Молох. Укус кобры (СИ) - Шерр Анастасия

— Они первые начали, — огрызаюсь тихонько. Да и вообще, хочется сказать, что внимание из нас двоих привлекаю не я. Но предпочитаю сдержать язык за зубами.

Одежду он выбирает мне сам. Шагает между длинных рядов, быстро снимает несколько вешалок, швыряет мне.

— Раздевалка там. В темпе давай.

Я морщусь от боли в боку. Обычно на мне всё как на собаке, но в этот раз порез глубокий. Однако, не издав ни звука и стиснув зубы, покорно тащу в раздевалку вещи. От них пахнет новизной, и на этом фоне я начинаю чувствовать свою вонь. Представляю, как ему стыдно рядом со мной.

— Простите, это… — у меня на пути вырастает длинноногая девица с длинными волосами и разукрашенным лицом. — Это стоит денег, — тыкает наманикюренным пальцем в одежду. — И просто так это трогать нельзя, — с полуулыбкой рассматривает меня, а в глазах брезгливость. Как всегда, в общем-то.

— Я померить хотела.

— Мерить — на рынок. У нас здесь бутик, а эти вещи тебе точно не по карману. Ну-ка, дай сюда, — её и так не слишком ярко выраженная вежливость исчезает окончательно. — Давай сюда, а то охрану вызову!

— В чём дело? — слышу позади голос Елисея и съеживаюсь от стыда.

Да, я в курсе, что я замарашка. Да, знаю, что воняет от меня. От этого ещё больше стыдно. Не перед шваброй размалёванной, нет. Перед ним, перед спасителем моим.

— Простите, а вы…

— А я с этой девушкой. Хотим купить у вас одежду. Какие-то проблемы? — в его голосе слышится раздражение, а девица вдруг меняется в лице.

— Ах вот оно что! Ну, конечно, прошу, проходите! — улыбается уже мне и отходит в сторону. — А вам я могу что-нибудь предложить? — не спрашивает, поёт. Да так нежно и заливисто, что я удивлённо оборачиваюсь на них. На наглую девицу и моего… И Елисея.

С завистью и тяжестью где-то в грудной клетке наблюдаю, как он окидывает девку уже смягчившимся взглядом и усмехается.

— Можешь. Пойдём. А ты примеряй и жди меня здесь, — последнее — это уже мне. Таким строгим тоном старшего брата.

ГЛАВА 15

ГЛАВА 15

Не спеша примеряю новую одежду, с наслаждением кутаюсь в мягкую куртку с мехом внутри, трогаю джинсы и свитера. У меня никогда не было таких вещей. В детдоме раздавали не очень хорошие вещи. Хорошие вещи до нас просто не доходили. Как и нормальная еда. В первом случае сумки домой таскала кастелянша. Во втором — повара. А нам то и дело доставались обноски, которые не продать; и еда, которую, кроме сирот, никто больше не жрал. Если только собаки, которые жили на территории. У нас с ними меню почти не отличалось.

Смотрю на ценники, прикусываю губу. Дорого. У нас на рынке шмотьё дешевле стоит. Ну а тут же столица. Говорят, здесь одни богачи живут. Эх, мне бы так. Покупать всё, чего только захочется, и ни в чём себе не отказывать.

Аккуратно складываю вещи в стопочку, прижимаю их к себе и выхожу из раздевалки. В магазине как-то пусто, только я и девушка у кассы. Иду в мужской отдел в поисках Елисея, но нигде не вижу ни его, ни стерву-продавщицу. А кто же вещи от всяких нищенок будет охранять?

Дохожу до мужской раздевалки, слышу возню в одной из кабинок. И какой-то хрипящий, кашляющий звук. Чуть приоткрываю шторку, и моя челюсть падает на пол.

Та самая размалёванная девица стоит на коленях перед Елисеем и усердно отсасывает его член. Нет, я, конечно, видала отростки всяких спящих без штанов бомжей, случалось. И как эти самые бомжи сексом занимаются тоже видала… Фу. Но такого… Такого мне наблюдать ещё не приходилось. Огромный, просто невероятно огромный член, влажный от слюней девицы, и то, как она им давилась, повергло меня в состояние шока. Настолько, что я даже не сразу заметила взгляд Елисея, направленный прямо на меня. Смотрит, плотно сжав челюсти и раздув ноздри, как какой-то жеребец.

— Офигеть, — пропищала я, а в следующий момент бросилась бежать. Правда, далеко не ушла. Куда ж я пойду-то? Осталась сидеть на диванчике с видом заинтересовавшейся подкладкой куртки покупательницы. Сама же нет-нет, бросала настороженные взгляды на примерочную.

