Последний медведь (ЛП) - Уайт Кимбер
Я видела вещи своего рода инфракрасным зрением. И чувствовала, что сгораю изнутри. Моя кожа чесалась. Моя одежда натянулась. Мои соски затвердели и заныли там, где грудь Тревора прижималась ко мне.
— Ты моя, — сказал он.
Его голос звучал не по-человечески. Его скулы выступали под странными углами, придавая ему омерзительное выражение. Он еще сильнее впился руками в мои предплечья. Он прижался губами к моему горлу и вдохнул меня.
— Я сделаю тебя своей.
О, боже. Это происходило снова. Точно такая же ночь, как та, всего четыре года назад, запечатлелась в моей памяти. Другой мужчина разорвал на мне одежду и попытался забрать то, что я не хотела отдавать. Когда мое сердце бешено забилось, я увидела того другого мужчину… нет… Он лежал у моих ног, его голова была под странным углом. У него была сломана шея.
— Остановись! — крикнула я, хотя мой голос был низким и хриплым.
Но Тревор не остановился. Он встряхнул меня один раз, сильно. Пот стекал с его лба, когда он пытался притянуть меня для еще одного поцелуя.
— Ты принадлежишь мне. Как ты думаешь, зачем еще ты здесь?
Нет. В его словах не было смысла. Это было не то, что имела в виду моя мать.
— Отпусти меня. Пожалуйста.
— Я не хочу причинять тебе боль, — прорычал Тревор, скривив губы в ответ. — Ты моя.
Я понятия не имела, что, черт возьми, он имел в виду, и мне было все равно. Я выпустила монстра наружу. Ярость закружилась во мне, придавая мне сил. Я знала, что никогда не смогу этого исправить, но я бы не позволила ему так поступить со мной. Я бы никогда не позволила ни одному мужчине сделать это со мной.
Я подняла руки и оттолкнула Тревора назад с такой силой, что он проломил противоположные перила и приземлился в ручей. Я не стала ждать, пока он поправится. А перепрыгнула через другую сторону перил, стоя ниже по течению от него, и передо мной не было ничего, кроме открытого леса. Он звал меня. Первобытные побуждения бурлили внутри меня с силой извержения. Что-то приближалось. Что-то плохое.
Обрывки воспоминаний промелькнули в моем сознании. «Только не снова. Не сейчас». Это случалось раньше и разрушило так много жизней. Я не могла впустить это снова.
Спина Тревора согнулась под странным углом. О боже, он тоже пострадал. Прямо как в прошлый раз. Но Тревор все еще дышал. Он встретился со мной взглядом, и его борода, казалось, стала гуще. Он произнес одно связное слово.
— Беги!
И я побежала.
Перепрыгивая через камни и взбираясь по насыпи, я за несколько секунд преодолела большое расстояние между Тревором и мной.
Мое платье начало рваться. Это инфракрасное зрение росло. Я увидела движение среди деревьев впереди меня. Летучие мыши взлетели. Чуть дальше из укрытия выскочил кролик, испуганный моим приближением. Мои руки ударились о землю, так как я больше не могла бегать на двух ногах.
О боже. Только не снова. На этот раз все еще хуже.
Бежать. Охотиться. Жить.
Я пересекла границу владения Бо Кельвина и продолжила движение. Я могла бы бежать вечно. Возможно, я никогда не поверну назад.
Затем на меня обрушилась стена звука, остановив меня как вкопанную. Я все еще стояла на четвереньках, мои пальцы зарывались в мягкую, влажную землю. Мое дыхание участилось, а сердце заколотилось в груди. Впереди меня что-то было. Боже. Неужели Тревор догнал меня? Он не мог этого сделать. Хотя я еще не могла осмыслить все, что видела, я была совершенно уверена, что он сломал спину при том падении. Когда он попытался встать, она была неестественно выгнута. Только адреналин мог заставить его хотя бы попытаться пошевелиться.
Ветер нагрелся и коснулся моего лица. Нет, не ветер. Это был рев во всю глотку. Мои нервные окончания воспламенились, и я поднялась во весь рост. Боже, я стала выше, или деревья усохли. Я чувствовала себя так, словно взлетела.
— Уна?
Звук моего имени врезался в мой мозг своего рода когнитивным диссонансом. Это был человеческий звук.
Затем Бо Кельвин вышел из тени под прикрытием деревьев.
