Альтер Эго. Московские Звезды (СИ) - Вересов Иван
В соседней комнате послышался характерный дробный стук пуантов по паркету, кто-то перебежал из угла в угол па-де-бурре. Одновременно застучали в окно — настойчиво, часто, в две, три руки, или сколько их там? Сергея звали по имени, но в дом войти не могли, от этого сердились. Он слышал беззвучные крики, визг, смех… внутри головы, казалось, она разорвется от этого! Надо встать и посмотреть в окно, прогнать их. Но страшно, страшно… Сергея передернуло от страха и он наконец проснулся.
Увидел перед собой открытый ноутбук, чашку с недопитым кофе, рядом бутылку с коньяком. Значит, все, что было на пруду, страшная виллиса — приснилось. Странно только, почему же он не помнит, как пришел домой от пруда?
Времени было четыре утра. Сергей встал, выплеснул холодный кофе в раковину и щедро налил в чашку коньяка. Погасить свет и лечь нормально в постель — вот что он должен сделать. При свете нормально выспаться невозможно. Что за страхи дурацкие? Жил он один в квартире, когда с Максом поссорился. Кошмарами не мучился, правда, тогда и с Кэтрин не танцевал.
На следующий день Сергей пришел на репетицию с тяжелой головой и слабостью во всем теле. Кэтрин заметила это, остановилась на середине адажио, стала щупать ему лоб.
— Сережа, ты в порядке? У тебя температура, кажется.
— Да нет у меня ничего, — отмахнулся он, — коньяку вчера перебрал. Руки-ноги не шевелятся.
— Ты пил? Зачем?
— Да не знаю! Устал… Давай отдохнем.
— Давай, — она махнула Стасику, — перерыв, — и села у стены на пол.
— Нет, пошли к Виктусе, там, наверно, уже Макс приехал, он сегодня в Питер улетает по делам.
— А я не знала. Зачем ему в Питер? — Она и не думала вставать, не спеша развязывала ленты балетных туфель.
— У него кроме «Жизели» дела есть, не может он все время в Голландии жить.
— А ты?
Сергей сдался, он сел рядом с Кэтрин, прислонился к стене.
— И мне надо бы. С квартиры съехать, другую присмотреть.
— Зачем тебе? От Алекс прячешься?
— Нет! — вдруг неожиданно громко и раздраженно отрезал он. — И перестань говорить со мной о ней!
— Так ты ее любишь?
— Кэт, прошу тебя! Я серьезно обижусь.
— Да ладно тебе, Серж, врать не надо, сам-то хочешь поговорить. Я вижу, как ты смотришь на меня и задумываешься, бывает, не слышишь, что я тебе говорю. — Она стянула с ног каски, пошевелила пальцами, на белых носках Сергей увидел кровь.
— Стерла! И молчишь…
— Мне не больно, я не очень к боли чувствительна. Это ты танцевать не можешь, а мне нормально, я привыкла уже.
— Идем все-таки к Вике, мне надо Максу про квартиру сказать, а ты на таких пальцах если будешь репетировать — к премьере станешь инвалидом!
— Ну, хорошо, хорошо… А что ты мной командуешь? Я тебе не невеста.
— Ты мне партнерша. Стасик, на сегодня все, если хочешь, идем с нами в столовую. — Сергей поднялся, пошел к роялю.
Станислав сосредоточенно собирал ноты. За месяц он так и не привык к бесконечным пререканиям Сергея и Кэтрин на репетициях. Не спорили они только когда танцевали, зато в перерывах отводили душу. Потому он старался уходить или делать вид, что очень занят.
— Нет, я в столовую не пойду.
— Почему?
— Позанимаюсь еще.
— А ты вообще что-то еще делаешь по жизни, кроме этого? — Сергей хлопнул по роялю.
— Конечно, читаю, на велосипеде катаюсь.
— Ладно, не пойдешь — я тебе здесь скажу. Ты знаешь этот номер Нижинского, там еще на музыку Шопена?
— Вы про Роббинса?
— Да, там еще рояль на сцене.
— Знаю.
— Вот его попробовать надо, для гала-концерта и для конкурса.
— Я понял, ноты найду — принесу.
— Это хорошо может у нас получиться.
— Для какого конкурса? — Кэтрин уже надела мягкие балетки и подошла к ним.
— Есть несколько вариантов, это тоже надо с Максом обсудить, потому я и говорю — идем в столовую.