Елисей, кстати говоря, как-то не торопился оттуда выходить. И только минут через пятнадцать из раздевалки выплыла девица, слегка покачиваясь и на ходу поправляя волосы. Лучше бы рот с мылом сполоснула. А в руке у неё рубашка, которую мадам потащила к кассе. Серьёзно? Это он рубашку так примерял?

Мне было обидно. Не знаю, почему. Не могла же я завидовать этой… Девушке лёгкого поведения. Хотя, проститутки, которых я знала, обиделись бы, если бы услышали моё сравнение. Там девчонки мировые были. Они и конфетами меня угощали, и мелочёвку иногда подкидывали. А эта змея злобная. Так ей и надо. Правильно он ей в рот надавал.

Но всё равно обидно. Влюбилась, что ли?

Вскочила, когда из раздевалки вышел он, и плавной, ленивой походкой двинулся ко мне.

— Готова?

— Готова, — протянула ему вещи. — Я, правда, не знаю, на сколько мне рассчитывать, так что выбери сам. Мне подошло всё.

— На кассу неси, — бросил мне, проходя мимо, и я двинулась за ним, как уличная собачонка. Хотя почему «как»?

Оплатил мою одежду, кивнул в сторону выхода и сам пошёл следом.

— До свидания, — пропела девица нам вслед, а я закатила глаза.

— Ну и как оно? — спросил уже в машине, а я подняла на него взгляд и покраснела. Вот дура.

— Что?

— Подглядывать.

— Я не подглядывала. Я тебя искала! — фыркнула, отворачиваясь к окну.

— Угу, — как-то неопределённо проворчал он. А затем вырулил на длинное шоссе, по которому мы гнали около часа в абсолютной тишине.

Гостиница мне понравилась. Вся такая сверкающая, праздничная. На улице заметно похолодало, схватился мороз, а потому решила задать все интересующие меня вопросы внутри.

У длинной, увешенной гирляндами стойки нас встречает улыбчивый парень. Хорошо, что не девка, а то тут уединяться негде. Усмехнулась своей мысли и прошла за Елисеем.

— Номер девушке. Нормальный, — швыряет деньги на стойку, достаёт паспорт.

— Одноместный? — интересуется администратор, и у меня отчего-то начинает колотиться сердце.

— Да. Но с большой кроватью, — и поворачивается ко мне. Выспишься хоть, а то на улице, наверное, не очень удобно, да? — это он пошутил так? Если да, то не смешно нифига.

— А ты? — заглядываю в его лицо.

— Что я?

— Ты же тоже здесь будешь ночевать?

Он качает головой, недовольно причмокивает.

— Что ж ты, как банный лист, прилипла? Нет, я домой поеду.

— А я? Меня ты тут оставишь?

— Вот объясни, зачем мне эта морока в твоём лице? — злится, почти рявкает. — Не оставлю. Недельку отдохнёшь, отожрёшься, а я тем временем подгоню тебе документы. Раз уж обещал. Так понятнее?

Понятнее. Понятнее, что ему и без меня есть чем заняться, да и кто я такая, чтобы домой меня тащить. Но я упрямо держусь за его руку, за которую схватилась пока он говорил.

— Скоро Новый год. Время чудес. Не оставляй меня, пожалуйста. Я как мышка буду. Ты даже меня не заметишь. А ещё я умею делать оливье. Меня мать ещё в детстве учила, — не знаю, зачем ему эта информация, но мне именно в этот момент она видится, как последняя ниточка, связывающая меня со спасителем. И сердце так ноет, что, кажется, разорвётся, оставь меня Елисей в этой гостинице.

— Сколько тебе лет? — спрашивает серьёзно, глядя мне в глаза.

— Так я же уже…

— Ещё раз! Сколько лет? — рявкает, а парень за стойкой начинает нервничать.

— Восемнадцать, — отвечаю растерянно.

— Я буду тебе документы делать, всё равно узнаю. Ты уверена, что тебе восемнадцать? — хмуро так смотрит, аж до подкорки взглядом сверлит.

— Я уверена. Считать умею, — отвечаю обиженно.

— Ладно. Поехали. Бл…

Он больше ничего не говорит, молча разворачивается к двери, и я бросаюсь за ним, пока не передумал.

ГЛАВА 16

ГЛАВА 16

В его квартире тихо, мрачно, пахнет пустотой. Минимум мебели, максимум свободного пространства. Наверное, он не любитель всяких там пледиков и занавесочек. Жаль. Хотя мне жаловаться не пристало. Ну и что, что неуютно? Зато рядом с ним.