Будь моей нежностью
От леденящей воды, мгновенно охватившей меня, разбитое лицо и руки начинает нещадно щипать, и я прихожу в себя. Меня мутит. То ли виной отбитая голова, то ли металлический привкус крови во рту, то ли повреждённые внутренности, но мне еле удаётся перебороть рвотные позывы и отдышаться.
Хотя здесь, возле берега, под защитой сухостоя камыша и осота, и мелко, но удерживать на весу голову мне даётся непросто. Дыхалка работает с перебоями, и остаётся лишь надеяться, что лёгкие не повреждены переломанными рёбрами, иначе шансы выбраться отсюда, а главное, спасти Асю, практически нулевые.
Я раздосадованно сплёвываю скопившуюся во рту кровь. Это ж надо было так по-идиотски подставиться! А всё из-за излишней спешки! Не зря же говорят: поспешишь – людей насмешишь.
А план был хорош! Всего-то и надо было скрутить одного хасановского придурка, забрать оружие да перебить их всех. Уж не гвардия их здесь собрана. И как я не заметил второго?.. Разве что мыслями был совсем не в лесу. На другом берегу. С Асей.
Тяжёлые испытания выпали сегодня вечером на мою беременную жену, и я переживаю за их сохранность. И сейчас, подыхая в ледяной реке, переживаю. И переживания эти мотивируют жить. Сдохнуть можно и позже, когда Ася будет в безопасности.
– Смотри-ка! – присвистывает голос одного из придурков. – Там лодка, что ли?
– Вот чёрт! Улизнула девка! – сыпет проклятиями другой голос. – Самсон, Лютый и Ратмир, давайте на тачку и дуйте на перехват. Шалтай и Дьякон – вплавь, а мы с Наилем прогуляемся вдоль берега, мало ли, Тагоев решил обвести нас вокруг пальца этим фокусом!
Надеюсь, Ася ушла уже довольно далеко, ведь поблизости раздаётся плеск воды, и я начинаю медленное движение в сторону противоположного берега, рассчитывая скрыть собственную активность за звуками гребли бойцов Хасана.
Тело немеет, и я не чувствую пальцев, но ещё никогда во мне не было столько стремления выжить и жить. Мне бы только вытянуть из этого кошмара свою куколку, нашего сына… Только бы они были в порядке!
Сокрытый нависшими над водой зарослями ивняка, я с трудом выползаю на берег. Меня колотит от холода. Или внутреннего кровотечения. Но нет силы, способной меня остановить. Пока не сдохну, буду продолжать попытки спасти свою семью.
Цепляясь за ветки, чувствуя раздирающую боль под рёбрами, мне удаётся всё же подняться на ноги, и, прихрамывая на левую ногу, я ныряю в лес. От дерева до дерева, превозмогая боль во всём теле, я карабкаюсь на крутой косогор. Мне кажется, что проходит уже целая вечность, когда я наконец достигаю его вершины. Останавливаюсь на границе леса, чтобы перевести дыхание, и осматриваюсь по сторонам.
Я не вижу Асю, но прекрасно слышу их, рыскающих по лесу. Надеюсь, она уже выбралась. Надеюсь, она уже в ближайшем доме. Добралась до телефона, вызвала подмогу.
Неожиданное движение метрах в пятистах заставляет меня напрячься. Куколка. Выныривает из лесу, бежит по направлению к дому. Хочется окликнуть девушку, но я перебарываю это желание. Ни к чему привлекать к ней лишнее внимание. Пока изуверы бродят среди деревьев, она в безопасности.
Но стоит ей достигнуть края ближнего к лесу участка и броситься вдоль забора в поисках калитки, как издали, со стороны трассы, разрастаясь по мере приближения, несётся свет фар.
Я срываюсь с места, не заботясь о шуме и собственном весьма плачевном состоянии, и бегу в стороны своей жены, но наши силы неравны. Пока я добегаю до забора, она уже скрывается за его углом. Решая срезать путь, я перемахиваю через частокол, неудачно приземляясь. Нога с хрустом подгибается, и я валюсь на бок. Чёрная пелена накатывает с приступом тошноты, я жадно хапаю ртом воздух и, едва придя в себя, тут же поднимаюсь и продолжаю бежать, не разбирая дороги, прямо по чужому огороду. Оббегаю дом, достигаю калитки, распахивая её с ноги и вылетаю на дорогу, чтобы успеть увидеть, как упирающуюся и визжащую Асю грубо заталкивают в автомобиль. Чёрт! Чёрт! Чёрт!
Времени на раздумья особо нет. Я осматриваю цепким взглядом улицу и вижу за перекошенным сараем торчащий зад классики советского автопрома. Что ж, это лучше, чем ничего, если, конечно, на ходу.
Я ковыляю до колымаги, вскрываю без особых проблем, с трудом завожу. Лишь бы бензина хватило! Вдавливаю педаль газа в пол, поднимая в воздух пыль на дороге. Кажется, я вижу в зеркале дальнего вида отражение хозяина машины, но мне плевать. Лишь бы только догнать и забрать свою куколку!
Эта банка на колёсах не сравнится с седаном одной из последних моделей немецкого автопрома, в которой от меня увозят Асю. Но я просто не имею права сдаться.
Наращиваю скорость в меру возможностей тачки, выплёвывая ругательства себе под нос. Давно я не ездил на таких! Сотрясаясь на ухабах, я чувствую головокружение, но это всё мелочи. Я точно знаю, что будет хуже: упустить их.
Впереди меня блёкнут габаритные огни, и я понимаю, что они выехали на трассу. Там шансов догнать их будет ничтожно мало. Но я выжимаю максимум из винтажной машины.
Начинает накрапывать дождь. Скорее всего, если бы не повышенное внимание, я бы пропустил в полутьме этот съезд. И, конечно, не сразу бы обнаружил, что преследуемая мной машина слетела с трассы. Но сегодня, сейчас, все мои чувства работают на износ.
Предчувствие заставляет меня сбросить скорость перед крутым поворотом, а взгляд цепляется в вечерних сумерках за что-то инородное на фоне вечернего пейзажа.
