Э. Джеймс - На пятьдесят оттенков темнее
«Я положу весь мой мир к твоим ногам, Анастейша. Я хочу тебя всю – и тело, и душу – навсегда».
Лишь бы у него все было хорошо! Он не может погибнуть. Ведь он для меня – все, он – центр моей вселенной.
Неожиданно из моей груди вырывается рыдание, я прижимаю руку к губам. Нет. Надо держаться. Я должна быть сильной.
Внезапно рядом со мной оказывается Хосе. Или он был тут и раньше? Не помню.
– Ты хочешь позвонить маме или отцу? – заботливо спрашивает он.
Нет! Я качаю головой и сжимаю его руку. Я не могу говорить, я знаю, что расплачусь, если скажу хоть слово. Тепло и ласковое пожатие его руки не приносят мне утешения.
Мама! Мои губы дрожат при мысли о ней. Может, позвонить ей? Нет. Мне будет трудно справиться с ее реакцией. Может, позвонить Рэю, он обойдется без эмоций – он никогда их не проявляет – даже когда проигрывает его любимая команда.
Грейс встает и подходит к Элиоту с Итаном. Это немного отвлекает меня от мыслей. Пожалуй, я никогда не видела, чтобы она так долго сидела на одном месте. Миа садится рядом со мной и держит другую мою руку.
– Он непременно вернется, – говорит она; ее голос, сначала решительный, дрогнул на последнем слове. Ее глаза покраснели от слез, лицо бледное, в красных пятнах.
Я гляжу на Итана, а он переводит взгляд с Миа на Элиота, обнимающего Грейс. Время движется к полуночи. Проклятье! С каждым часом в моей груди расширяется пустота, душит меня, поглощает. Глубоко в душе я уже готовлюсь к худшему. Я закрываю глаза и опять молюсь, сжимая руки Миа и Хосе.
Снова открываю глаза, смотрю на пламя. Вижу его робкую улыбку – самое любимое из всех его выражений лица, мимолетный взгляд на истинного Кристиана, моего истинного Кристиана. Ведь в нем уживается столько личностей: диктатор, генеральный директор, охотник, мачо, гений секса, хозяин и – в то же время мальчишка с игрушками. Я улыбаюсь. Его автомобиль, его катамаран, его самолет, его вертолет «Чарли Танго»… Мой потерянный мальчик, сейчас он действительно потерялся. На смену улыбке приходит пронзительная боль. Я вспоминаю, как он стоял под душем, стирал следы помады.
«Я ничтожество, Анастейша. Я лишь оболочка человека. У меня нет сердца».
Комок в горле растет. Ох, Кристиан, не придумывай, у тебя есть сердце, и оно принадлежит мне. Я люблю Кристиана, даже несмотря на его тяжелый, сложный характер. Я буду всегда его любить. Всегда. Мне больше не нужен никто.
Я вспомнила, как сидела в «Старбаксе» и взвешивала «за» и «против». Теперь все «против», даже фотки, которые я нашла сегодня утром, кажутся мне мелочами, не заслуживающими внимания. Сейчас для меня важнее всего он сам и его возвращение. «Пожалуйста, Господи, верни его мне, пожалуйста, пускай с ним ничего не случится. Я буду ходить в церковь… Я буду делать все». Ох, если он вернется, я не буду тратить время зря. Снова в моей голове звучит его голос: «Carpe diem, лови момент, Ана».
Я вглядываюсь в огонь, язычки пламени ярко пылают, трепещут, закручиваются… И тут вскрикивает Грейс; все медленно приходит в движение.
– Кристиан!
Я поворачиваю голову и вижу, как Грейс бежит через зал к дверям – а там стоит удивленный и усталый Кристиан. На нем рубашка с длинными рукавами и костюмные брюки, а в руках он держит свой темно-синий пиджак, ботинки и носки. Он весь грязный и невероятно красивый.
Черт побери… Кристиан. Он жив. Онемев, я гляжу на него, пытаясь сообразить, то ли мне все мерещится, то ли это правда.
На его лице написано крайнее удивление. Он роняет на пол пиджак и все остальное и подхватывает Грейс. Она бросается ему на шею и покрывает поцелуями его щеки.
– Мама?
Он растерянно глядит на нее с высоты своего роста.
– Я думала, что больше никогда тебя не увижу, – шепчет Грейс, высказывая наш коллективный страх.
– Мама, я здесь. – Я слышу в его голосе недовольные нотки.
– Сегодня я умирала тысячу раз, – еле слышно шепчет она, повторяя мои мысли.
Не в силах больше сдерживаться, она заходится в рыданиях. Кристиан хмурится, ужасаясь или помертвев – не знаю, как это назвать, – но через мгновение крепко обнимает ее и прижимает к себе.
– Кристиан! – всхлипывает она, уткнувшись в его шею и отбросив свою обычную сдержанность, – и Кристиан не противится.
Он держит ее в объятиях, покачивает, как ребенка, успокаивает. Горючие слезы наворачиваются на мои глаза. В коридоре слышен голос Каррика.
– Живой! Черт, ты здесь! – Он выходит из офиса Тейлора, сжимая в руке мобильник, и обнимает жену и сына, вздыхая с облегчением.
– Папа?
Миа визжит что-то непонятное, потом вскакивает, бежит к родителям и тоже всех обнимает.
Наконец-то, из меня хлынул каскад слез. Кристиан здесь, с ним все в порядке. Но я не могу даже пошевелиться.
Каррик первым вытирает глаза и хлопает Кристиана по плечу. Потом разжимает объятия Миа. Наконец, Грейс тоже отходит на шаг.
– Извини, – бормочет она.
– Эй, мам, все в порядке, – говорит Кристиан. На его лице все еще заметны испуг и удивление.
– Где ты был? Что случилось? – восклицает Грейс и хватается за голову.
– Мам, – бормочет Кристиан, снова обнимает мать и целует в макушку. – Я здесь. Все хорошо. Просто чертовки долго добирался из Портленда. Что это за приветственный комитет? – Он поднимает голову и обводит взглядом зал, пока его глаза не встречаются с моими.
Он моргает и смотрит на Хосе – тот отпускает мою руку. Кристиан плотно сжимает губы. Я наслаждаюсь тем, что вижу его, меня захлестнула волна облегчения и счастья, я обессилела от пережитых тревог. А из моих глаз льются и льются слезы.
Кристиан снова смотрит на мать.
– Мама, у меня все в порядке. Что случилось?
Она кладет ладони на его щеки.
– Кристиан, от тебя так долго не было вестей. Твой план полета… ты не включил в него Сиэтл. Почему ты не связался с нами?
Кристиан удивленно вскидывает брови.
– Я не предполагал, что это займет так много времени.
– Почему ты не позвонил?
– На моем телефоне кончились деньги.
– Почему ты не сделал звонок за счет адресата?
– Мама, это длинная история.
– Кристиан! Больше никогда не поступай так со мной! Понятно? – Она чуть ли не кричит на него.
– Да, мама.
Он вытирает большими пальцами ее слезы и снова прижимает к себе. Когда Грейс успокаивается, он обнимает Миа, а та колотит его кулачками по груди.
– Ты так нас напугал! – кричит она, вся в слезах.
– Я ведь здесь, вернулся, – бормочет Кристиан.
Когда к нему подходит Элиот, Кристиан передает сестру Каррику, который уже держит жену за талию. Он обнимает другой рукой дочь. Элиот быстро обнимает Кристиана, к его удивлению, и хлопает его по спине.