— Хорошо, идем, — обреченно вздохнула Кэтрин, — Стасик, пока-пока, — она помахала концертмейстеру рукой, — спасибо.
— До свидания, — глядя в сторону, ответил Станислав. Катю он по-прежнему стеснялся.
***Пока Катя собрала шерстянки и тряпочки (1) Сергей пошел в душ, потом ждал ее. Репетицией оба остались недовольны. Устали, взмылились, а радости никакой.
Обедали сегодня в столовой у Виктории, на ее половине, замок не весь был похож на средневековый, только центральный большой зал, парадные апартаменты и прихожая, а те помещения, что в глубине, — светлые, просторные. Именно там находился малый балетный класс, гостиная, столовая, две спальни — Виктории и Кати. Оттуда и доносились звуки фортепиано, голоса Виктории, Макса, Адриана и чей-то женский, незнакомый.
Еще в переходе с зеркалами и прозрачным стеклянным потолком Сергей услышал Макса, который говорил на повышенных тонах, с воодушевлением.
— Нет, Роббинс (2)совсем не то, что нам надо! Для концерта, еще может быть, но на конкурс вяло. Там надо нечто такое, с трюками, чтобы потрясти публику.
— Нет, ты посмотри! Стас — болтун, находка для шпиона, — возмутился Сергей. — Кто его просил?
— Да ладно тебе, он же хочет как лучше, — засмеялась Катя. — Только я все равно ничего не понимаю, что вы затеяли. Нам со спектаклем бы успеть.
— «Жизель» мы за пять репетиций соберем, ты все знаешь, я тоже. Максим предлагает участие в конкурсе. Чтобы сделать тебя звездой первой величины. Тебя можно подавать в младшую группу участников, а это большая свобода выбора в программе.
Они дошли до конца коридора. В проеме распахнутой двустворчатой двери был виден тщательно сервированный обеденный стол и за ним вся компания.
— Так это Ингрид к нам выбралась наконец, — обрадовалась Катя, взмахнула руками и побежала вперед. — Ингрид! Ты сегодня прилетела?
Последовали приветственные объятия со светловолосой незнакомой Сергею женщиной. Когда он подошел, Виктория представила их друг другу.
— Сереженька, познакомься, это Ингрид Берг, педагог по гимнастике, мастер спорта. Сергей — наш премьер из Петербурга.
— Очень приятно, — отозвался Сергей.
Премьер… Он уже заподозрил неладное и вопросительно смотрел на Макса.
— Ингрид будет заниматься с вами вместе с Натаном Вершховеном, только он сможет расшифровать, что там запечатано в записях Павловой и других, — предвосхитил вопросы Макс.
— Ты о чем? Каких других? — Сергей подвинул стул для Кати, сам сел рядом с ней.
— А мы еще архивы раскопали, там номера концертные, полно всего, но невнятно, нужен хороший педагог по современному балету, они в этом лучше нас классиков понимают, — Виктория наливала в тарелки суп, ароматный пар поднимался над белой фарфоровой супницей.
На половине Виктуси в интерьере преобладал белый цвет. Это касалось стен, мебели, штор и жалюзи, даже посуды. В гостиной красовался белый рояль. Оттуда-то и доносилась спокойная нежная мелодия, не трудно было догадаться, кто играет Шумана.
— А зачем нам педагог по современному танцу и гимнастике? — Катя взяла тарелку и поставила перед Сергеем. — Ешь, чтобы руки-ноги ворочались.
— А затем, чтобы потрясти жюри международного конкурса необычными номерами, — хлопнул ладонью по столу Макс. — Заявку надо подавать срочно, сегодня последний день, вечером я полечу, не в Петербург — в Москву. Так что ешьте суп и будем думать, какие номера ставить.
— Ну, знаешь ли, Макс. На современный балет я не подписывался. Может, ты еще Фиму Манфея в репетиторы пригласишь? — Сергей отложил ложку, есть расхотелось.
Макс сделал вид, что не услышал раздражения в тоне Сергея. И это был привычный ход, который Сергей ненавидел. Из-за единоличных решений Макса они и ссорились, больше не из-за чего было.
— Современный только один номер можно. А остальное из предложенной программы или наше, хорошо брать с Сезонов Дягилева, но они же сундучные — восстанавливая, надо украсить, усложнить. От нас ждут сенсации.
