Убить короля (ЛП) - Уайлд К. С.
Он раздраженно вздохнул.
— Да, но не так, как ты думаешь.
— Объясни.
Он этого не сделал. Вместо этого его серебристые крылья возникли из воздуха, широко расправившись за его спиной. Он раздраженно фыркнул, протянув к Мере руку.
— Ты идешь или нет?
— Просеиваться было бы практичнее, — заметила она, просто назло ему.
Баст закатил глаза и нетерпеливо хмыкнул.
— Ты сама знаешь, что не каждый сидхе умеет просеиваться.
— Почему?
— Должна быть четкая цель и стойкость, чтобы достичь пункта назначения, — объяснил он и сжал челюсть. — И для того чтобы впервые просеяться, нужно быть в отчаянии.
— И ты никогда не впадал в отчаяние?
— Было такое, но просеивание также отнимает много энергии. Мало кто из фейри может просеиваться больше одного или двух раз подряд. Кроме того, разве летать не веселее? — Он жестом пригласил ее подойти поближе. — Нам пора. Нельзя терять время
Счастье закружилось в ее груди.
Баст прав: летать потрясающе. Мера уже давно мечтала сделать это снова, и она не отказалась бы от такого шанса. Подойдя ближе, она позволила Басту заключить ее в объятия. Он легко поднял ее, как будто Мера сделана из бумаги.
Обхватив его за шею, она вдохнула его мускусный аромат. В животе разлилось желание, но она быстро справилась с ним.
— Полетели, напарник.
Баст одарил ее озорной улыбкой, и они взмыли в небо.
— Ура! — закричала Мера. Пока они летели, ветер хлестал ее по лицу и трепал волосы.
Восторг только усиливался, когда Баст снова и снова описывал петлю в небе. По сравнению с этим американские горки — сущий пустяк.
Это было так весело!
Они летели все дальше и дальше, пока Баст не полетел по прямой, давая Мере время отдышаться.
Слегка отстранившись, Баст наблюдал за ней теплыми голубыми глазами, его пальцы впивались в ее кожу, удерживая ее рядом.
Так близко.
— Это напоминает тебе о водных течениях? — спросил он.
Мера нетерпеливо кивнула, не в силах сдержать улыбку. Тем не менее ее ревнивая, мелочная сирена продолжала копаться в подсознании Меры, не желая останавливаться, пока не получит четкого ответа о Картане.
— Итак, — осторожно начала она. — Твоя бывшая обещана твоему брату Корвусу. Злиться — это нормально, Баст. Очевидно, ты все еще любишь ее.
Он уставился вперед, выбившиеся пряди его пучка дико хлестали по лицу,
— Я люблю ее, — наконец согласился он.
Копье в животе не принесло бы столько боли, как эти слова. Мера с трудом сглотнула, в горле у нее першило, как будто она наелась гвоздей, но попыталась сохранить спокойный вид.
— Ты должен сказать ей, что чувствуешь.
— Картана мне небезразлична, просто не в том смысле, в каком ты думаешь. — Он раздраженно прищелкнул языком. — Ты когда-нибудь слушаешь меня, акритана?
— Тогда объясни мне.
— Картана полюбила меня раньше, чем я полюбил ее, и даже тогда я любил ее недостаточно. Это было несправедливо, котенок. — Он поморщился, как будто попробовал что-то горькое. — Я причинил ей боль, когда уходил. Я только и делал, что причинял ей боль, и все равно она простила меня. Она самая добрая, понимающая фейри в этом мире. Просто она такая, какая есть. Картана ничего не может поделать со своей натурой.
— Это мило, — призналась Мера, зная, что именно поэтому она не могла ненавидеть дочь Раеса.
Потому что Картана чертовски милая.
— Так и есть, — согласился он. — Но сейчас она с Корвусом, и это меня пугает. Моему брату никто не нужен, особенно такая милая фейри, как она. — Он склонил голову набок. — Я люблю ее за то, что она отдала мне свое тело и душу, за то, что любила меня, когда не мог ответить ей взаимностью. Но никогда не смог бы быть с кем-то таким нежным, как Корти. И честно говоря, Корвус тоже не сможет.
Самое смешное то, что Раес сказал Мере то же самое.
— Я понимаю, но перед тем как мы устроим ад твоему брату, нам нужно доказать, что твой отец был убит, — предложила она. — Поскольку убийцы Раеса больше не станут нас беспокоить, мы можем сосредоточиться на расследовании.
