И. Бондарь - Барышни и крестьянки
– Джим Стоул! За недостойное поведение и неуважительное отношение к учительнице наказывается 150 ударами…
Услышав свою фамилию, из шеренги вышел мальчик лет 14-15. К нему подошла одна из пар воспитательниц. Одна из них, немного присев, развязала пояс и рывком сдернула с него штаны. Вторая тут же завернула его рубаху выше талии и каким-то образом закрепила ее. Затем произошло то, чего Дэвид никак не ожидал. Первая воспитательница, пощекотав мошонку, неожиданно крепко схватила мальчика за член и сильно дернула за него вниз. От этого мальчик оказался стоящим на коленях, руки его непроизвольно дернулись, чтобы прикрыться, за что он моментально получил сильный и звонкий шлепок по ягодицам от второй воспитательницы.
Но еще больше Дэвид удивился, увидев, как другая пара воспитательниц раздевала девочку лет 15. Первым делом одна из воспитательниц расстегнула лиф платья и обнажила небольшие упругие груди. Затем задрала и закрепила на спине подол ее платья.
Тем временем вторая воспитательница развязала ей панталоны и спустила их до середины бедер. Легонько погладив девочку между ног, она вдруг схватила девочку за груди и резким, сильным рывком поставила ее на колени.
Директриса читала до того быстро, что все четыре пары воспитательниц едва поспевали за ней. Но вот все сорок детей стояли на коленях, обнаженные от середины спины до середины бедер, а у девочек были обнажены также груди.
Дэвид буквально пожирал взглядом представшую перед ним картину. Он переводил свой взор с маленьких, едва начавших формироваться грудок 13-летних девочек, на уже вполне сформировавшиеся груди старших, 16-летних; с наслаждением любовался голенькими, безволосыми лобками младших, подернутыми легким пушком девочек постарше, кучерявыми треугольниками самых старших, а также тугими, обтянутыми лоснящейся кожей, ягодицами. Но вот взгляд Дэвида перекинулся с девочек на мальчиков. Члены у всех мальчиков явно увеличились, а у некоторых, особенно у ребят постарше, они почти стояли торчком.
У самого же Дэвида давно уже эрегированный член готов был порвать штаны. Он, скосив глаза, посмотрел на кузину, желая выяснить ее реакцию на происходящее. Кристина сидела, откинувшись на спинку скамьи, широко расставив ноги. Ее платье было задрано почти до талии, полностью обнажая стройные, обольстительные ножки, между которых виднелся кустик каштановых волос. Одной рукой она поглаживала себя по бедрам, а второй, через тонкую ткань платья ласкала грудь. Но взгляд кузины был устремлен не в окно, а на низ живота Дэвида, на то место, где его восставший член оттопырил ткань штанов. Заметив, что Дэвид смотрит на нее, она быстро придвинулась и прижалась к нему бедром. Одновременно ее рука, оторвавшись от груди, легла на его возбужденный член. От этого прикосновения с губ Дэвида сорвался сладостный стон. Рука кузины уже скользнула к поясу, развязывая его.
– Не томи его, выпусти на свободу, я хочу его видеть, – услышал Дэвид нетерпеливый шепот Кристины.
Дэвид помог ей развязать пояс, немного приподнявшись, приспустил штаны, и его член тут же выскочил на свободу, словно чертик из шкатулки. Рука Кристины слегка коснулась его, но тут же, словно обжегшись, отдернулась.
С довольной улыбкой на губах, удивленно и несколько ошарашенно, она с явным наслаждением разглядывала гордо стоявший член Дэвида. Дэвид и сам был немало удивлен необычно большим размером своего пениса. Вдруг кузина встала, задрала платье выше талии, собрав его в своеобразный пояс и, каким-то невероятным способом закрепив его. Сев голой попкой на скамью, она широко развела свои бедра.
Взгляду Дэвида открылась изумительная картина. Он полностью видел треугольник волос на лобке. Полюбовавшись, некоторое время прелестями кузины, Дэвид перевел свой взгляд в комнату. Горничные, вытянувшись, стояли перед патронессами с хлыстами в руках. И вот они двинулись к стоящим на коленях шеренгам, а патронессы, подойдя к лоханям, стали выбирать розги. Горничные, пройдя вдоль строя, быстро тыкали хлыстами в спины избранных. Восемь детей, четыре мальчика и четыре девочки, встав на четвереньки, поползли в сторону скамей, путаясь в спущенных штанах и панталонах. Горничные шли сзади и у дарами хлыста по ягодицам подгоняли отстающих. Не отрывая взгляда от происходящего в комнате, Дэвид мельком посмотрел на кузину. Она сидела, немного подавшись вперед и упершись руками в бедра. Ее глаза возбужденно горели, и она была полностью поглощена созерцанием происходящего. А между тем, дети уже стояли перед скамьями, и воспитательницы связывали им сзади руки. Кажется, прелюдия уже была закончена, и начался основной ритуал порки.
Патронессы подходили к намеченным жертвам, и те, целуя розги, произносили: "Покорно просим, миледи, наказать меня… ударами розог за мои прегрешения". Воспитательницы клали их на скамью, крепко привязывали за ноги и подмышки. Под низ живота подкладывали специальный валик, отчего зад быстро выпячивался и округлялся.
Раздался свист розог. Патронессы почти одновременно начали свой первый удар, и стоящие на коленях возле скамей начали отсчет ударов. У каждой патронессы была своя манера порки.
Старшая из сестер, леди Маргарет, била сильно и резко, делая между ударами большие паузы, при этом паузы были неравномерны, то короче, то длиннее.
Средняя сестра, леди Шарлотта, обрабатывала обнаженный зад своей жертвы с методичностью автомата, нанося удары сильно и равномерно. Младшая сестра, леди Элизабет, порола быстрыми сериями ударов. Молниеносно нанеся 3-4 сильных удара, она делала паузу, затем следовали 3-4 резких, хлестких удара. Манера порки их невестки, леди Элеоноры, отличалась некоторой оригинальностью: стоя почти у изголовья наказуемого, она секла не поперек ягодиц, а вдоль них, при этом она методично обрабатывала сначала одну ягодицу, потом другую, постепенно переходя на промежность.
Первыми патронессы пороли мальчиков, и лишь леди Маргарет почему-то предпочла девочку, да и вела счет ударов у нее тоже девочка. Зато леди Элизабет предпочла мальчика. Через каждые 20-25 ударов устраивался небольшой перерыв – патронессы меняли измочаленные розги на новые. Взгляд Дэвида, игнорируя остальных, был прикован к скамье, на которой леди Маргарет секла девочку лет 15-16. Растянутая на скамье, девочка лежала ногами к окну. Приподнятая валиком задница под ударами розог еще более выпячивалась, открывая взору Дэвида все самое сокровенное. В комнате стоял страшный вой и крики, соединенные с разнообразными мольбами и клятвами.
