Я ее забираю (СИ) - Ковалевская Алиса
Пройдя по коридору второго этажа, я увидела, что дверь одной из комнат открыта и зашла внутрь. Сразу поняла, что это спальня Макса. Светлая комната, выдержанная в бежево-коричневых тонах. Ничего лишнего, только на стене забранный под стекло постер старого гангстерского фильма. Такие же я видела в казино, когда охранник вёл меня по внутренним коридорам. Широкая кровать с резными деревянными столбиками, на полу — небольшой ассиметричный ковёр. Судя по обстановке дома, хозяин его любил комфорт и функциональность. Ничего лишнего, никаких дизайнерских наворотов.
В отличие от той, что была в моей комнатёнке, ванная комната оказалась большая так же, как и душевая кабинка. Повесив платье, я зашла внутрь, включила воду и с наслаждением подставила тело струям. Провела ладонью от плеч к животу и, слизав воду с губ, опустила веки. В комнате пахло Максом, в ванной пахло Максом, в душевой Макса… Обхватив груди ладонями, я потёрла соски. Чуть сжала, обвила по кругу. Тянущее, томное чувство стало сильнее, грудь отдалась лёгкой ноющей болью. Сама того не желая, я вспомнила, как ладонь его лежала на моём животе и опустила руку. Его пальцы на плоти…
— М-м-м… — облизнула губы и мягко погладила внизу. Тронула клитор.
Что я творю?! Сколько раз за последние дни я задавала себе этот вопрос и сколько раз не могла найти на него ответа? Что?!
Смяла грудь — немного жёстко, так, как мог бы это сделать он, подставила шею тёплым струям, представляя его язык на коже. Пальцы внутрь, несколько движений, потом снова на клитор. Мягче и сильнее, снова мягче, до тех пор, пока в ногах не появилась слабость. Отступив назад, я прислонилась к стене душевой и стала открыто ласкать себя. Чувствовала собственную влагу, оплетающий меня запах мужчины, что сегодня смотрел на меня, что сегодня трогал меня, из-за которого я делала сейчас с собой вот это…
Выдохнула открытым ртом, запрокинула голову и задвигала пальцами быстрее.
— Si… — ощущая, как живот сводит сладким спазмом, простонала я, едва слыша свой голос из-за шума воды. — quindi tu, Max… (Да… Чтоб тебя, Макс… — пер. с итал.)
Всхлипнула, пальцы запорхали по соску, по плоти. Внезапно я поняла, что хочу чувствовать колючую щетину, хочу жара дыхания, хочу, чтобы это его руки касались меня, чтобы это были его пальцы. Его рот, его пальцы, его…
— М-м-м… — Низ живота напрягся и тут же по телу пробежала дрожь. Ноги стали совсем ватными, бёдра — горячими. Сглотнув, я судорожно выдохнула. Открыть глаза не было сил, отойти от стенки не было сил. Я так и стояла, тяжело дыша, прижавшись, откинув голову. Влажная там, внизу, сбитая с толку осознанием — Ивана я и на десятую долю не хотела так. Вот так, чтобы от одного запаха, от одних воспоминаний…
Выключив воду, я провела по лицу ладонью. Не знаю, как долго я пробыла в душе, должно быть, не меньше часа. Вначале так и стояла у стены, пытаясь прийти в себя, успокоить разогнавшийся пульс. Должно быть, это всё нервное. Вначале побег с Иваном, после скорая свадьба, а потом… Потом вообще что-то невообразимое. Потому что в любой другой ситуации я бы не была такой. Я бы даже не посмотрела в сторону Макса, я бы… Но дальше мысли почему-то не шли, ибо на самом деле я понятия не имела, что было бы, если бы мы с Максом встретились иначе.
Взяв с полки первый попавшийся тюбик геля, я вдохнула лёгкий древесный запах. Выдавила немного на ладонь и провела по шее, по груди. Ноги всё ещё подкашивались, а я снова чувствовала… Чувствовала прикосновение его губ, его ладоней. Проклятая память! И он…
Вытеревшись, я поняла, что не взяла с собой запасные трусики. Пришлось надеть платье прямо так. Промокнув напоследок волосы, бросила влажное полотенце на край раковины и пошла было к двери, но вернулась и повесила на крючок. Не то чтобы я боялась, что Макс узнает о том, что я мылась в его ванной, но всё же…
Скомкав в кулаке бельё, что сняла перед душем, толкнула дверь и тут же остановилась.
— Ты же сказал, что вернёшься утром… — слетело у меня с языка, стоило мне наткнуться на непроглядную темень дьявольских глаз.
