Эффект домино. Падение (СИ) - Оллис Кира

— Кроу, брейк5! — мой тренер фиксирует мешок с обратной стороны, призывая остановиться. — Груша уже дымится!

Ухмыльнувшись, отступаю назад, чтобы перевести дух и снять бинты с запястий. На фоне долбит тяжёлый рок, заглушающий шумные выдохи и выкрики спортсменов. Места для выплеска негатива лучше не придумаешь. Пожав руку тренеру, машу парням на прощание и сразу отправляюсь в душ.

Мне предстоит бессонная ночь за новым проектом: заказчик попросил написать программные алгоритмы для новой системы умного дома. А ведь всё началось лет с шести, когда отец подарил мне программируемый конструктор. Теперь коды и языки Python, C и Java 6 — часть моей жизни, которая из любимого хобби переросла в хорошо оплачиваемую работу. Из-за того, что я фрилансер, мне платят меньше, чем профи, но и от возможности заработать я не готов отказаться, поэтому все в ажуре: и я, и клиенты.

На парковке меня поджидает сюрприз: все четыре колеса на моей машине спущены. Оглядевшись по сторонам, понимаю, что так посчастливилось только мне одному, а значит вывод один: шины порезали целенаправленно. Ещё раз обхожу тачку, чтобы оценить масштаб ущерба, и замечаю на багажнике выцарапанную острым предметом надпись: «Привет, мажор».

На моей памяти меня так называл всего один человек. Тот ублюдок, которому я навалял у дома Кассандры. После интенсивной тренировки я сейчас — просто сгусток добра и милосердия. Нет сил и желания даже на то, чтобы разозлиться на этот акт вандализма. Потираю подбородок, раздумывая над тем, как лучше поступить. Примерно представляю уровень связей этих людей, и я не конченый псих, чтобы прямо сейчас дать достойный ответ на это предупреждение. А это именно оно и есть. Для подкрепления своей догадки надо раздобыть записи с камер наружного наблюдения, а пока придётся идти домой на своих двух. Не хочется оставлять машину здесь на ночь, но её нужно перегонять на эвакуаторе, так что займусь этим уже завтра.

***

Кассандра

Кэсси, ты знала, что означает твоя фамилия? Águila — «орлица» в переводе с испанского. И я только сейчас понимаю, как тебе она подходит. Достаточно посмотреть на эти факты:

— орлы — не стайные птицы и всегда летают в одиночку;

— они настолько сильные, что могут поднять в воздух небольшое животное;

— они находят себе пару один раз и на всю жизнь;

О, а вот этот мне особенно понравился (знаю, что засмущаешься, поэтому решил всё это написать, а не сказать в лицо):

— орлы могут спариваться прямо в полёте!

Представляешь, насколько они крутые хищники, что могут себе позволить не тратить время впустую?

А ты знаешь, кто является главным соперником орлов, и с какой птицей их путают чаще всего? С ястребами. Главное отличие между ними в том, что ястребы могут собираться в стаи, а ещё их приручают для охоты. Орлы же всегда сами по себе. Мне кажется, до меня дошло, почему тебе так сложно довериться мне. Ты не считаешь себя моей стаей, потому что я в твоих глазах — ястреб. Но знаешь, что я понял? Независимо от того, насколько мы с тобой по-разному относимся к этому миру, у нас есть то общее, без чего мы не сможем жить: небо, величие, полёт…

Давай сломаем систему и будем летать вместе?

Заканчиваю читать письмо Брайана, написанное на испанском языке, и в голове на повторе крутятся только слова «Давай летать вместе»… Вот, значит, что он так сосредоточенно писал вместо моего задания. Постороннему человеку этот текст может показаться полнейшим бредом сумасшедшего, но я увидела в нём главное: признание, зов, желание быть услышанным. Желание видеть меня рядом с ним.

Я услышала тебя, Брайан. Я тоже хочу летать. И не хочу делать это одна.

Откидываюсь на подушку и, закрыв глаза, прикладываю письмо к своим губам. Он прав. Сотни, тысячи раз прав. Когда он провожал меня вчера до своей-моей квартиры, мне до одури хотелось обнять его. И поцеловать… Ощутить под своими губами его тепло, попробовать его наверняка особенный вкус, поделиться с ним своими настоящими чувствами, а взамен забрать его. Но я смалодушничала и поспешила закрыть дверь практически перед его носом, торопливо сказав: «Пока».

