В теле пацана 4 (СИ) - Павлов Игорь Васильевич

Именно такие девки с голыми частями бёдер сидят с мужчинами. А те в свою очередь такие важные хари строят, что сразу возникает даже не вопрос, а предложение. Если ты эту куклу не посадишь себе на коленки, это сделаю я. Красивая одна, прямо очень — очень, милая, улыбка открытая, губёшки блестят сочностью, носик аккуратный, глазища сапфировые, талия, бёдра, грудь, всё при ней.

Взглядами быстро обменялись. Но должного эффекта не получил. Скорее недоумение от малышки.

Как оказалось, тут есть закуток с музеем странных инструментов. Навернув круг, подался туда, и сразу же примчал худенький старенький «экскурсовод» в бежевом костюме с серебряными отблесками. Рассказал о каждом сущий бред, но с таким воодушевлением. Я покивал, как дурак и расспросил его о магичке.

Дедуля призадумался. Замотал головой отрицательно.

Понимая, что сил моих больше нет, вернулся к столику и заказал целую бутылку вина в одно жало. На меня уже со всех сторон смотрят, как на диковину похлеще их самих. Никто в гордом одиночестве не сидит. Все по парам или группами.

Посетители стараются со мной взглядами не встречаться, но рассматривают украдкой все. Одна полненькая девица в окружении ещё двоих сожрала глазами, не стесняясь подруг. Уверен, стоит подать знак или мило улыбнуться, и кто — нибудь да кончит в трусики. Но сейчас в голове только Ольви, где её черти носят.

Будто насмехаясь, на сцену скрипач вышел, он же дед «экскурсовод», и давай наяривать печальную музыку.

Почти допив бутылку, поднялся и двинул к музею. Кажется, там было подобие гитары, плохо рассмотрел. Дед со сцены с тревогой посмотрел, как я нагло завалился в закуток. Но прервать музыку уже не мог, дисциплина актёрская такая. Ко мне примчала официанта. И давай гитару отнимать.

— Я сыграю, брысь, — фыркнул на неё, и девушка отшатнулась.

Запрыгнул на сценку, диаметром метров семь. Дед запилил на скрипке уже неуверенно. А вскоре и вовсе прекратил, кивнув мне.

А я что? В юности во дворе матерные песни пел под стандартный бой. Пробовал песни Виктора Цоя, бессмертные, на все времена. А вдруг и на все миры?

Хм, я даже не знаю, как моя молодая глотка поёт. Да и плевать. Людей всех этих не знаю, стыдиться нечего! Так хоть внимание привлеку.

— Раз вышел, давай, — выпалил, наконец, дед.

— Секундочку, настрою гитару, — отвечаю и перебираю струны. Блин, расстроенная, подкручиваю, перепроверяю звук.

Ай Шатур, ай молодец. Эта гитара точно с Земли, спайка корпуса заводская, идеально лакирована, колковый механизм, как родной.

Настроил. Немного подумал. Ощущая на себе внимание всех посетителей, частично протрезвел. Но решимости не убавилось! Снял ленту с волос, распустив их. Во! Прямо взгляды у девок поменялись. Загадочности теперь же больше.

«А что нам надо» песня группы «Серьга» — это первая, с которой всё и началось во дворе моего дества. И я выбираю её.

От первого же гитарного боя публика ахает то ли с испуга, то ли просто от неожиданности. Неумелые, непривыкшие пальцы тяжело слушаются, но я быстро обретаю ритм, и вскоре мелодия уже приобретает стабильность.

Пальцы зажали, рука забренчала. Где наша не пропадала⁈ Что ж, поехали!

— Выдох вдох хорошо дышать

Чёрный горох да нелегко глотать

Пуля и ствол нажал и разошлись

Где добро где зло попробуй разберись

А что нам надо да просто свет в оконце…

Поверх публики смотрю, чтобы лиц не видеть. Пою и пою, с каждой строчкой всё больше отпуская себя и увереннее играя.

Заканчиваю резким боев и ударом ладонью по корпусу гитары. И кланяюсь, как рокер, распущенными волосами встряхнув.

В зале гробовая тишина, а я глаза даже прищурил. Первые неуверенные аплодисменты раздаются откуда — то сзади. Следом рукоплещут ещё двое. Подхватывают остальные. И через пару мгновений уже аплодирует весь зал!!

