохотно отпускает его, чтобы я взяла.

– Ну-ну.

– Моозеное, – хнычет он.

– Я знаю, малыш. Мы пойдем к миссис Тейлор, и она даст тебе другое. – Я целую его головку… Ох, как хорошо он пахнет. Пахнет моим дорогим маленьким мальчиком.

– Моозеное, – шмыгает он носом. Я беру его ручку и целую липкие пальчики.

– У твоих пальчиков вкус фруктового мороженого.

Тед перестает плакать и внимательно разглядывает свою руку.

– Возьми пальчики в рот.

Он так и делает.

– Моозеное!

– Да, мороженое.

Он улыбается. Мой переменчивый маленький мальчик, прямо как его папа. Что ж, по крайней мере, для него это простительно – ему всего два года.

– Пойдем к миссис Тейлор? – Он кивает, улыбаясь своей очаровательной улыбкой. – Пускай папа понесет тебя? – Он мотает головой и обхватывает меня ручками за шею, крепко обнимая, личиком прижавшись ко мне.

– Думаю, папа тоже хочет попробовать мороженое, – шепчу я Теду на ушко. Тед хмурит лоб, потом смотрит на свою руку и протягивает ее Кристиану. Кристиан улыбается и берет пальчики Теда в рот.

– М-м… вкусно.

Тед смеется и тянется к Кристиану на руки. Кристиан улыбается мне и, взяв сына на руки, сажает к себе на бедро.

– Софи, где Гейл?

– В большом доме.

Я бросаю взгляд на Кристиана. Его улыбка делается сладостно-горькой, и мне интересно, о чем он думает.

– У тебя так хорошо получается с ним ладить, – бормочет он.

– С этим малышом? – Я ерошу волосики Теда. – Это только потому, что у меня большой опыт с вами, мужчинами семейства Грей. – Я самодовольно улыбаюсь мужу.

Он смеется.

– Это точно, миссис Грей.

Тедди ерзает и извивается, требуя, чтобы папа его отпустил. Теперь он хочет идти сам, мой упрямый маленький мужчина. Я беру его за одну ручку, Кристиан – за другую, и вместе мы раскачиваем Тедди по дороге к дому, а Софи бежит вприпрыжку впереди нас.

Я машу Тейлору, который в свой редкий выходной возле гаража, одетый в джинсы и майку, возится со старым мотоциклом.

Я останавливаюсь в дверях комнаты Теда и слушаю, как Кристиан читает сыну.

– Я Лоракс! Я говорю от имени деревьев!..

Когда я заглядываю, Тедди крепко спит, а Кристиан продолжает читать. Он поднимает глаза, когда я открываю дверь, и закрывает книгу. Прикладывает палец к губам и включает детский монитор рядом с кроваткой Теда. Поправляет одеяло, гладит мальчика по щеке, потом выпрямляется и на цыпочках, тихо-тихо, идет ко мне. Не удержавшись, я хихикаю.

В коридоре Кристиан привлекает меня к себе в объятия.

– Боже, я люблю его, но как же здорово, когда он спит, – бормочет он у моих губ.

– Не могу с тобой не согласиться.

Он смотрит на меня нежным взглядом.

– Не могу поверить, что ему уже два года.

– Я тоже.

Я целую его и на мгновение мыслями возвращаюсь к рождению Тедди: срочная операция, Кристиан, сходящий с ума от беспокойства, спокойная уверенность доктора Грин. Меня внутренне передергивает от этих воспоминаний.

– Миссис Грей, ваши схватки длятся уже пятнадцать часов. Они ослабли, несмотря на пикотин. Мы должны сделать кесарево сечение, иначе ребенок может задохнуться.

– Давно, черт побери, пора! – рычит на нее Кристиан. Доктор Грин не обращает на него внимания.