— Я согласен. Моя семья достаточно долго отвлекала меня. — Небо отражалось в радужках глаз Баста, усиливая их синеву. — Пока у нас есть только догадки моей матери и мастера Раеса. Нам нужны доказательства, или наше дело развалится.
— Эй, твой отец вел тщательный учет всего, что он делал, верно?
— Он должен был. Это часть соглашения с Холлоуклиффом. На самом деле, это была одна из идей моих предков во время объединения. Это демонстрировало прозрачное отношение по отношению к континенту. Это также одна из причин, почему у нас так много власти в Лунор Инсул.
Прозрачность укрепляет доверие.
Совсем неплохая стратегия.
— Если мы узнаем, чем занимался твой отец в последние недели своей жизни, то сможем раскрыть его убийство.
Баст кивнул.
— Яд. Мастер Раес считает, что убийца использовал голубой плющ. Он вызывает остановку сердца, и его невозможно обнаружить после приема внутрь. Однако для приготовления требуется время, обычно пару дней, и у него сильный и горький вкус. Я не могу представить, как…
— Что-нибудь сладкое, — выпалила Мера, мгновенно догадавшись. — Это замаскировало бы вкус. Нам нужно выяснить, что ел твой отец за два дня до смерти. Особенно десерты.
— Вы только посмотрите. Чарльз Грей был прав. — Глаза Баста светились чем-то диким и неприрученным. — Мы скоро с ним увидимся.
Баст не потрудился постучать.
Когда он положил руку на деревянную дверь, облако тьмы, напоминающее ночное небо, развернулось на поверхности. Как только оно отступило, на его месте образовалась большая дыра.
Просто так его магия съела кусок двери.
— Твоя ночь поглощает все, — отметила Мера, рассматривая круглое отверстие размером со взрослого мужчину. — Куда она уходит?
— Внутрь меня.
— А твои братья могут сделать то же самое?
— Они хотели бы. — Он фыркнул. — Их магия похожа на мою, но это не одно и то же.
Мера ждала, что он уточнит, но тщетно. Ей хотелось продолжить разговор, но она знала Баста. Если начнет давить, он замкнется.
Баст распахнул дверь, вернее то, что от нее осталось, и петли робко скрипнули. Когда они вошли внутрь, Мера вспомнила слова молодого убийцы.
«Это его дар. Поглощать и уничтожать. Он — смерть».
Да, но он также был ее напарником.
Когда они вошли, в дом Чарльза Грея ворвался свежий воздух, но в нем все еще было душно, пахло старой кровью и потом. Опущенные шторы погрузили помещение в жуткий сумрак, который боролся со светом, проникавшим в щели штор.
Посейдон в канаве, повсюду царил беспорядок.
Стопки бумаг разбросаны на полу, столе, диване и даже возле кухонной раковины. На обеденном столе множество стаканов и столовых приборов. И на кухонной столешнице тоже.
Если Чарльз Грей был наблюдателем от правительства в Лунор Инсуле, то он чертовски ослеп.
Из дальнего угла комнаты, где две фигуры полулежали на большом футоне, раздался стон.
Баст и Мера подошли и обнаружили дипломата, лежащего рядом с темнокожим мужчиной-сидхе с белыми волосами и зелеными веснушками, тускло светящимися на его коже.
Баст пнул Чарльза в голень, не сильно, но и не нежно.
— Отвали, — проворчал вампир, уткнувшись головой в шею своего партнера.
— Кровь фейри может вызывать привыкание у вампиров, а Чарльз развил особый вкус к ночным, — тихо объяснила Мере Баст. — К счастью для нас, на материке не так много ночных фейри, так что мой двор в основном контролирует поставки крови.
Мера кивнула.
— Контролируя поставки, вы контролируете наркомана.
Баст постучал себя пальцем по носу.
— Чарльз служил нам десятилетиями, но он никогда не доставлял нам головной боли, даже когда решения короля Ночи шли вразрез с законом Таграда. Например, когда он приказал убить Стеллу.
— Ты ошибаешься, — невнятно произнес Чарльз с футона. — Дипломатия — это уступки. Нужно найти золотую середину. Так что, большое тебе спасибо, но я отлично выполняю свою работу. — Протирая глаза, вампир неохотно сел. — Чего ты хочешь, Себастьян?
