Жена охотника (СИ) - Муравьева Ирина Лазаревна
Не удивительно, что Эдуарда записали в число мертвых незадолго после рождения. Какой состоятельный человек захочет иметь такого уродливого сына?
И тут же на Аннабель накатила волна жалости. Бедный Эдуард... Она отчетливо представила его. Одного. Запертого в этот шикарный склеп подальше от людских глаз...
Но, между тем, лучшее, что она могла для него сделать- это убедить Леруа и его дружков оставить замок с хозяином в покое.
Леруа...
Аннабель присела на банкетку возле зеркала и невольно обхватила себя руками. Как немыслимо надоел он ей с этим его глупым вопросом про ее беременность!
Нет, она не беременна. И не будет беременна, даже если он начнет безустали трахать ее каждую ночь. Пора бы уяснить это за три года их бесплодного брака!
Соглашаясь стать женой охотника Аннабель знала на что подписывается. Пять, а то и больше детей. Постоянная возня по дому. Смерть всего того, что делало ее ею. Но каким-то странным образом это было лучше, чем сдохнуть от голода. Или чем быть одной.
Единственное, о чем Аннабель молила богов, это не попасться в ловушку слишком быстро. Ей думалось, что надо привыкнуть к мужу и к новому образу жизни, прежде чем заполнять пространство жизнями другими. К тому же, Аннабель не была уверенна, что она вообще любит детей. У нее никогда не было братьев и сестер, а все, что она видела по хижинам и домам знакомых вызывало у нее лишь раздражение. Писклявые, сопливые, капризные, зачастую немытые существа. Это не говоря уже об их вечно усталых мамашах, которые и на женщин-то уже не походили. Просто серые оболочки, смыслом жизни которых было родить (чтобы до совершеннолетия дожило хотя бы двое ) и не оказаться в очередной раз избитой мужем.
Такой была мать Леруа. Такими были большинство женщин в Жиле.
Первое время Аннабель панически боялась беременности. Ей казалось, что таким образом Леруа окончательно заклеймит ее как свою собственность. Но шли месяцы, а никаких изменений в организме Аннабель не происходило. И это при том, что все девушки, выходившие замуж, несли почти с первой брачной ночи.
По маленькому городку, в котором все пристально следили друг за другом, поползли слухи. Одни говорили, что Ранкуру так и не удалось добиться " ответных чувств" от своей молодой жены. Другие же высказывали свое мнение еще проще: видать с госпожой Ранкур что-то было не так.
Для Аннабель это было не ново. Она привыкла быть "дочерью чудака" и "странной девушкой". Но через некоторое время косые взгляды начали тяготить ее. Одно дело отличаться ото всех, и знать, что на самом деле ты превосходишь их. Совсем другое- чувствовать себя ущербной.
Через год после свадьбы ребенка все еще не было, тогда как все, кто женился в то же время, уже качали на руках лялек, а у некоторых на подходе был и второй ребенок.
Люди зашептались пуще прежнего. Дошло до того, что замужние знакомые дамы не давали ей даже подержать ребенка( как будто Аннабель того хотела!) и беременные сторонились ее стороной. Поговаривали, что молодая госпожа Ранкур либо больна, либо несет несчастье.
Все это, конечно, было максимально за спиной Ранкура. Его в городке сильно боялись. И когда он узнал, то некоторых особо болтливых пришлось поставить на место. Но в целом это не сильно помогло. Слухи все равно ползли. Ребенка не было.
Масло в огонь подливал и сам Леруа.
К слову сказать, он держал обещание, данное самому себе, и никогда, ни по какой причине не поднимал руку на Аннабель. Несмотря на то, что нрав его был довольно жестоким. С женой же, напротив, его словно подменяли. И семейную жизнь можно было считать вполне терпимой( Аннабель не били, не заставляли простаивать днями у плиты, она могла ходить куда хочет и читать свои книги) если бы Леруа отчаянно не хотел ребенка. Поначалу, каждый раз когда подходил очередной срок, он спрашивал Аннабель не оставил ли он ее с ребенком? Когда же ответы стали все более раздражительные, вопросы прекратились. Но Аннабель видела все по глазам, и по тому, как Леруа бросал неприязненные взгляды на тех своих друзей, которых хвастались проделками своих сынишек.
