Эмма Марс - Спальня, в которой ты, он и я
Я не решалась просить об этом. Несмотря на свой юный возраст, доктор Пулэн добросовестно относился к работе и был полон сострадания к своим пациентам. Я молилась только, чтобы мама не угасала так быстро, но, в случае чего, чтобы он был рядом.
– Да, я бы хотела, если вас не затруднит…
– Я могу навестить вашу маму завтра утром, до работы. Мой кабинет расположен недалеко от ее дома.
– Завтра… – вздохнула я, не сумев скрыть огорчения.
– А вы хотите, чтобы я посмотрел ее немедленно? Прямо сейчас?
– Нет…
Но вместо этого он должен был услышать «Да!», идущее от моего сердца.
– Не беспокойтесь… Я все понял. Уже одеваюсь. Я перезвоню вам позже, после визита.
Я положила трубку как раз в тот момент, когда новый порыв ветра, более мощный, чем предыдущие, сотряс старый дом до самого основания, в ответ жалобно скрипнули поочередно ставни, двери, качнулись люстры. Никакая преграда не защищала строение со стороны моря, и порывы северного ветра со всего размаху хлестали по стенам, не давая передышки древним конструкциям.
Ожидая звонка от доктора, я не решилась подняться наверх и возобновить поиски.
– Я останусь здесь, внизу! – крикнула я, чтобы Соня не волновалась.
– О’кей, – отозвалась она.
Ни телевизора, ни радио, ни каких-нибудь журналов, пусть старых, но с картинками. Мне не оставалось ничего другого, кроме как взять в руки книжку, которую я прихватила дома из стопки, купленной в магазине «Ля Мюзардин», самую первую из списка, составленного Луи: «Тайные женщины» Ании Оз. В тот момент я была так же расположена к чтению эротической литературы, как и к купанию в ледяных волнах, чей шум слышала у подножия горы, на которой стояла вилла «Рош Брюн». В тех волнах, куда бросилась со скалы Аврора.
Глянцевая обложка книги произвела на меня приятное впечатление: изящный силуэт женского тела с тонюсенькой талией, тяжелая камея вокруг шеи, свисающая до ложбинки на груди, темно-фиолетовая драпировка, окутывающая ее, как облаком, и усиливающая таинственное впечатление. По мере того как я перелистывала страницы, история все больше увлекала меня. Рассказчик, он же писатель, заинтересованный исчезновением женщин, обнаружил подземный мир, где сборище амазонок содержало мужчин, используя их как сексуальных рабов, в число которых попал и он сам. Сначала он рвался освободиться из плена, потом смирился. Я не могла отказать себе в удовольствии сравнить эту историю с моей ситуацией: как бы увлекательна она ни была, в ней имелся один недостаток – перевешивала мужская трактовка событий. Я подумала, что Луи не случайно поместил этот роман первым в списке рекомендованной литературы. Значит, кроме явного противоречия с моей собственной историей, еще какое-то послание должно быть спрятано на страницах книги. Последнее предположение заставило меня внимательнее отнестись к чтению. Не этого ли он ждал от меня – полной капитуляции и, без каких-либо условий, полной покорности моего тела? Но в некотором смысле, что Луи было хорошо известно, он уже этого добился… Тогда что же?
Звонок от доктора Пулэна меня несколько успокоил. Людовик прописал маме какие-то лекарства, которые позволят ей спокойно прожить до моей свадьбы и протянуть еще два дня до отъезда в Лос-Анджелес. А потом… Он ничего не мог гарантировать и, как и я, как и она тоже, предлагал во всем положиться на анализы и вердикт его американских коллег.
Я поднялась наверх, где мы с Соней стали готовить постель для того, чтобы забыться и провести в доме остаток ночи. Неожиданно снаружи послышался шум мощного мотора, и не на дороге, а непосредственно у ворот виллы. Затем раздались два гудка клаксона, заглушившие рев бушующего моря, грохот волн, разбивающихся о скалы, и завывание ветра.
Я сбежала вниз и с тревогой прилипла к ажурному стеклу витража входной двери. Лил проливной дождь, поэтому я не могла различить в темноте, что за машина стоит у ворот с зажженными фарами, направленными на дом и слепящими мне глаза. Фары мигнули два раза, словно подавая сигнал о том, что машина прибыла сюда не случайно. Тогда я выскочила на улицу, под струи дождя, хлеставшие меня по щекам, и побежала к машине. Сделав несколько шагов, я узнала шикарный лимузин Луи, но вместо него в свете фар разглядела рядом с машиной Ришара, его водителя. Он сделал шаг мне навстречу, держа в руках огромный черный зонт.
– Здрасте, – пробормотал Ришар сквозь зубы, такой же любезный, как и обычно.
– Добрый вечер. Могу я узнать, что вы здесь делаете?
– Я должен отвезти вас туда, где вас ждут. Вот и все.
– Неужели для этого вы приехали из Парижа? – поинтересовалась я для вида.
– Да, – равнодушно ответил он, как будто это само собой разумелось.
– И куда же мы отправимся?
– Все, что я знаю, так это адрес, который мне дали.
Я могла бы ответить отказом. Могла бы запереться в доме. Или побежать в сад и броситься с отвесной скалы вниз головой, как до меня сделала Аврора. Тем самым я могла бы проучить этих противных Барле и лишить их новой игрушки.
Но вместо того я только кивнула в ответ и сказала:
– Вы дадите мне хотя бы пять минут, чтобы переодеться?
– Нет проблем. Только возьмите маску, которую вам посылали.
Я все исполнила, как полагается. Моя грудь, к которой прилипла мокрая майка, неистово вздымалась от предвосхищения.
– Соня, – окликнула я подругу, как только вошла в дом.
– Да. Что тебе?
– Я уезжаю.
– Ты уезжаешь? Издеваешься надо мной? Всего десять минут назад ты даже нос на улицу не хотела высовывать…
Мне нечего было ей сказать, кроме как произнести короткое, но исчерпывающее имя:
– Это Луи…
В ответ – молчание.
– Ты меня слышишь, Соня?
– Да… Ну, что я могу сделать? Иди, это же твоя жизнь.
Я тут же вышла из дома, сжимая в руках маску, и попала под настоящий ливень.
Раз уж случилось так, что Луи сам изменил условия игры и перенес в другое место наши встречи, значит, мы вступаем в новый этап. Пусть! Что ж теперь делать.
Лимузин медленно развернулся и выехал на дорогу, увозя меня по назначению, как какую-то посылку. И хотя было неприятно чувствовать себя вещью, меня это возбуждало.
32
Может, зря? Но что я теряю? Что теперь может воспрепятствовать моему влечению? Желание узнать правду? Но я же видела, что с каждым новым открытием я от нее становлюсь все дальше и дальше. Верность слову, которое я дала Дэвиду? О какой верности идет речь? Как вообще можно хранить верность человеку, который тебя предал? Такая дилемма в этот вечер передо мной не стояла. Отныне, и особенно сегодня, я решила предоставить право решать за меня – моему телу. Пусть оно теперь отдыхает, устало откинувшись на заднем сиденье просторного лимузина, ожидая новых свиданий с неизвестным сексуальным партнером.
