Дик (СИ) - Форс Элен
Его глаза проходятся по моему телу, он как будто прикидывает, как это будет, как он отымеет меня, в каких позах. Боже, у меня возникает чувство, что он уже трогает меня, пристраивается между моих ног. С губ слетает легкий стон, за который мне тут же становится стыдно. Он слышит его.
— Я не сплю с девственницами. — Дик говорит это с таким скучающим видом, что у меня возникает чувство, что мне на голову вылили помои. Он ласково проводит рукой по моим волосам, я злобно одергиваю его руку, поджав губы. — Сегодня на секс настроен Димасик, не обламывай его, а то мне жалко его. Он так тискал тебя, так старался.
Вспыхиваю, задыхаюсь от его слов. Хочется ударить, залепить звонкую пощечину, как он смеет так говорить. Он все видел, наблюдал за мной. Дик встаёт, разминая шею. А меня колотит.
— Дима — не ты… нимфоман. Ему интересна я, а не как бы присунуть.
— Сиськастая, каждый мужик только и думает, как бы присунуть… Не веришь? То есть сегодня он не довезет тебя на такси до дома, не проводит до самых дверей, потому что боится за твоё состояние. Тебе не придётся позвать его к себе пока он вызывает такси, которое будет долго ехать. И Димочка не будет приставать, он не будет целовать тебя и не будет шептать ванильные пошлости о любви с детства. И у него не заготовлены презервативы в брюках, он не готовился… Ему интересна только ты…
Весь его вид настолько самодоволен, что клянусь себе, я сотру с его лица улыбку!
— Знаешь, а кто сказал, что я собралась его обламывать? — я делаю невероятное, на что никогда бы не решилась до этого, но я хочу бросить ему вызов. Расставляю ноги, чтобы было видно трусики: белые, почти прозрачные. Ставлю ноги на носочки и слегка раскачиваюсь, откидывая волосы назад. Я тренируюсь четыре дня в неделю, у меня разряд по гимнастике. Мое тело стоит внимания, я знаю это. Он жадно смотрит, его кадык дергается, а желваки начинают играть на скулах. Чувствую его возбуждение. — Я может быть завтра опоздаю, господин напарник, не сильно, потому что, сам понимаешь, ночью мне будет не до сна.
Получаю просто физическое удовольствие от того, как растёт бугор на его штанах, раздуваются ноздри и он покрывается пятнами. Дик хочет меня. Внутри меня разрастайся пожар, между ног становится так мокро, что чувствую смазку уже на ляжках. Это самый неприличный поступок в моей жизни, и ради чего? Доказать, что я не девственница, когда это так?
Дик подходит ко мне, пожирая глазами. Чем он ближе, тем сильнее бьется сердце. Он протягивает ко мне руку, медленно; я наблюдаю за ним, боясь шелохнуться. Не знаю, чего боюсь больше: что он прикоснется ко мне или что нет. Его рука ложится на мою ногу, удивляюсь какая она горячая, он сдвигает мои ноги. И уходит. Молча. Оставляя меня одну наедине с цунами внутри, смывающем все к черту. С осознанием, что я расставила ноги, демонстрируя свою промежность ему.
Я ни одному своему парню ее не показывала.
— Поедем?
Дик ушёл вовремя, исчез в самый нужный момент, за доли мгновений, перед появлением Димы.
— Я доведу тебя до дверей. Ты еле на ногах стоишь. — Дима помогает выбраться мне из машины. И я натянуто улыбаюсь, вспоминая предположения Дика, но он не гадалка, ошибается в намерениях друга детства. — Придётся подождать, машина будет через минут пятнадцать.
— Можешь подождать у меня. — говорю я. — Хочешь колу с корицей?
— Давай. Ужасный сушняк.
Я достаю стаканы на кухне, прогоняя навязчивые слова Дика. Все не может быть так предсказуемо. Сейчас приедет такси и Дима поедет домой, он не будет так банально разводить меня на секс. Мы даже не определились, что мы пара. После поцелуя в баре не женятся.
«Ты носишься со своей вагиной, как с яйцом фаберже.»
А может я все слишком серьезно воспринимаю?
Дима подходит сзади и прижимается ко мне, целует в шею, поглаживает бедра.
— Ты так вкусно пахнешь, малыш. — может быть мне и было бы приятно, если бы не привкус Дика во всем этом. Я будто слышу его смех и вижу эту нахальную самодовольную улыбочку. Как будто мы актеры, играющие по его сценарию.
