Эммануэль Арсан - Дети Эммануэль
— Не стоит делать выводы из моего конкретного случая. Если бы увольнение автоматически означало начало свободной жизни, не было бы никакой необходимости писать книгу, жизнь и так полна фантазий!
— Конечно, необходима определенная переделка всего вокруг. Как видишь, я тоже не трачу время даром, помогаю Жану оформлять его проекты, и мне это даже нравится! Это приучает к спокойствию. Эа утверждает, что в терпении сила математики, но еще в школе я хлебнула этого терпения сполна. Знаешь, в свое время я была одной из самых спокойных учениц в классе!
Теперь вся компания была уже в зоопарке Фрейо. Эммануэль объяснила близнецам, что они изменили маршрут только ради того, чтобы дать им возможность посмотреть на животных. Незаметно беседа переросла в обсуждение жизни зверей и птиц. Стефани восхищалась умением Эммануэль вести разговор и строить фразы так, что было просто невозможно вызвать раздражение ни с одной, ни с другой стороны. Когда она ответила на все вопросы близнецов, Стефани предложила вернуться к прерванному разговору. Эммануэль согласилась.
— Почти весь май мы провели в Монте-Карло, у Андруэ. Видимо, жили бы там еще долго, если бы Филиппу не пришлось в срочном порядке принимать новое назначение. Такие вещи случаются довольно часто среди дипломатов, и мы остались там на некоторое время одни. Ив пришлось срочно решать не только свои, но и наши проблемы. Результатом ее стараний и поисков стал этот великолепный дом в Шан-Лу.
— Что было потом?
— В сентябре вернулся Филипп, чтобы взять с собой Ив. В результате в нашей семье стало на двое детей больше.
— Неплохая сделка, — заметила Стефани. — Это просто сон! В благодарность за наше предложение Филипп и Ив были готовы сделать для нас все что угодно. Естественно, это была несколько неравноценная сделка.
— О, ты, кажется, уже начинаешь критиковать свои же утверждения?
— Разве я когда-нибудь говорила, что неравенство — это зло?
— Ты хочешь поговорить о политике?
— Только не сегодня! Когда-нибудь мы поговорим и об этом, и, я думаю, ты будешь удивлена.
— Возможно. Кстати, я думала, ты знаешь Дэвида и Оранж совсем немного, а оказывается, что вы знакомы уже давно!
— Да, около пяти лет. Но «знакомы» — немного не то слово в данном случае, мы просто знали их родителей. И что значит — «знали»? Андруэ совсем не то же самое, что де Сайн. Скорее это две прямые противоположности. Одна мысль о том, что они будут спать в той постели, где еще недавно спала Ариана, вызывала у меня море слез. Эта Ив была просто чем-то вроде вечной девственницы, а Филипп, казалось, умел наслаждаться исключительно своими книгами! Но по совершенно невероятному стечению обстоятельств эта пара стала нашими самыми близкими друзьями. Наша дружба явилась своеобразным исключением из правила Арианы: не верьте друзьям, которые отказываются лечь с вами в постель.
— Мне никак не удается представить себе Жильбера де Сайна.
— Жильбер наш отец! — подала голос Из.
— Именно поэтому я бы хотела познакомиться с ним, — ответила Стефани.
— Я еще не рассказала тебе об Ариане, — заметила Эммануэль, в голосе которой ясно звучали ностальгические нотки.
— И об Анне-Марии… — добавила Стефани.
— Почему ты так интересуешься именно ею? — голос Эммануэль теперь зазвучал несколько грустно и слегка возмущенно. Это имя напоминало ей о слишком многом…
Перед самым своим отъездом Ариана предупредила Эммануэль:
— Анна-Мария разочарует тебя!
Первое разочарование уже произошло чуть раньше. Идея зачать ребенка от Эммануэль не удалась. Трижды на берегу моря Эммануэль занималась любовью с тремя молодыми незнакомцами, чтобы потом языком аккуратно вложить их сперму во влагалище Анны-Марии. Но все старания были напрасны…
Эммануэль знала, что такого случая им больше не представится. Такое случается лишь единственный раз в жизни.
Эммануэль тогда решила:
— Ариана, я сама выношу ребенка, но я не хочу, чтобы он родился от одного мужчины. Пусть его отцами станут все те, кого я люблю!
Ариана согласилась с ней. Ее мозг сразу воспринял идею Эммануэль.
— Ты не должна все время оставаться в своем доме, пока еще возможно оплодотворение. Число тех, кого ты хочешь, превышает число тех, кого ты любишь. Я помогу тебе, но ты должна зачать ребенка в моей постели.
— Но Жан обязательно должен быть одним из отцов Из! — воскликнула Эммануэль.
— Естественно, но это должно произойти здесь.
— И твой муж Жильбер станет отцом моего ребенка в твоих объятиях. Он родится к твоему дню рождения!
— Как жаль, что в этот момент я буду очень далеко отсюда! А кроме наших мужей кто? Впрочем, я предоставляю право выбора тебе.
— Не знаю, понравится ли тебе, но я хотела бы, чтобы среди них был и Марио…
Ариане пришлась по вкусу затея Эммануэль относительно Марио:
— Марио — отец! Он никогда не сможет простить себе такого конформизма. Единственное, что сможет прельстить его в подобной ситуации, это то, что его гены смешиваются с генами других подобных ему представителей человечества.
— Это все верно, — заметила Эммануэль, — но таких представителей не так уж много. Всего восемь, включая трех перечисленных.
— Всего лишь восемь? Я думала, твой выбор будет значительно шире. Но я обещала, что не буду вмешиваться, так что решай сама.
— Но я бы и не позволила тебе делать это!
— Фу, как грубо. Ну ладно, когда начнем?
— Через два дня.
— Прекрасно. Всем остальным займусь я: питание, развлечения, сон. Эммануэль не выдержала и рассмеялась:
— Ты с ума сошла! Вполне достаточно того, что я не буду принимать таблетки.
— Я в это не верю. Зачать одновременно от восьми мужчин совсем не то же самое, что от одного. Ну ничего, у меня есть сорок восемь часов, чтобы обдумать это.
Эммануэль стала вдруг серьезной:
— Не говори глупостей! Ни ты, ни я не можем ничего поделать; практически отцом ребенка может стать лишь один из них. Это физиология, и с ней ничего не поделаешь. Важно лишь то, что ни мы, ни все отцы никогда не узнают, кто именно является естественным отцом ребенка. Пусть они станут отцами все вместе! Жизнь — это не просто процесс оплодотворения клетки, это мир, который видит перед собой новорожденный. Дать жизнь — означает прежде всего заняться окружающим миром, пытаться сделать его более гостеприимным и добрым, чем раньше. Все восемь отцов Из — решительные люди, которые искренне хотят создать для нее этот мир, стремятся к тому, чтобы она никогда не узнала, что такое страх. — Эммануэль подумала некоторое время, потом добавила:
— Я не прошу никого из них заботиться о ребенке. Единственное, чего я твердо требую: не считать ребенка ничьей собственностью. Пусть у него будет большая семья!