— Утром? — Макс прищурился и двинулся ко мне. До меня дошло, что он не просто нетрезв — он пьян. Вхлам пьян.
Минуту назад мне казалось, что я не боюсь. Не боюсь, что он узнает про душ, про то, что я приходила в его комнату, но теперь… Сделав шаг назад, попыталась захлопнуть дверь, но он одним резким выпадом удержал её. Упёрся ладонью в косяк, нахмурился, медленно осматривая меня с головы до ног. Глаза стали совсем чёрными, губы превратились в тонкую линию.
— Не подходи, — предупредила я, заметив, что он приближается. — Не смей!
— Все вы… — Он неприязненно усмехнулся, подошёл ближе, так, что я оказалась в прямом смысле загнанной в угол. Линия его рта исказилась в кривой усмешке. — Все-е-е… — протянул, упираясь ладонью в стену возле моей головы. Принюхался и поморщился. — Продажные. Продажные…
— Что ты несёшь?!
Я попыталась оттолкнуть его, но он крепко ухватил меня за запястье. Снова прищурился и, склонившись, с шумом втянул воздух у моего горла. Щетина его кольнула кожу, но я почувствовала лишь пробежавший по спине холодок. Неприятное, скручивающее нервы страхом ощущение чужой близости. Опасной близости, недопустимой. Похоже, ко мне наконец вернулся рассудок. Ладонь Макса опустилась на мою талию, пальцы вжались в тело.
— Прекрати! — впилась в его запястье, попыталась убрать руку.
Меня охватила паника. Почти как вечером, когда он прижал меня к машине, только… Как будто сама её суть была другая. Мне не хотелось этих прикосновений, не хотелось его близости, его пальцев! Навалившись на меня, он принялся задирать подол платья. К горлу подкатил мерзкий ком, холодок, что я чувствовала, перешёл в дрожь.
— Нет! — вскрикнула я, ощутив его пальцы на бедре. Что есть силы прошлась ногтями по его руке и рванула в сторону.
— Сука! — прошипел он, рывком вернув меня на место. Оскалился, зарычал и резким движением дёрнул платье вверх. — Все вы… — поняв, что под халатом ничего нет, снова оскалился. — Все вы шлюхи, — ладонь на грудь. Н-да… — Бёдрами ко мне, вплотную.
Я почувствовала твёрдость его паха, и меня буквально затрясло. От ярости, от безысходности. Уголки глаз обожгло. От него пахло крепким алкоголем, а вот древесный запах… Не тот. Не то…
— Я не хочу! — толкнула ещё раз и, изловчившись, пнула по голени. Пьяный, он пошатнулся, и я толкнула снова, а после бросилась прочь из ванной. Сердце стучало в горле, меня колотило. Если он захочет догнать меня… Что делать дальше я не знала. Почти голая, в неудобных домашних сланцах… Только выбежать из комнаты, только…
Остановилась, увидев стоящего в дверях комнаты Макса. Мрачный, он смотрел на меня по-дьявольски чёрными глазами. Джинсы, небрежно накинутый пиджак… Страх стал сильнее прежнего. Как он… Я обернулась. В дверях ванной, опираясь на косяк, стоял… Макс. Макс, чтоб его!
— Oh mio Dio (О Боже мой — пер. с итал)! — снова глянув на дверь комнаты, шепнула я, понимая, что грохнуться сейчас в обморок было бы весьма уместно. Вот только обмороки никогда не были моей сильной стороной.
Выдохнула и, как идиотка, обернулась на того Макса, что всё ещё опирался на косяк ванной.
— С ума сойти…
Проигнорировав навороченную кофемашину, я нашла в кухонном шкафчике турку и взялась молоть кофе. Мама родом из России, но от неё мне достались только яркие голубые глаза, в остальном же пошла я в отца — чистокровного итальянца. Во всём, что касалось приготовления еды, спешки он не терпел, а уж варка кофе…
— Да выключи ты эту чёртову штуку! — гаркнул второй Макс, стоило мне включить кофемолку.
Проигнорировав его, я домолола кофе и насыпала в турку. По кухне разнёсся приятный аромат свежемолотых зёрен. Снова вспомнился наш дом, родители…
Мельком глянула на сидящих за столом мужчин. Похожи они были, как две капли воды, разве что второй был ещё мрачнее первого. Судя по всему, что-то у него произошло. То ли жена изменила, то ли девушка ушла… Разобрать этого я так и не смогла. Ожидала, что Макс скажет, чтобы я шла к себе в комнату и не показывалась, но вместо этого он приказал сварить крепкий кофе.