Кладу свои руки поверх Диминых, прижимая к себе. А может лишиться девственности прямо сейчас? Покончить с поисками идеального партнера? Дима будет нежен…, и он нравится родителям.
Я разворачиваюсь к нему лицом, провожу рукой по скуле, шее, смотрю на волосы, выглядывающие из выреза рубашки. Он красив, не уступает Дику. Пытаюсь найти хотя бы капельку того возбуждения, которое накрыло меня на веранде. Чувствую остатки не удовлетворенности после нашего разговора.
Дима воспринимает мои действия, как зелёный свет и тут же подхватывает под попу, усаживает на стол, набрасываясь с поцелуем. Теперь чувствую только отвращение и думаю только о том, как бы все это прекратить, уворачиваюсь, смотрю в его растерянное лицо.
Мой телефон издаёт звук, кто-то звонит мне.
— Кто это тебе звонит так поздно, Лина? Мне стоит ревновать?
Я использую это как повод, выскальзываю из-под него и несусь к сумочке. Достаю сотовый на котором высвечивается уже заветные три буквы. Сердце тут же отзывается, радостно стучит.
— Да. — говорю я, не задумываясь, что подняла телефон слишком быстро, что голос слишком радостный.
— Переоденься и спускайся.
— Не могу, у меня секс. — чувствую себя возбужденным ребёнком, который получил долгожданную игрушку. Дима поднимает удивленно брови, но мне так начхать на его мысли и ощущения, я вижу серебристый уголок презерватива, выглядывающий из его брюк.
— Придётся прервать. — грубо говорит Дик, словно злится, будто ему не нравится, что я могу с кем-то спать. Или я хочу это слышать. — Нужно вернуться в бар.
— Зачем?
— Там убили девушку в туалете, в той самой кабинке…
Глава 4. Жемчужный берег
— Ты пойдёшь работать ночью? Уже суббота… — Дима стоит за дверью, пока я переодеваюсь, его голос пропитан возмущением. — Ангелина, такая работа не для женщины…
Я переоделась быстрее солдата, параллельно стирая с себя косметику, возвращая себе непорочный вид. Волосы пахнут кальяном и выпивкой, очень хочется смыть с себя этот запах, но времени нет. Дик все это время стоит внизу.
— И все же, это моя работа. — спокойно ответила я, обуваясь. Он все это время стоял рядом со мной, ожидая чего-то. Впиваясь в меня взглядом, он продолжал ждать, пока я не поторопила его: — Идём?
Машина Дика стояла у самого подъезда, заехав одним колесом в цветы, за которыми ухаживала соседка. Невольно усмехнулась при мысли, как она взбесится, когда увидит, то, что осталось от ее клумбы. Но стерву мне было не жалко.
Дик стоял у машины в своих карго и белой футболке, на его плече красовался след от помады. Он просто пинал камушек с непринуждённым видом, словно ему было лет десять.
Когда мы вышли, он вызывающе оскалился, проводя руками по волосам, заглаживая их назад. Зародилась мысль, что этот кутежник рад, что обломал ночь любви.
— Какой сервис. Вы за всеми приезжаете посреди ночи? — за многие годы я впервые услышала, чтобы Дима злился. Его голос звенел сталью. Со мной Романов всегда был ласков и обходителен, сейчас он весь ощетинился. — Это пиздец, Лина. ТЫ поедешь с ним? У него глаза стеклянные! Я отвезу тебя на такси, раз уж ты собралась играть в следователя.
Дик проигнорировав выпад Димы, просто сплюнул и сел в машину, бросая мне:
— Садись уже.
Я бы и не подумала слушать его, но слова «собралась играть в следователя», меня задели, раньше он не позволял себе так говорить. Дима слишком поздно осознал, что сказал что-то лишнее, немного смягчился и открыл рот, чтобы выдать какие-то извинения, но я одарила его сжигающим взглядом и не произнеся и слова, села в машину к Дику. Он тут же провернул ключ и резво тронулся с места, оставляя моего друга детства одного, растерянного и злого.
— Для того, кто не любит девственниц, ты слишком быстро за ними приезжаешь. — Дик мог доехать так быстро до моего дома только если ехал за нами от самого бара. И мысль, зачем он ехал, не давала мне покоя. Все, что происходило между мной и Диком, поднимало температуру и бросало в лихорадочный жар.
