Донна Кауффман - Рандеву в лифте
Доминик вполне мог бы сказать ей, что пробовать свои возможности ей вовсе не требуется, поскольку у нее все и так отлично получается. Он с трудом удерживался от желания протянуть к ней руки и пощупать ее потайные местечки, а еще лучше, без лишних слов заключить ее в объятия и доказать ей на практике, насколько она близка к достижению своей заветной цели.
Калли рассмеялась, на сей раз, однако, с толикой сожаления.
– Жаль, что нам не удастся обменяться своими впечатлениями от этих опытов! Я бы могла дать вам несколько полезных рекомендаций о том, чего делать не надо, а вы – наставить меня в практической части этой проблемы… Любовь – дело очень тонкое!
– Так отчего бы нам и не приступить к занятиям прямо сейчас? – потеряв терпение, воскликнул Доминик. – Вот что бы вы, например, сделали в первую очередь, окажись вы, как теперь, ночью в лифте наедине с желанным мужчиной? Хорошо, облегчу вам задачу. Допустим, вы уверены, что он отнесется благосклонно к любому вашему предложению. О чем бы тогда вы его попросили прежде всего?
Сердце застучало в груди Доминика так громко, что мешало ему улавливать звуки дыхания Калли. Никогда и никому еще не удавалось завести его так, как удалось это сделать ей. Отчасти тому способствовали и неординарные обстоятельства, в которых они оказались. Но практически это ничего не меняло. Главное, что в данный момент они были одни в темном лифте, застрявшем между этажами опустевшего до утра здания. И он был готов бескорыстно преподать ей хороший урок…
И пусть он и не ощущал в течение некоторого времени тех утонченных мук, которые дарит мужчине затянувшееся вожделение, он еще не забыл, что это такое. Напряжение в кабине достигло такой интенсивности, что ему даже казалось странным, что окружающая атмосфера еще не заполнилась дымом и серой.
– Я жду ответа. Будем считать, что это наш первый урок.
– Чего? – выдохнула Калли, с такой чувственной хрипотцой, что у него мурашки побежали по телу.
Доминик подался вперед, стянул с ее ноги туфельку и провел указательным пальцем по середине ступни. Калли содрогнулась, охнула и, стиснув пальцами его запястье, шумно и часто задышала.
– Того, как внушить мужчине желание исполнять все ваши прихоти, – севшим голосом ответил наконец он.
Глава 4
После таких его слов у Калли перехватило горло. То ли там прочно застрял язык, который она проглотила, как только Доминик до нее дотронулся, то ли в глотке располагалась наиболее чувствительная эрогенная зона, которая моментально возбудилась и перекрыла ей кислород, так что нельзя было ни вдохнуть, ни выдохнуть от распиравшей ее похоти. Так или иначе, но ответить ему у нее не было никакой возможности.
Боже, подумалось ей, неужели это не глюки? Неужели он и в самом деле готов стать подопытным мужчиной? Его рука все еще лежала на ее лодыжке. Она потерла ладонями свои плечи и сжала бедра, отказываясь этому поверить…
– Ответь же мне наконец-то, Калли, – сурово и требовательно произнес Доминик из темноты, – чего тебе хочется больше всего на свете!
Она непроизвольно шире раскрыла рот, но слова упорно не выходили наружу, потому что никак не рождались у нее в голове. Внутренний голос ехидно обозвал ее жалкой трусихой, рассудок резонно возразил ему, что признавать необходимость риска совсем то же самое, что прыгнуть головой вперед в геенну огненную.
– Что тебя смущает? – спросил Доминик, поглаживая кончиками пальцев внутреннюю сторону ее лодыжки. – Сама идея заняться сексом в лифте или же страх оказаться в неловкой ситуации?
Калли дважды прочистила горло и наконец ответила:
– Вообще-то я не любительница эксгибиционизма, от этого я не возбуждаюсь.
– Потому что им увлекался твой бывший муженек, – уверенно добавил он.
Калли подумала, что не помешает получше объяснить ему свою неприязнь к раздеванию на публике, и сказала:
– Вряд ли бы я решилась на такую авантюру. Ведь опасение, что тебя застигнут врасплох, когда у тебя спущены трусы, вселяет панику, а не вожделение.
– Следовательно, отдаться мужчине на заднем сиденье такси ты бы тоже не решилась?
– Да, такое тоже вряд ли пришло бы мне в голову.
– Тогда какие же фантазии там рождаются?
У Калли снова перехватило дух. Она остро ощутила всю нелепость происходящего. И как ее угораздило влипнуть в такую фантасмагорическую историю – очутиться в темноте наедине с Домиником Колберном и делиться с ним своими тайными желаниями!
– Ну же, смелее, Калли! Назови мне хотя бы одну из своих фантазий! – настаивал он, перейдя на вкрадчивый тон.
– Признаться, они не отличаются особой оригинальностью, – сдавленно пролепетала она, цепенея.
Рука Доминика сдавила ее щиколотку чуточку сильнее.
– Означает ли это, что, входя в кабину лифта, ты даже не помышляла о том, что я замечу заинтересованность в твоем украдкой брошенном взгляде и попытаюсь ею воспользоваться?
Калли закусила губу, боясь выдать себя вздохом или резким телодвижением, и постаралась внушить себе, что они обсуждают гипотетическую, а не реальную ситуацию, поэтому не надо волноваться.
– Но ведь вы даже не смотрели в мою сторону! И все мои возможные ужимки были заведомо обречены на неудачу. Я в этом почти уверена! – наконец сказала она.
– А вот я – нет! – возразил Доминик.
Яснее, пожалуй, он и сказать не мог. Как не сумела Калли сдержать легкий стон, едва лишь ладонь погладила ее стопу. Сглотнув подступивший ком, она сдавленно спросила:
– Мы сейчас играем в какую-то новую игру?
– Я бы так не сказал, – пробасил Доминик.
И Калли бросило в жар.
– Я… я лишь хотела… – пролепетала она и задохнулась, охваченная новым шквалом ярких ощущений от прикосновения его пальцев к ее ступне.
– Надеюсь, тебя не раздражает этот легкий массаж? – спросил он и в ответ услышал ее томный вздох. – Я не понял, – не унимался он, продолжая ласкать ее ногу, – тебе приятно или нет?
Она задышала громче и взволнованнее, но снова не проронила ни слова, охваченная странной истомой. Голос Доминика и его прикосновения медленно сковывали ее тело и волю, подобно удаву, душащему кролика в своих объятиях. Что он собирается с ней сделать в темноте? Зачем парализует ее своей мощной аурой? И почему все кружится у нее в голове?
– Тебе нравится ощущать прикосновение моих пальцев, – проникновенно промолвил он, словно бы внушая ей положительный ответ.
– Очень, – прошептала она и затаила дыхание в ожидании следующего вопроса-утверждения.
– Итак, прикосновение моих пальцев доставляет тебе удовольствие, – удовлетворенно промурлыкал Доминик. – Тогда подскажи, какие еще места мне надо погладить. И я исполню любое желание! – Он подсел к ней поближе, о чем она догадалась по шуршанию его одежды и волне аромата лосьона, обдавшей ее, и сказал ей в ухо: – Ты возбуждаешь меня, Калли! Своим дыханием, молчанием и даже мыслями…