Минуты две я выдерживаю овации, глядя уже довольной миной на восхищённые лица. Блин, кажется, у меня даже начинают гореть щёки. А ещё я испытал какой — то нового вида мысленный оргазм. Оказывается, выступать на сцене — это круто! Особенно там, где приходят за чем — то подобным.

— Очень не дурно звучит, — брякает дедуля, когда публика затихает.

Он всё ещё стоит на сцене.

— Спасибо, отец.

— Я лично языка этого не знаю, — выпалил он следом. — Но звучало бодро, задорно и даже воинственно. А ещё звук этого инструмента. Хм… не думал, что оно может так гармонично звучать.

Зашибись. И как это я так спел⁈ Язык понимаю местный, а вот песня загадочным образом на русском языке. Вот блин. Если проговаривать каждое слово по отдельности, его поймут. Но в песне. Когда я в образе, когда душой там, выдаётся в оригинале.

Странно, загадочно. И волнительно.

Благо никто не испугался, как суккубки тогда, услышав эфир Всадника и Небесного Замка.

— Ещё! — Раздался пьяный голос из зала. Похоже, одной взрослой женщине больше не стоит наливать.

— Просим, сэр! — Выдали ближайшие к сцене девчонки.

Хм, а ведь мне даже понравилось это ощущение. Почему бы не выораться, подобреть, и завтра с чистого листа уже всё! Продираю горло.

Бой, бой, бой!

И понеслась душа в рай!!

Десять песен исполнил, с каждым разом всё смелее и артистичнее выдавая выступление. В глаза смотрю девчонкам, играю голосом и бровями. Ловлю восторг той развратно одетой «Мальвинки», которая мне понравилась и озадаченный взгляд её ухажёра.

После второй песни дед спросил моё имя. И когда я уже отдавал ему гитару, объявил:

— Кристиан Везучий из славного Леванта! Браво!!

Аплодисменты не стихают минут пять. Я уже и не знаю, как с площадки свалить. Неловко теперь. А зрители все к сцене вплотную пересели, облепили меня, как пчёлы мёд.

Выловив волну на спад, я посерьёзнел. И люди, будто чувствуя моё желание высказаться, перестали рукоплескать.

Ну а у меня одно на уме:

— Леди и сэры, простите, что я со своими проблемами, — начинаю неуверенно и понимаю, что ещё не отдышался толком.

Нет, это просто волнение нахлынуло вдруг. Но я продолжаю:

— Я ищу девушку, чуть больше двух циклов назад она была здесь с лордом. Это моя сестра Ольви Гунуа Деньес. Я потерял её давно. И очень хочу отыскать. Может, кто слышал, она тоже состояла в движении «Мальвинки».

Молчание. Недоумевающие взгляды, шёпот, гомон пошёл.

Пожимают плечами. Отрицательно мотают головами.

— Да кто ещё упомнит, два цикла прошло, — выкрикивают некоторые. — Забудьте сэр, ищите другую.

Хихикают барышни постарше. Пользуясь всеобщим вниманием заходу с другой стороны, ибо чувствую надвигающуюся волну разочарования от очередного потерянного дня.

— У неё ещё случился казус, — продолжаю, озираясь, чтобы услышали все. — Кто — то украл у неё магией нижнее бельё. Прямо в этом зале.

Заахали и заохали. Старые кашёлки посмеиваются.

— Вспомнила! — Вскочила одна, я аж дышать перестал, а она давай скороговоркой тараторить: — она чтоб его соблазнить бельё всё фить, а он как взвизгнет. А она как побежит! Ой, крику — то было, полиция приехала, её потом на три дня арестовали, оштрафовали и из «Мальвинок» исключили.

— Ой, точно, и я вспомнил! — Подхватил дедуля.

Твою мать. Нихрена себе я её подставил. С этими — то дебильными порядками, теперь и не удивляюсь.

— Так и где её найти? — Спрашиваю с сердцем набирающим обороты.

— Не знаю, просто случай вспомнила, — брякнула женщина и обратно на стул упала.

И что было рот открывать попусту? Взбесила только.

Загалдели посетители, некоторые стали подниматься и на свои места возвращаться.

— Вот дерьмо, — выругался я и поковылял прочь.

— Кристиан! — Окликает дед.

— Ну? — Оборачиваюсь взвинченный.

— Слушайте, молодой сэр, её я смутно помню, и знать не знаю, где найти. А вот лорда, который с ней был тогда, знаю.

Я аж вздыбился, как кот уличный. Что за урод не сумел за неё даже вступиться!

— Кто⁈