Лорелин Макги - Мисс заблуждение
― Меняюсь.
― Ты хочешь, чтобы я подержал твои плюшки? ― сказал он с соблазнительной улыбкой.
Ей удалось удержать его взгляд, и она игриво ответила:
― Разве ты не понял? Я весь день пытаюсь заполучить твои руки на моих плюшках.
Он усмехнулся, взяв пакет и передав ей свой стакан. Она развернулась к мусорной корзине, а он крикнул ей вслед:
― Эй, Джей? ― Он подождал, пока она не посмотрит вопросительно через плечо. ― Классные плюшки.
Теперь была ее очередь смеяться. Боже, этот парень был хорош. Восхитительный и любитель пофлиртовать, и откровенно сексуальный. И у него есть книги! Большой плюс. Он запал на нее; в этом не было сомнения. Казалось, он уважает ее ум и независимость, и, нельзя отрицать, в нем есть романтическая черта. Мог ли Ноа Гаррисон быть всем, что она ищет?
Слишком рано говорить, решила она, бросая стаканы в корзину, но была оптимистично настроена впервые за многие месяцы.
Когда она направилась обратно к нему, то обнаружила, что он все еще смотрит на нее. Он пялился на ее зад до этого, она поняла, но снова-таки, это не было оскорбительно. Он оценивал ее в такой же манере, как и она его. Его сильные бедра бегуна, грудь, которая, как она могла сказать, была хорошо выражена даже через одежду, сексуальные изгибы бицепсов…
― Что, Джейлин, овеществляешь меня? ― поддразнил он.
Она покраснела. Она не хотела оценивать его прямо сейчас, и не так очевидно. По крайней мере, ему хватило порядочности делать это у нее за спиной.
Пытаясь скрыть глубину своего позора, она повернула к ближайшей книжной полке и нашла случайную книгу, притворяясь, что читает, и одновременно приходя в себя.
― Говоря об овеществлении … ― голос Ноа был вызывающим и поразительно близким, который исходил из-за ее плеча. Черт, мужчина умел подбираться тихо. ― Я думал, ты такое не читаешь.
― Что? ― Она посмотрела на книгу, которую держала. «Просвещение женщин» . ― О. ― Из всех книг, которые она могла взять, ей удалось выбрать самую унизительную ― эротический роман. В самом деле?
Кроме того, она не должна позволять этому смутить ее. Она была большой девочкой. Она могла натянуть свои трусики большой девочки и ответить.
― Это роман? Я не поняла, что взяла. Сейчас обложки такие обманчивые, как и непонятные имена авторов, которые им соответствуют, будто каждый, кто читает их, скрывается. ― Эта была написана Н. Мэтью, с богато украшенным ручным зеркалом на темно-синем фоне обложки. Что ни о чем не говорит. Как кто-то может понять, о чем эта книга?
Ноа встал сбоку от нее, где она могла видеть его, и облокотился рукой о полку.
― Обманчивые обложки делают их менее очевидными. Некоторые люди стесняются читать такие книги в людных местах.
Она покачала головой и цыкнула.
― Значит, все на самом деле скрывают. Это ужасно. Им должно быть стыдно. Они наносят вред женскому движению. Такие идеи увековечены книгами, как эта, которая возвращает нас обратно к пятидесятым годам.
Он неодобрительно смотрел на нее сверху вниз.
― И снова ты осуждаешь. Ты уверена, что они вредны?
Она ненавидела разочарование в его словах. Но было ли это разочарование или одновременно вызов ей в первую очередь? Она ответила:
― Ты читал их?
― А ты?
― Конечно, нет! ― Сама идея казалась ей брезгливой, это хуже, чем смотреть на журнал Hustler4. Она не была ханжой, но текущие тенденции в любовных романах и типичная порнография попадали под категорию культуры, которая представляла женщину, подчиняющуюся и едва ли не представляющую собой сосуд для мужского использования.
― Так откуда ты знаешь, какие они?
― Я… ― Серьезно? Все знают, какие они. Правильно? Потому что это именно то, что ей говорили на предмете «Женские исследования» в колледже (прим. пер. ― академический курс по социологии, истории, литературе и психологии, который фокусируется на роли, опыте и достижениях женщин в обществе). Потому что это то, что каждая статья в ее журнале «Женская перспектива» рассказывает. Потому что в «Отныне абсолютно равны» было много дискуссий и встреч на эту тему.
Но все те причины были основаны на опосредованной информации, а она была достаточно умной, чтобы знать: не стоит принимать популярное мнение, не сделав хотя бы малейших исследований.
Ну, теперь у нее появилась такая возможность. Она открыла книгу на середине и просмотрела страницу.
― Вот, ― сказала она, указывая пальцем на абзац, который попался ей на глаза. ― Послушай это:
Я обернул руку вокруг ее талии и притянул к себе, мой пульсирующий член прижимался к ее бедру.
― Ты чувствуешь это, птичка? Это ты со мной делаешь. И так как ты ответственна за это, то позаботишься обо мне сейчас. На колени. ― Я надавил на ее плечо, и она сразу же упала на землю. ― Хорошая девочка, ― похвалил я ее. Она очень хорошая девочка.
Джейлин пропустила следующие пару абзацев, в которых продолжалось очень красочное, доминирующее описание минета, затем закрыла книгу и с отвращением вернула ее на полку, фукая. На самом деле, она не чувствовала отвращения. Что было странно. Особенно, если учесть, что она почувствовала возбуждение. Что, может, и не было так странно, потому что Ноа оставался стоять очень близко к ней. Слишком близко, учитывая, насколько горячей была ее кровь сейчас, пробегая под кожей. Она отступила на шаг, надеясь, что он не заметит.
― Ну и что? ― спросил Ноа.
― Это было… ― Она сглотнула, собираясь с мыслями. Сконцентрируйся на критике. Отбрось эмоции. ― Ты слышал. Это было унизительно.
Она отвернулась от полки, от его проникновенного взгляда, она не хотела думать о проникновении в данный момент, особенно в уравнении с Ноа ― и начала идти вдоль прохода, надеясь, что увеличение дистанции между ней и объектом обсуждения отгородит ее от самого обсуждения.
Ноа последовал за ней.
― Насколько унизительно?
Значит, разговор продолжается. Она не могла совсем расстроиться из-за этого. Это то, что ей нравилось в Ноа с самого начала. Он не боялся отстаивать свою точку зрения, а Бог знает, как ей нравились хорошие дебаты.
Конкретно эти дебаты заставили ее ощетиниться, и она не знала почему. Она чувствовала себя уверенно относительно аргументов. Тогда в чем проблема?
― Насколько унизительно? ― повторил Ноа, поравнявшись с ней.
О, да. Он спросил, а она еще не ответила. Она вспомнила слова, которые прочитала ― горячий альфа-самец и его простые сексуальные команды…
