Рыжик - Полевка
Столовая порадовала качеством еды, а большинство коллег своей адекватностью. В лагере было много воспитателей, приехавших из других городов. Они здесь уже бывали раньше и с удовольствием приехали на это лето. Столкнувшись с Кристи, выяснил, что они точно соседи по домику на дереве, или, как их здесь называли, по «гнезду». От него Мэрфи и узнал, что в первом гнезде живет Рич, и домик его находится выше всех. Оказывается, он построил его еще в первый год восстановления лагеря, но идея пришлась по душе многим, и подвесной городок разросся, как самостоятельный город со своими улицами и перекрестками.
Но больше всего порадовал подарок от Кэлума. Мэрфи во всей этой суматохе заселения выловил муж наследника Кайри Ирвинг. Он передал Мэрфи планшет, на котором схематически изображался лагерь и окрестности. На карте сияло три точки. Кайри пояснил, что подарил Берду браслет, как у солдат-наемников. На нем было выгравировано имя, группа крови и номер отряда, у его сыновей были точно такие же. Мальчикам эти браслеты очень нравились, и они даже не догадывались, что в них были спрятаны маячки. И поэтому они не будут пытаться их снять, а значит, Мэрфи всегда будет в курсе, где искать непосед.
Это было очень кстати, поскольку день у Мэрфи оказался расписан буквально по минутам. Оказывается все тренеры по очереди проводили утреннюю зарядку, а потом тренировали группы детей, разбитых по возрасту. Кроме занятий и тренировок дети дежурили по лагерю, на доске объявлений висело расписание, когда и за что отвечал тот или иной отряд. Были дежурства по кухне, заготовке дров и воды для лагеря, уборка территории и прочие работы по хозяйству. Мэрфи вначале недоумевал, почему не сделали автоматическую подачу воды по трубам с помощью насоса, но потом увидел счастливых детей с ведрами. Они были мокрые и довольные, как будто воду надо было добывать в дальних странах.
На следующий день дежурить «на воде» выпало первому отряду. Омега увидел радостное лицо сына, который тащил сразу два ведра в сторону кухни и при этом светился от счастья, осознавая, что занят важным делом и несет сразу два ведра, как альфа, а не одно, как слабый омежка. Мэрфи только понадеялся, что при рубке дров детям не будут давать в руки топоры. Но надежды оказались напрасными. Вскоре он увидел детей, которые небольшими туристическими топориками сосредоточенно рубили ветки. При этом старшие дети не столько рубили дрова сами, сколько приглядывали за новичками и давали советы. Тоже было и с распиливанием дров. За пилу хватались все, показывая, как правильно это надо делать, а вот бревнышко так и оставалось почти целым. За дежурство отвечали старшие дети, воспитатели только присматривали за соблюдением малышней техники безопасности.
А вот двум поварам, которым доставались такие энергичные помощники, можно было только посочувствовать. Оказывается, не все дети умели даже нарезать хлеб, не говоря уж о чистке картошки и прочих овощей. Сам Мэрфи не рискнул бы готовить на такое количество людей, имея в помощниках только подростков и детей. Но, увидев кривенькие булочки на завтрак и перемазанных мукой счастливых и довольных детей, восхитился их терпению и выдержке. Он бы так точно не смог!
Вскоре Мэрфи понял, что жизнь в лагере очень мудро организована. Дети здесь не были ленивыми отдыхающими, которые не знали чем заняться от безделья, а самыми активными участниками жизни лагеря. Но все было организовано как игра с соревнованиями между отрядами. И пусть призом был переходящий вымпел, а наградой - значки. Но дети с горящими глазами рвались в бой, лишь бы получить значок «лучший водонос» в виде ведерка или «лучший лесоруб» в виде щепочки, а потом хвастались, кто заработал больше значков.
Именно старанием детей обеспечивались снабжение лагеря водой и приготовление еды. И даже традиционный вечерний костер готовили дети. Они вначале вычищали место вечернего кострища, а потом приносили все, что потребуется на вечер. Самые опытные разводили огонь, а новичкам позволяли подбрасывать дрова. Кроме этого дежурные по вечернему костру отвечали за то, чтобы затушить не прогоревшие угольки, когда все разойдутся спать.
А еще большим потрясением для Мэрфи стала улыбка на лице Рича. Оказывается, ехидный альфа умел улыбаться, и это у него очень хорошо получалось. Вокруг Рича всегда стайками крутились дети и подростки, которые ловили каждое его слово и торопились помочь в любом деле. В таком беспокойном хозяйстве всегда случались непредвиденные ситуации, и Рич далеко не всегда бросался сам на исправление недочетов, а скорее озадачивал старших в отрядах неожиданной проблемой и присматривал за ее решением.
Казалось, рыжий альфа ничем не занимался, а просто гулял по лагерю, время от времени подначивая молодежь, но при этом он зорко приглядывал за всем, что происходило, поэтому жизнь в лагере текла ровно, без эксцессов. Рич даже не устраивал собраний-совещаний для воспитателей, а просто собирал вокруг себя людей, с которыми можно было поболтать на разные темы. С тренерами он вообще не общался, просто вывесил списки, кто с кем и в какое время занимается. При всем при этом его рыжая макушка мелькала всюду. Он появлялся то на кухне, когда начинали чистить рыбу, чтобы показать, как это умеют делать настоящие шотландцы, то подкидывал сухого спирта в растопку костра в пасмурный день. Во время всевозможных соревнований он с азартом болел сразу за обе противоборствующие команды, пожимал руки победителям и с легкой ехидцей подбадривал проигравших. Он, казалось, успевал везде, при этом не было видно, чтобы он хоть чем-то занимался. Просто лагерь жил, как хорошо отлаженный механизм.
Сам Мэрфи оказался занят едва ли не от рассвета до заката. Он знал многих в лагере, поскольку люди были родными клансменами или детьми родных и знакомых. С остальными он достаточно быстро познакомился. Среди воспитателей и приезжих тренеров было очень много интересных людей, увлеченных своей работой. Это были художники, которые с горящими глазами объясняли детям правила композиции и сочетания цветов. Скульпторы, перемазанные речной глиной по самые уши, которые помогали детям лепить кривобокие чашки и странной формы тарелки, которые после обжига дети разрисовывали в подарок родителям.
А еще были актеры, которые преподавали сценическое искусство и декламацию. Дети бегали с тетрадками, в которых были записаны роли для еженедельных спектаклей. Еще были кружки хорового
