Безрассудный (ЛП) - Стивенс С. К.
Коснувшись ее щеки ладонью, я приблизился к ней так, что наши тела соприкасались. Это произошло само собой, будто мое тело рядом с Кирой действовало на автопилоте, подсознательно заставляя меня быть как можно ближе к ней. Ее рука легла на мою грудь, и мне стало интересно, чувствует ли она, как бьется мое сердце. Я так по тебе скучал.
Растворяющаяся толпа стала собираться снова, когда я спустился. Какие-то излишне активные девушки задевали своими движениями Киру, и я приобнял ее. Мне показалось, что нам нужно место потише, поэтому я увел Киру в сторону. Одна из подвыпивших фанаток подлетела ко мне и взяла мое лицо в руки, будто собираясь поцеловать меня, но я такого нашим фанатам больше не позволял, поэтому отстранился и убрал ее руки и осторожно оттолкнул от себя. Обычно я более вежлив, отшивая настойчивых фанаток, но у меня тут жизненно-важный разговор, так что настроения нежничать у меня не было.
Кира пораженно смотрела на меня. Раньше при ней я никогда ничего подобного не делал. Это ради тебя, потому что я все еще тебя люблю и, если честно, все еще хочу быть с тобой.
Кира одернула руку. На мгновение мне показалось, будто она собиралась влепить мне пощечину, но ее пальцы сомкнулись на запястье девушки, которую я только что оттолкнул. Наоборот, Кира спасла меня от пощечины. Это что-то новенькое.
Выражение лица фанатки с шокированного сменилось на смущенное, и она молча ретировалась. Я смеялся, глядя на Киру.
— Лупить меня можно только тебе? — спросил я. Давно я не чувствовал такой легкости.
— Да, черт возьми, — ответила она, улыбаясь и краснея одновременно.
Я покачал головой. Она осталась такой же чертовски милой. Когда она посмотрела на меня, выражение ее лица изменилось, а голос посерьезнел, когда она спросила:
— Может, пойдем куда-нибудь, где будет поменьше обожательниц?
Чувство легкости немного притупилось, когда я взял ее за руку. Все не вернулось на круги своя, нам все еще плохо и неловко. Куча вопросов все еще оставалась без ответа. Я утянул Киру в коридор, который упирался в уборные. Я думал о том, чтобы пойти в каморку для персонала, но… не смог. Воспоминания об этом месте еще слишком свежи. К тому, оставаться с Кирой наедине мне не хотелось. Я не хотел поддаться искушению только потому, что она наконец рядом. Сейчас нужно сохранять здравый рассудок.
Кира, казалось, вздохнула с облегчением, когда я остановился, не доходя до каморки. закрыв глаза, она прислонилась к стене. Должно быть, она тоже не хотела оставаться со мной один на один. Интересно, по тем же ли причинам? А может я просто не интересую ее в этом смысле? Нет. Я уверен, часть ее все еще хочет меня. Но лишь части было мало. Я хотел все.
Маленький блик света на ее шее привлек мое внимание. Когда я узнал кулон-гитарку, который я небрежно бросил в коробку, чтобы она когда-нибудь его нашла, мое сердце буквально остановилось. Я даже не был уверен, что она оставит его, не говоря уже о том, чтобы надеть. Серебряная подвеска сияла на ней, а бриллиант в центре поблескивал в лучах света. На ней она смотрелась просто умопомрачительно, и я потянулся дрожащими пальцами, чтобы прикоснуться к ней. Металл был холодным, но кожа под ним была такой теплой…
— Надо же, ты ее носишь. Не ожидал.
Она открыла глаза и посмотрела на меня. Господи, какие у нее красивые глаза!
— Конечно, Келлан, — Кира накрыла мою руку своей, согревая меня изнутри, и повторила: — Конечно.
Она попыталась переплести наши пальцы, но я убрал руку и отвел взгляд в сторону. Все это слишком хорошо, слишком приятно. Будет так просто поддаться, довериться ей. Но я не хочу снова оступиться, не хочу, чтобы мне причиняли боль. Держаться на расстоянии будет правильно.
— Кира, зачем ты здесь? — спросил я, снова взглянув на нее.
Она поежилась, услышав эти слова, будто ей было больно их слышать, и она не знала, что ответить.
— Сестра привела, — в конце концов сказала она. Понятно. Анна притащила ее на концерт. Только поэтому она и пришла. Не ради меня…
Я повернулся, чтобы уйти, но Кира схватила меня за руку и вернула обратно.
