Феникс (СИ) - Емельянов
Чоппер замялся и что-то неразборчиво пробормотал.
— Чего-чего? — с подозрением переспросила Гера.
— Вупупупуп… — пробормотал Чоппер.
Гера вдруг изменилась в лице, подошла и села перед Чоппером на колени.
— Чоп… — растроганно сказала она. — Ну зачем ты… Ты мог мне объяснить, я бы ни за что… Мы бы обошлись.
Зеб непонимающе посмотрел на Эзру.
— Что происходит-то?
— Чоппер забыл какие-то детали, которые велела купить Гера, — объяснил Эзра, — и уже никак не успевал их достать. И он разобрал свою ногу, чтобы она могла сделать всё так, как хотела.
— Он разобрал мою… свою ногу? — ошарашенно спросил Зеб. — Ради новогодней иллюминации Геры?
Эзра кивнул.
— Ага.
— Вот этой? — ещё уточнил Зеб.
— Не-не, — объяснил Эзра, — она ещё что-то сделала с Призраком снаружи. Сказала, что покажет, когда стемнеет.
Гера обняла Чоппера и что-то тихонько говорила ему. Зеб продолжал растерянно смотреть на них, а Сабина весело улыбалась, скрестив руки на груди. Эзра взглянул на Кейнана — он тоже задумчиво смотрел на Геру с Чоппером.
— Вот, — торжественно провозгласил Эзра, — некоторые ни перед чем не остановятся ради любви!
Кейнан едва заметно вздрогнул. Эзра снова покосился на него и тут же отвёл взгляд.
— Для некоторых нет преград! — вдохновенно продолжил он, потому что не мог уже остановиться. — Ни личная выгода, ни годы лишений, ни принципы, — он явственно выделил голосом слово «принципы» и, кажется, услышал, как Кейнан клацнул зубами, — ни расовые или возрастные преграды — ничто не встанет на пути настоящей любви, если тот, кто любит, любит искренне и безоглядно!
Зеб взглянул на него с опаской, Сабина прикрыла глаза ладонью. Кейнан вздохнул и опустил голову.
— Какой пример для нас всех! — совсем уже увлёкся Эзра, переходя на тон патриотической пропаганды. — Посмотрите на этого маленького дроида, не знающего ни сомнений, ни малодушия…
— Эзра, — прервал его Кейнан и встал.
— …ни страха, — продолжал Эзра, — ни ложного самоотречения — лишь истинное…
— Что с ним? — шепнул Зеб Сабине. — Я даже не знал, что он такие слова знает.
— Эзра, — пожала плечами Сабина так, будто это всё объясняло.
Эзра, судя по лицу, собирался продолжать, но Кейнан схватил его за руку и потащил за собой.
— Можно тебя на минуточку, — скорей утвердительно, чем вопросительно сказал он.
— Тебе не нравится моя речь? — с вызовом спросил Эзра, идя за ним.
— Не очень, — ехидно ответил Кейнан и подтолкнул его в каюту.
Зеб проводил их взглядом, но потом Сабина дёрнула его за локоть и чем-то отвлекла. Гера продолжала ворковать с Чоппером, а тот стоял, опустив манипуляторы и что-то тихонько жужжал в ответ.
Кейнан закрыл дверь и обернулся. Эзра шагнул к нему, положил ладонь ему на шею, притянул к себе и поцеловал.
Кейнан ответил, и неожиданно для себя Эзра растерялся и замер, приоткрыв губы, просто позволяя целовать себя, и Кейнан целовал, нежно и осторожно, обняв его и притянув к себе, и Эзра, опомнившись, тоже обнял его второй рукой и прижался сильнее, и почувствовал, как Кейнан улыбнулся, не переставая его целовать.
— Что? — шепнул Эзра, отрываясь.
— Вообще-то, я сам собирался это сделать, — ответил Кейнан, всё ещё улыбаясь.
Эзра чуть отстранился и взглянул на него исподлобья.
— Ой, не заливай, — сказал он. — На смертном одре бы от тебя поцелуя не дождался.
Вместо ответа Кейнан притянул его обратно и снова поцеловал, и на это уже Эзре нечего было возразить, даже если бы он захотел, а он и не хотел. Ему, конечно, интересно было, с чего вдруг Кейнан решил так пасть, но по большому счёту — плевать, чем он руководствуется, когда он вот так целует, прижимая к себе, а потом отрывается, смотрит Эзре в лицо и кладёт ладонь ему на щёку, так нежно и снова так осторожно, а потом опять целует, ещё нежнее, едва прикасаясь губами, и Эзра просто умирает и от этого взгляда, и от прикосновений, и от того, какое у Кейнана лицо — такое, будто он сам не верит, что держит Эзру в руках. Будто он видит в Эзре что-то, чего не видит больше никто, и не может оторвать взгляд, больше никогда не сможет, будто Эзра — вся его жизнь. И Эзре кажется, что иногда, мельком, он ловил это выражение на его лице, но никогда Кейнан не показывал его так открыто, никогда не позволял Эзре увидеть это так ясно, эту почти беспомощность и беззащитность во взгляде, и за них Эзра любит его ещё сильнее. А Кейнан отрывается от его губ и целует в скулу, в щёку, в шею, надолго прижимаясь губами к коже, и Эзра утыкается лбом ему в плечо, зарывается пальцами ему в волосы, растрёпывая их, и прижимает его голову к себе, и Кейнан горячо и судорожно выдыхает, и Эзра улыбается, чувствуя его напряжение и то, как он реагирует на каждое движение, будто Эзра сделал невесть что, а он просто гладит его по волосам и прижимает его к себе сильнее.
А потом Эзра целует его в шею под ухом и шепчет:
— Кейнан, я с ума схожу от того, какой ты нежный и осторожный, и очень это ценю, но если ты сейчас же меня не трахнешь, я не знаю…
И не успевает договорить, охнув, потому что Кейнан разворачивает его, прижимает к двери и целует жадно и настойчиво, и выдыхает ему в губы севшим голосом: — Эзра…
— Я, — отвечает Эзра и целует его так же жадно в ответ.
Губы у Эзры действительно на вкус именно такие, как он всегда думал, и волосы пахнут травой и песком, и Кейнан ничего не соображает с того момента, как прижал его к себе и вдохнул запах его кожи. А теперь Эзра выгибается, прижимаясь спиной к его груди, и откидывает голову ему на плечо, приоткрывает рот, и сейчас его тонкие, мягкие, уже чуть припухшие губы горят, и даже в полутьме Кейнан видит, какими они стали яркими. Он кладёт ладонь Эзре на щёку и поворачивает его лицо к себе, чтобы снова поцеловать, а Эзра ещё сильнее откидывает голову и подставляется под его поцелуи. Кейнан проводит подушечками пальцев по его шее, чувствуя пульс, а Эзра выдыхает ему в рот и шепчет: — Сильнее…
Кейнан стонет и Эзра безотчётно улыбается, упиваясь тем, как легко свести его с ума, боже, если бы он знал, если бы Кейнан только дал ему понять раньше, как легко снести ему крышу, как Эзре достаточно сказать одно слово, сделать одно движение, чтобы