Это было нелепо. Смешно. Неприемлемо.
Вот и сейчас, едва Аннабель завела разговор, как Леруа подумал, что он будет о детях! Черт! До чего же узкий у этого остолопа кругозор! И как объяснить кретину, что детей у них не будет! И даже не от того, что этого так сильно хочет Аннабель...
****Девушка обхватила себя руками. Воздуху не хватало. Даже здесь, в этом шикарном замке, среди позолоченной лепнины и амуров на потолке, она чувствовала себя чужой. Не такой как все. Будто она снова в родном Жиле, а эти гадкие амуры с потолка так и судачат за ее спиной.
-Странная госпожа Ранкур. Совсем не такая, как все.
-Целый день что-то читает. Не к добру это женщине.
-Ее отец был сумасшедшим. Твердил что в лесу есть замок, куда он на заказ делал свои дурацкие игрушки. Замок в лесу?! Вы представляете себе такое?
-А вы слышали, госпожа Ранкур замужем уже три года и до сих пор не принесла своему мужу ребенка.
-Наверное, внутри она такая же пустая фарфоровая кукла, как и снаружи.
-А может и хорошо, что не понесла. От такой небось только рептилии да уродились бы...
Аннабель закрыла уши руками, чтобы не слышать этих голосов. Перевела дыхание. Ясно было одно: она больше не могла так жить. Не могла вернуться в Жиль и быть там ошибкой своего уважаемого мужа. Здороваться с людьми и слышать насмешки за своей спиной. Не находить никого, с кем она могла хотя бы поговорить. Ей нужно было вырваться оттуда. Во чтобы то ни стало.
А Леруа?
Ему нравится их жизнь. Он любим и уважаем в Жиле. И он может катиться в этот провинциальный ад, если ему того удобно. Найти себе "нормальную" жену и нарожать с ней целый полк ребятишек. Но Аннабель здесь будет уже не при чем.
22
Винсент обшаривал ящики стола. Один за другим. Ручки. Чернила. Какие-то бумаги. И ровным счетом ничего стоящего. Одно барахло.
С момента их приезда в замок они не нашли почти ничего. Да, было несколько шкатулок с побрякушками. Еще какие-то мелочи. Но все это уйдет на черном рынке за копейки. А Винсент хотел новой, богатой жизни. В своих мечтах он отстраивал себе замок не хуже этого. И у него в замке были женщины. Роскошные шлюхи со всех концов мира. А еще там было вино. Фонтаны вина.
Такое было не обеспечить за парочку брошек. Тем более, что продавать их в открытую сам Винсент не мог -его скорее всего посадят за воровство.
И что же делать?
Ранкур искал клад. Он считал, что обеспеченные люди, которыми могли быть хозяева замка, непременно держали свои сбережения где-то в родовом гнезде. Но пока все было безуспешно. Или же...
Винсент доверил бы жизнь Ранкуру. На охоте или в борьбе, тот всегда заступался за товарищей. Но деньги это иное. О... Там, где замешаны деньги, нет места честности и благородству.
Винсент знал это.
А что если Ранкур уже нашел клад? Он много времени бродил по замку в одиночестве, обследуя комнату за комнатой. Что если Ранкур решил оставить все себе и своей шлюхе-жене?
Аннабель всегда недолюбливала их. А мужем крутила как хотела. Для нее не составило бы труда убедить Ранкура потратить все на нее. Тем более Винсент видел: красотка о чем-то умалчивает. Возможно, клад уже найден и чета предателей только и ждет конца зимы, чтобы умчаться с деньгами в столицу...
Что тогда делать им с Жоржем? Не просто же так они сидят в этом странном месте, неизвестно отчего брошенном его хозяевами, и работают словно слуги, чтобы хоть часть комнат замка была протоплена?
Они должны получить свою долю награды!
Взгляд Винсента упал на позолоченный подсвечник, торчащий из стены. Может разобрать это место по частям и продать их?
Нет.
Стоит еще поискать. Или прижать Ранкура( что было странно и маловероятно)
Размышляя своими куриными мозгами, Винсент дошел до очередной комнаты и хотел было открыть дверь, как рука его замерла. Из комнаты доносились голоса. Один-женский. Хорошо знакомый. Аннабель...А вот второй голос принадлежал явно не Ранкуру.