— Ты… Это из-за тебя, — ее голос панически дрожал.
Я всматривался в ее лицо, пытаясь понять, в чем же правда.
— Из-за меня? Ты же выбрала его, Кира. Мосты сожжены — ты выбрала его.
Она притянула меня ближе, качая головой.
— Нет… Я этого не сделала. В итоге — нет.
Отрицание? Серьезно? Таков ее план?
— Кира, я все слышал. Я был там и слышал тебя отчетливо…
— Нет… Я просто испугалась, — она положила руку мне на грудь, взгляд ее изумрудных глаз был прикован ко мне. — Мне было страшно, Келлан. Ты… ты так…
— Я — что? — я приблизился к ней так, что наши бедра соприкасались. И как всегда, вокруг нас летали искры.
Кира посмотрела мне в глаза и заговорила. Судя по выражению ее лица и по тому, как дрожал ее голос, говорила она от чистого сердца.
— У меня никогда не было такой страсти, как с тобой. Я ни разу не испытывала такого жара, — ее рука взметнулась от моей груди к моему лицу. — Ты был прав, я боялась тебя отпустить… Но и уйти от него к тебе мне тоже было страшно. С ним казалось уютно и спокойно, а с тобой… Я испугалась, что пламя выгорит… И ты бросишь меня ради кого-то получше… А я останусь ни с чем. Брошу Денни во имя безумной романтики, которая закончится, не успею я оглянуться, и останусь одна. Искра — и все.
Осознание накрыло меня будто лавина. Она сомневалась, и я мог это понять, но после всего того, что я рассказал ей о себе и своем прошлом, зная, как много она для меня значит… как она могла думать, что я смогу не любить ее?
Я склонил голову, дотронувшись до ее макушки, и теперь моя грудь касалась ее груди.
— Вот что, выходит, было у нас? Искра? Ты решила, что, если она угаснет, я запросто тебя брошу?
Как будто она вообще может когда-нибудь угаснуть. Во всяком случае, не для меня. Я поставил ногу между ног Киры, и ее дыхание участилось. Мы были так близко, и она приятно пахла.
— Ты единственная, кого я любил… за всю жизнь. Ты думала, что я это вычеркну? Ты всерьез считаешь, что для меня в этом мире кто-то может сравниться с тобой?
— Теперь я это знаю, — пробормотала она, — но тогда была в панике. Я испугалась…
Ее подбородок запрокинулся, и наши губы встретились.
Это было уже слишком. Я сделал шаг назад. Она сжала мою руку, не давая мне уйти. Я посмотрел в пол, прежде чем поднять на нее взгляд. почему я так сильно ее люблю? почему не могу просто взять и уйти?
— А меня, Кира, это как будто не пугает? Ты думаешь, что любить тебя было так легко или порой приятно?
Все это превратилось в жуткой смесь мечты и кошмара. Кира опустила взгляд, мои слова будто вонзались в нее острыми кинжалами. Я не хотел причинять ей боль, но пришла пора раскрыть карты. Она должна узнать, что она со мной сделала. И продолжала делать.
— Ты столько раз погружала меня в ад, что сейчас я прикидываю, не спятил ли я, раз вообще говорю с тобой.
По щеке Киры скатилась слеза, и она начала отодвигаться, будто собиралась уйти. Взяв ее за плечи, я удержал ее возле стены. Я не хотел, чтобы она ушла, я к этому еще не готов. Когда Кира посмотрела на меня, по ее щеке скатилась еще одна слеза. Я вытер ее большим пальцем, взял ее лицо в свои руки и заставил смотреть на меня.
— Я знаю, что у нас все было ярко. И понимаю, это пугает. Поверь, я чувствую то же. Но это настоящее, Кира, — моя рука метнулась от моей груди к ее. — Это настоящее, глубокое, и оно не может просто… взять и выгореть. Я покончил с бессмысленными связями. Ты — все, что я хочу. Я никогда бы не ушел от тебя.
Она потянулась ко мне, и я отстранился. К этому я тоже пока не был готов. Я смотрел на нее, стоящую поодаль от меня, и ощущал лишь грусть. Там на парковке она прощалась со мной только потому, что боялась, и теперь мне придется поступить с ней точно так же. И это разбивает мне сердце. Опять.
— Но все-таки я не могу быть с тобой. Как я могу поверить… — мой взгляд уперся в пол, а голос понизился до шепота, — в то, что это ты не бросишь меня в один прекрасный день? Сколько бы я ни тосковал по тебе, эта мысль удерживает меня в стороне.