— Боже милостивый! — сказал он, его глаза были широко раскрыты и дикие.
— Не надо, — закричала я. — Не подходи ближе! — мои слова вырывались из горла, звуча скорее по-звериному, чем по-человечески.
Когда слезы потекли по моему лицу, я нашла в себе мужество посмотреть вниз.
Моя одежда исчезла. Моих рук больше не было. Мои кости срослись, превратившись в огромные черные когти. Темно-коричневый мех пятнами покрывал мои руки и ноги. Я закрыла глаза и сосчитала вдохи. Титаническим усилием мне удалось замедлить сердцебиение. Я почувствовала, как остыла лава в моих венах.
Когда я открыла глаза, снова ясно увидела Бо, а не сквозь красное облако. Но он был уже не тот. Его глаза горели чернотой, а рот отвис. Он сделал шаг и потянулся ко мне.
— Не надо, — закричала я.
— Уна, — сказал он, его голос был намного спокойнее, чем следовало бы. — Все в порядке. Ты в порядке. Разве ты не знала?
— Знала что? — сказала я, мой пульс снова начал учащаться.
Бо набрался храбрости. Он преодолел расстояние между нами и положил нежную, но твердую ладонь на мою руку. Прикосновение опалило меня.
— Уна. Милая, ты медведь-оборотень. Совсем как я.
Земля закружилась так быстро, что я пошатнулась в сторону и упала.
Глава 6
Бо
Она рухнула на землю с великолепной грацией. Уна еще не полностью отключилась. Но усилия, которые потребовались, чтобы сдержать свое обращение, окончательно истощили ее. Ей было бы лучше просто уступить этому. Я поймал ее, облегчая падение, чтобы она ничего не сломала. Кости могут быть наиболее хрупкими в состоянии между обращениями.
Пот струился у нее по лбу. Ее длинные волосы прилипли к спине. Мне потребовалось больше сил, чем я предполагал, чтобы отвести взгляд. Ее одежда порвалась во время обращения. Она лежала обнаженная по пояс на лесной подстилке, и каждая клеточка моего тела загорелась. Я стянул с себя рубашку и обернул ее вокруг нее, закрыв большую часть ее тела. Уна задрожала от моего прикосновения, но она подтянула концы моей рубашки и одними губами поблагодарила.
— Давай же, — сказал я. — Давай хотя бы поставим тебя на ноги.
Она позволила мне обнять себя и оперлась на меня, поднимаясь на нетвердых ногах. Моя рубашка просто прикрывала ее задницу и зияла спереди. Соблазнительная выпуклость ее груди под моим подбородком заставила мое сердце учащенно биться. Мой собственный медведь гудел внутри меня. Но с ней что-то случилось. Она была в ужасе. Больше всего на свете я хотел защитить ее, согреть. И убить то, что вселило этот страх в ее глаза.
Я попытался осмыслить то, что увидел. Уна была оборотнем. Медведицей. Все что когда-либо знал о медведицах, что такой была мать Каллена Джеймса, Фиона. Теперь она жила далеко на Юконе, не довольная жизнью среди подпитываемых тестостероном выходок медведей Уайлд-Ридж. Боже, что, черт возьми, подумала бы об этом Уна?
— Не смотри на меня, — еле выдохнула она.
Ее дыхание ласкало мою щеку, и я прикусил внутреннюю часть щеки, чтобы удержаться от рычания. Боже мой, от нее так вкусно пахло. Ее пульс бешено колотился на виске. Я видел это раньше, но только когда очень молодые медведи впервые обращались. Ей должно было быть по меньшей мере двадцать лет. Я не утверждал, что являюсь экспертом по медведицам, черт возьми, никто им не был. Но Уна казалась испуганной и сбитой с толку тем, кем она была.
— С тобой все в порядке, — сказал я. — У меня есть домик примерно в ста метрах за теми деревьями. Вообще-то я собирался рассказать тебе об этом на случай, если тебе надоест спать на холодной земле.
Некоторые вещи встали на свои места в моем мозгу, теперь обретая больше смысла. Неудивительно, что Уна хотела спать среди звезд. Она была в незнакомом месте. Ее медведица была вынуждена искать убежище в дикой местности.
Уна поднялась на ноги и выпрямилась. Она выскользнула из моих объятий и сделала первые несколько робких шагов самостоятельно. Но она выпрямила спину и запустила руку в волосы.
