Цвет греха. Алый

Что ж, во мне их полно…

Вот и не спешу разрушать затягивающееся молчание.

— Уж кого-кого, а тебя — так точно не ожидал встретить в этом месте, — выдаёт он в итоге.

Я сама от себя не ожидала. Вот и молчу. На эту тему.

— У нас девичник, — цепляю на лицо самую беззаботную улыбку, на которую только способна. — Замуж выхожу.

Если сразу расставить верные приоритеты, глядишь, и всё остальное пройдёт, как надо.

Ведь так?

Нет.

Потому что вся видимая беззаботность и расслабленность в один момент слетает с сидящего поблизости. Придвигается ближе с такой скоростью, что совсем не успеваю среагировать. Да и потом возможности вновь отодвинуться не остаётся. Ловит за локоть, буквально впечатывает в себя одним резким рывком. Едва не слетаю со стула, лишь каким-то чудом удержав равновесие.

— Ты поэтому сюда пришла? — зло цедит сквозь зубы. — Мне об этом рассказать? — добавляет не менее зло.

Логика происходящего окончательно ускользает от меня.

— Тебе? — непонимающе смотрю на него в ответ.

Откуда мне вообще было знать, что он тут?

Если только…

— Это мой клуб, малышка Эви. И твоя подружка прекрасно знает об этом, — всё так же напряжённо проговаривает он.

Не отпускает. Наоборот. Хватка его пальцев на моём локте сдавливает сильней. Ещё немного и станет действительно больно.

Мысль о том, что Нина может меня подставить подобным образом, как вспыхивает, так и угасает в разуме. Потом подумаю об этом, а ещё лучше — прямиком с неё спрошу. Сейчас же:

— Нет, — качаю головой в отрицании. — Я не…

“…собиралась тыкать тебя носом ни во что такое, за что ты бы мог действительно злиться на меня”, — должно быть продолжением начатой мной фразы.

Но то остаётся исключительно при мне.

Слишком сложно для обозначения вслух, когда в самое неподходящее время принятые прежде ром и шоты вдруг просятся наружу, причём тем же путём, как попадают, через горло. Тошно становится, в общем. А он не оставляет времени совладать с собой.

— Разве? — перебивает Джо. — А зачем же ты ко мне тогда пришла, а, малышка Эви? — действительно сдавливает свою хватку крепче, отчего становится в самом деле больно.

Где-то здесь мой предел сдержанности тоже заканчивается.

А не пошёл бы он?

Вместе со всеми своими расспросами…

Тем более, что он действительно пошёл.

Вернее, полетел…

Вместе со своим стулом. С одного удара.

Я только и успеваю, что открыть рот…

Сперва чтоб послать его вслух. Затем от банального шока. Раз уж сказать ничего не удаётся, а моя рука оказывается реально свободна. И всё — исключительно благодаря тому, кто теперь возвышается чуть сбоку, хмуро взирая на весь этот бардак под случившийся грохот падения Джозефа Хардвига.

Вот же…

Ещё и это!

Тот, чьё имя мне до сих пор неизвестно, находится всего лишь в полушаге от меня. Сегодня на нём нет пиджака. Белая рубашка расстегнута на две верхние пуговички. Рукава закатаны почти по локоть, создавая небрежный вид. Вот только взгляд всё такой же. Тяжёлый. Суровый. Тёмный. Жёсткий. Не позволяющий забыться обманчиво-расслабленной позой стоящего напротив. Недаром Джо так и не поднимается, жалобно поскуливает, схватившись за кровоточащий нос. Всё это вынуждает вспомнить и о собственном внешнем виде. Я ж, как сбежала во время ужина, в заурядных клетчатых шортах и бесформенной футболке, сползающей с правого плеча, так и сейчас пребываю в том же виде.

Ну, вот чего мне дома не сиделось?!

Пусть и у Нины…

Но то про себя.

Вслух:

— Салют, — честно борюсь с непонятно откуда взявшейся улыбкой, хотя и выходит откровенно плохо.

Очень стараюсь не заглядываться на его губы, по которым в ответ скользит снисходительная насмешка, пока моя память услужливо подсовывает всё то, что ещё вчера они мне бессовестно нашёптывали.

— Салют, Эва, — в тон мне, отзывается он.

И да, я всё ещё в шоке!

Причём в весьма своеобразном и сугубо избирательном шоке, ведь, глядя на своего нежданного спасителя — того, кого сама недавно вроде как спасала, вдруг слишком отчётливо вспоминается часть нашего с Ниной “плана” по вызволению меня из грядущего замужества, причём именно та, где мой папочка приходит в праведный ужас от того, если бы я вдруг выбрала… именно такого, как он. Может быть поэтому, а может и не только, подобный выбор мне вдруг нравится всё больше и больше, а немного погодя и вовсе становится привлекательнее некуда, едва брюнет сокращает дистанцию между нами, притягивает к себе ближе, помогая подняться, а затем ведёт за собой на выход.

Да уж…

Наверное, именно так и становятся шлюхами.

От отчаяния…