Аннушка (СИ) - Шторм Наташа
─ Абсолютно. Во всяком случае, я прослежу, чтобы все меры безопасности были соблюдены.
Мы въехали в деревню, пересекли центральную площадь и остановились у ворот.
─ Вот тут стояла машина.
Глеб вышел на улицу, но вместо следов протекторов у забора красовался огромный сугроб. Потоптавшись с минуту, Пожарский махнул рукой.
─ Ладно. Пошли чай пить.
Мне не спалось. Я понимала, у Глеба возникли неприятности, иначе, с чего бы он примчался на дачу? Но помочь я ничем не могла. Просто слушала, как Пожарский мерил шагами просторных холл, и не высовывалась. Сон пришёл под утро. Я просто отключилась, а, когда открыла глаза, ходики в столовой пробили десять.
Из кухни пахло яичницей и кофе. Наскоро одевшись, я выбежала в гостиную.
Глеб стоял у окна и любовался морозным утром. Я бы никогда не узнала в нём большого босса. Волосы, аккуратно уложенные в замысловатую причёску, были по-простецки зачёсаны назад, толстый вязаный свитер и джинсы заменяли деловой костюм.
Босс улыбался. Он походил на восторженного ребёнка, который искренне радовался первому снегу, морозному воздуху, заползавшему в открытую форточку белым облаком, и тому, что можно прогулять школу.
─ А ты соня! Давай, завтракай, и пойдём в лес, пока красота не растаяла.
Глава 21
Глеб
Мы бродили по лесу несколько часов, пока окончательно не замёрзли и не проголодались. Я, как подросток, впитывал в себя новые впечатления, звуки и запахи. Родители не научили меня таким простым вещам в детстве. Их цель состояла в том, чтобы сделать из меня машину, робота, калькулятор, бездушного эмоционально стабильного чиновника. И только сейчас я понял, как много потерял, когда учил с репетиторами языки и математику, историю и право, а соседские мальчишки играли в футбол, гоняли на великах и мерили лужи босыми ногами. Сколько всего промчалось мимо, ушло безвозвратно, лишив меня возможности получить духовные уроки, встать на ступень выше. Я ведь даже мечтать не умел. Да и к чему мечты, когда вся твоя жизнь разложена по полочкам, когда за тебя всё давно уже решили, продумали и учли.
В душе поднялась волна запоздалого протеста. Впрочем, теперь я сам писал свою жизнь, сам строил планы и принимал решения. Вот только сумею ли, найду ли время для того, чтобы построить собственное счастье?
─ Видите, Глеб Викторович, вот Вам пример абсолютной симметрии и малой целесообразности.
Я выгнул бровь.
─ Ну же, смотрите! ─ Аннушка аккуратно поднесла ко мне варежку с застывшей на ней снежинкой. ─ Бог трудился очень долго, чтобы создать подобную красоту. Вот только что в ней проку? Пригреет солнце, и снежинка растает, превратится в маленькую каплю воды.
─ Допустим. Но до того, как это случится, одна маленькая снежинка сможет порадовать нас, наполнить ощущением чистого счастья, не добытого тяжким трудом, а посланного свыше просто так.
Аннушка рассмеялась.
─ Я рада, что с этого дня мы с Вами смотрим в одном направлении. Теперь Вы согласны, что счастье не положишь на счёт и с сундуком не закапаешь, его не выпишешь бандеролью из-за границы и не посадишь под замок. Оно совершенно не связано с материальным положением человека, с уровнем его образования или с налаженностью быта. Счастье живёт рядом и не принадлежит никому. Но мы можем получать его дары, если откроем свою душу и сердце. Согласны?
Я шёл по узкой тропе и улыбался. Да, счастье находилось рядом, на расстоянии вытянутой руки. И имя ему было АННА.
Я вдруг вспомнил Маринку. Могли бы мы гулять, вот так, просто, по лесу? Вряд ли. Моя жена ненавидела выезжать на природу. Любая вылазка пагубно отражалась на её неземной красоте. То кожа у неё обветривалась, то ноги гудели и подворачивались на каждой кочке. Маринка только раз появилась в угодьях моих родителей, и уже через час запросилась в столицу. Её счастье обитало в нашей шестикомнатной квартире на седьмом этаже, да в салоне красоты через дорогу. Я не чувствовал ни ненависти, ни раздражения по отношению к бывшей. Жалость.