Вы когда-нибудь общались глазами? Тогда вы наверняка понимаете, как выглядит взгляд, говорящий: «Я хочу тебя поцеловать». Глаза с ласковой поволокой чуть прищурены, веки слегка опущены, зрачки расширены… И тут на тебе: смотри на дверь своими целующими глазами. Как мне всё исправить? Он наверняка теперь считает, что не нравится мне. Я постоянно его отшиваю, увиливаю даже от целомудренных прикосновений. Какой нормальный парень выдержит? Глубоко вздыхаю, отчего лист сдувается с моего лица, словно даже его я отвергла. Может, написать Брайану сообщение и поставить в конце эмодзи воздушного поцелуя?

Внезапный стук в дверь заставляет меня прервать своё самобичевание. Кто мог прийти так поздно? Мама на ночном дежурстве, поэтому на цыпочках подхожу к двери, чтобы не выдать своего присутствия, и смотрю в глазок. Сказать, что меня шокирует увиденное, это ничего не сказать. Молниеносно открываю дверь:

— Боже мой, Брайан! Что случилось? — От испуга прижав ладонь к своим губам, отступаю назад, чтобы впустить его внутрь.

Слегка прихрамывающей походкой он заходит, пытаясь изобразить что-то похожее на улыбку, но из-за разбитых губ у него получается только кривой оскал. Из рассечённой брови стекает кровавая дорожка, на обеих скулах ссадины, под носом запёкшаяся кровь, на одном глазу из-за полопавшихся сосудов практически не видно его зелёной радужки. И это только из видимых травм.

— Не бойся, Колючка, всё не так плохо, как выглядит, — покашливая, выдаёт он. — Мама дома?

Отрицательно мотаю головой и, ухватившись за рукава его олимпийки, притягиваюсь к нему сама, смыкая свои руки на его широкой спине. Мне не было так страшно, даже когда я сидела запертой в ванной… Как же ему, должно быть, больно, а он изображает из себя непрошибаемого Рэмбо! Брайан осторожно повторяет мой жест, только из-за разницы в росте его руки обнимают меня за плечи. Он шумно вздыхает и утыкается своим подбородком мне в макушку.

— Я хотел просто привести себя в порядок, чтобы не пугать родителей своим видом, но, если бы знал, что меня ждёт такой приём, подрался бы с кем-нибудь гораздо раньше, — он усмехается мне в волосы, а мне совсем не до смеха.

Сжимаю веки, чтобы сдержать слёзы горечи. Почему осознание ко мне пришло только сейчас?

— Кто это сделал? — спрашиваю дрожащим голосом, не отрывая щеки от его груди.

— Без понятия, — убирает одну руку с моей спины, и по его движению я понимаю, что он вытирает ей своё лицо.

Вот я глупая! Он нуждается в помощи, а я прицепилась к нему, как репей. Расслабляю руки, чтобы отстраниться, но Брайан не отпускает меня. Наоборот, возвращает свою руку на прежнее место и ещё крепче прижимает к себе.

— Пойдём на кухню. Я видела там аптечку, — уговариваю его, а самой ужасно не хочется разрывать нашу связь.

— Да. Наверное, пойдём, а то сейчас вся перепачкаешься в моей крови. — Слегка отклонившись, он заботливо приглаживает мои волосы обеими руками, будто это меня надо жалеть, а не его.

Несколько мгновений смотрим друг на друга. Так удивительно, но в его глазах я вижу не злость и даже не боль, а радость. Его так сильно ударили по голове, или он в самом деле рад? Обеспокоенно беру Брайана за руку и тяну за собой, хотя по факту хозяин здесь он. И это он должен вести меня, а не я. Но мне так сильно хочется позаботится о нём! Дать ему хотя бы капельку того, что всё это время давал мне он.

Пока я лезу в шкафчик за антисептиком и пластырями, парень сразу идёт к раковине, чтобы умыть лицо. Костяшки пальцев тоже содраны. Отбивался, герой мой.

— Я воспользуюсь твоим телефоном? — Брайан берёт в руки мой старенький мобильник.