Кира Стрельникова - Назови меня своей
— Его… убьют? — почти шёпотом уточнила я, и так зная, что да.
— Конечно, — подтвердил мои догадки Валентин.
А дальше наша беседа прервалась резко распахнувшейся дверью, и на пороге появился Мартин. В небрежно расстёгнутой жилетке, развязанном галстуке, растрёпанный, он сразу посмотрел на меня, и, признаться, от сосредоточенного лица старшего носфайи стало слегка не по себе. В янтарных глазах клубился такой яростный водоворот эмоций, что, признаться, я испугалась даже, когда Мартин в несколько шагов стремительно пересёк ванну, остановился у бортика и нагнувшись, сгрёб меня в охапку, совершенно не обращая внимания на воду. Конечно, его одежда тут же промокла, я издала сдавленный писк, потому что Мартин так сильно сжал, что дышать стало сложно. По суматошному стуку его сердца я поняла, что он переволновался не меньше, а может даже и больше брата, и покорно обмякла в его руках, позволяя убедиться, что я здесь, живая и здоровая, никуда не делась и всё со мной в порядке.
— Лёля… — глухо выдохнул он мне в ухо, стиснув пряди на затылке, и столько облегчения и одновременно чего-то, подозрительно похожего на раскаяние, слышалось в его голосе, что мне на несколько мгновений стало даже неловко. — Лёлечка, девочка…
Мартин затих, так и продолжая обнимать, время от времени гладя по голове, а я терпеливо дожидалась, пока меня отпустят, отчего-то умиротворённо улыбаясь. В груди спирало от осознания, что я наконец в безопасности, и скоро стану бесполезной для остальных носфайи, кроме моих. Да, моих. А я — их. И сегодня вечером это станет окончательно, не на словах. Мы будем связаны до конца жизни. Я не жалею о принятом решении и менять его не собираюсь, нет. Но сначала, помыться и поесть, надеюсь, на голодный желудок ритуал не проводится.
Эпилог
Здесь нет витиеватых обещаний,
И слов красивых, и в любви признаний…
Приятных мелочей изысканный комфорт
Идилию счастливой жизни создает.
Мечты заветной греет ожидание.
С годами к нам приходит понимание:
Всему свой срок, своё предназначение.
Наступит это сладкое мгновение…
Год с небольшим спустя.
Я, застыв и даже перестав дышать, не отрывала напряжённого взгляда от ветки, на которой беззаботно чирикала какая-то серенькая пичуга. Моя рука замерла буквально в нескольких сантиметрах от неё, и, кажется, сердце тоже замедлило свой стук, чтобы не спугнуть. Пить хотелось неимоверно, но я сдерживала порыв облизнуться — любое лишнее движение, и останусь без вкусненького. Ещё одно мгновение… Моя рука стремительно выпрямляется, но птица всё же на доли секунды оказывается быстрее и испуганно вспархивает, наградив меня сердитым чириканьем. Я разочарованно вздохнула, проводив её взглядом, и тут же за спиной раздался укоризненный голос:
— Лёля.
Обернувшись, виновато посмотрела на Мартина, державшего в руке стакан с тёмно-красной, густой жидкостью, и при виде неё у меня аж рот наполнился слюной.
— Пить очень хотелось, — пробормотала я, не сводя нетерпеливого взгляда со стакана.
— Кажется, мы много раз уже говорили тебе, кровь животных и птиц далеко не так питательна и полезна, как тебе кажется, — строго произнёс он, подойдя ко мне и остановившись рядом.
Выхватив из его пальцев стакан, я осушила в несколько жадных, торопливых глотков и блаженно зажмурилась. М-м-м, вкусненько, да… Моя ладонь невзначай скользнула по пока ещё едва заметному животику, и изнутри пришла тёплая волна согласия — малышу тоже понравилось. А в следующий момент стакан отлетел в сторону, я оказалась прижата к гладкой коре дерева, и мои запястья крепко, но аккуратно держал над головой Мартин.
— Кажется, кто-то соскучился по комнате в левом крыле, а, крошка? — жарко выдохнул он мне на ухо, и его ладонь начала неумолимо поднимать тонкий батист платья.
Под ним, конечно, ничего кроме чулок не было… Я уже привыкла дома обходиться одним платьем, а то и халатом вообще, всё равно слуги редко показывались на глаза и ещё реже вообще обращали внимание на то, что происходило вокруг них. Прикрыв глаза и задышав чаще, я чуть выгнулась, подавшись назад и провокационно потёршись попкой о выразительную выпуклость, на моих губах появилась предвкушающая улыбка. О, да, соскучилась… Жаль только, в ближайшие месяцев семь с половиной придётся ограничить себя в удовольствиях.
— Чью-то попку давно не наказывали, Лёлечка? — мурлыкнул Мартин, коленом раздвинув мне ноги, его рука уже уверенно скользнула под юбку и гладила бедро над кружевом чулка, подбираясь постепенно к горячо пульсировавшему чувствительному местечку.
Я лишь томно вздохнула, прогнувшись сильнее и с нетерпением ожидая продолжения. Недавняя беременность принесла сюрпризы, о которых хоть и предупредили, однако всё равно они оказались для меня неожиданностью. Во-первых, потянуло на кровь. В день я могла выпить до четырёх стаканов и не поморщиться — вампиры говорили, это нормально, она требуется для правильного развития ребёнка. Во-вторых, мои сексуальные аппетиты подскочили в разы… Это значило, что желание практически не затухало во мне, утихая лишь на время благодаря стараниям носфайи. Не могу сказать, что меня такое положение вещей огорчало, потому что дома постоянно находились или Мартин, или Валентин, а то и оба сразу: с момента, как стало известно о моём деликатном положении, к моему приятному удивлению мои хозяева стремились проводить дома как можно больше времени. Иногда даже работали здесь. Они лично следили за моим здоровьем, благо после ритуала это стало проще простого, мне даже не надо вслух озвучивать.
Конечно, за этот год много чего было, ритуал повлиял не только на меня, но и на лордов. Получив возможность не только угадывать мои эмоции, но и точно знать, что творилось у меня в голове, они далеко не всегда использовали её в своих личных целях, как я опасалась. Мне пришлось долго привыкать к тому, что после того похищения носфайи действительно всерьёз решили поменять своё отношение ко мне. Они в самом деле старались понять меня, и дальнейшее моё просвещение в сфере чувственных удовольствий проходило уже не так стремительно, как раньше. Появилось больше нежности, однако она выражалась скорее в мелочах, чем в красивых словах и томных взглядах. Они стали чаще интересоваться моим мнением, и не только в вопросах наслаждения, и удивительное дело, даже прислушивались к нему. Тем не менее, находились поводы и наказать меня… Некоторые создавала я сама, поближе познакомившись с возможностями комнаты в левом крыле.
В общем и целом, я вела довольно уединённый образ жизни, в том плане, что светские мероприятия носфайи мы посещали крайне редко. Мне нравилось заниматься в своей лаборатории, выполнять сложные заказы для моих хозяев, изучать потихоньку сложную науку изготовления артефактов. Как выяснилось, я могла их заряжать в зависимости от заданных свойств, не все, конечно, но некоторые для использования в повседневной жизни. Так что, скучать всё равно не приходилось. И хотя бы раз в неделю мы выбирались в город куда-нибудь. Сабрина дорисовала мой портрет, и теперь он висел в нашей спальне — у девочки действительно был талант, картина дышала чувственностью и негой, и вампиры любили подолгу разглядывать её, сидя перед камином. Картина висела аккурат над ним.