─ Пора возвращаться. Ты совсем замёрзла!
Аннушка покачала головой.
─ Ещё немножко! А ну, кто первый добежит до старой ели? ─ она сорвалась с места и понеслась, точно резвая лань. Я хотел крикнуть, что врачи рекомендовали полный покой на неделю, но не крикнул, а, как мальчишка, пустился следом.
Неосторожно задев мохнатые лапы, мы оказались под лавиной тяжёлого снега. Я прикрыл собой девушку и вдруг почувствовал нереальное тепло, исходившее от её тела. Ни лёгкий мороз, ни зимняя одежда, не могли скрыть от меня того удивительного огня, вспыхнувшего между нами. Я стянул перчатки и заправил золотистый локон непослушных волос, выбившихся из-под вязаной шапочки Снегурки. В голове пронеслось: «Только бы не растаяла, не исчезла, как та крохотная снежинка!»
Аннушка перестала смеяться и застыла, глядя на меня голубыми, как озёра, глазами. Ещё лишь миг, и наши губы встретились, коснулись друга, невзначай, и тут же слились в невозможно долгом поцелуе. Я прижимал к себе податливое тело и знал, что никогда не отпущу от себя это сказочное создание.
Глава 22
Анна
Наша встреча была предначертана судьбой. Ещё неделю назад я лила слёзы, потеряв очередную работу. Мой хозяин оказался козлом. В небольшом ресторане, куда я устроилась мыть посуду, на меня возложили обязанности уборщицы, кухрабочей и дворника. Всё бы ничего, да моему боссу этого показалось мало. Седовласый Рубен, почтенный отец семейства, решил облагодетельствовать меня в постели, отогреть одинокую птичку. Даже сейчас я с отвращением вспоминала мерзкого старикашку, от которого бежала без оглядки. А потом… потом я рыдала, понимая, что неминуемо приближался день оплаты коморки, которую я снимала. Я брела по улице, ничего не видя перед собой, пока не упёрлась носом в стеклянную дверь. «Строительной компании „Домострой плюс“ на постоянную работу срочно требуется уборщица помещений». Я подняла глаза и увидела, что стою у подножья небоскрёба. И вдруг почувствовала, это судьба привела меня сюда. Судьба!
Мы возвращались в дом, крепко взявшись за руки. Что это было? Магия зимы, или проделки лесной феи? Куда делись мои принципы и жизненные устои? Я послала их к лешему. Зачем строить из себя недотрогу, когда так хочется, чтобы потрясающий мужчина дотронулся до тебя, провёл шершавыми пальцами по щеке, убрал со лба прядь волос, а потом… потом поцеловал так, что земля ушла бы из-под ног, а в сердце распустились подснежники.
Почему меня не волновало, что Глеб женат? Может, потому, что я видела его жену? Эта женщина совсем не любила Глеба. Мало того, готовила ему капкан. Но… в то же самое время я прекрасно понимала, что внешне сильно проигрываю высокосветской львице. Я знала, из меня такой не выйдет, я никогда не впишусь в роль хозяйки большого дома, никогда не стану для Пожарского визитной карточкой. Золушка из Владивостока не сможет блистать, как дама, родившаяся в высших кругах столицы. Так стоит ли надеяться? Возможно, сейчас, ослеплённый предательством жены, Глеб решил забыться в моих объятьях, отомстить чертовке. Но, пройдёт немного времени, и он вычеркнет из памяти наши отношения, как неприятный жизненный эпизод.
Я сняла куртку и повесила её в прихожей. Как же поступить дальше? Глеб раздувал камин. Провозившись не больше минуты, он уселся на ковре перед разгоравшимся огоньком и поманил меня к себе.
─ Садись. Нам нужно поговорить.
Я примостилась на пятую точку и обняла колени, зачарованно наблюдая за ярким пламенем. Глеб молчал. Да и мне сказать было нечего. Наконец, мой босс тяжело вздохнул.
─ Три дня назад мы с Мариной решили расстаться. Наш брак изжил себя. Мои юристы готовят бумаги. Так что очень скоро я стану свободным человеком.
Я не знала, что мне ответить, да и стоит ли отвечать. Мягкая ладонь прошлась по моей руке.
