Lina Swon - За любовь
— Думала я шучу? — прохрипел он, а затем вытер кровь с ее губы. Аня молчала, у нее не было слов, она не хотела ничего даже говорить ему, шок не отпускал. Аня просто смотрела и пыталась хоть что — то понять. Ужас сковывал тело, хоть мозг вопил — беги! Но если она шелохнется он просто убьет ее. Она не хотела умирать, да и кто хотел бы?! Но и терпеть эту мразь не хотела!
Джо вплотную прижался к ней и зашептал, приставив пистолет к ее щеке:
— Ты от меня никуда не денешься Анна! Живой ты не уйдешь, поняла меня?! — он лизнул ее щеку рядом с дулом, Аня брезгливо сморщилась. Он же заметив ее реакцию, резко ткнул пистолетом в щеку, так что ее голова ударилась о стену и закричал. — Хватит морщиться сука! Ты знаешь сколько сил и времени я на тебя угробил дрянь, знаешь мать твою?
Аня не слушала его безумный крик, в ее голове билась одна единственная мысль- пододвинутся ближе к комоду, на котором стояла антикварная ваза, что она и делала пока ублюдок орал, не замечая ничего вокруг, поглощенный своей яростью. Он лихорадочно шарил по ее телу, а она так же лихорадочно цеплялась за ручку вазы. И почувствовав, что та удобно расположилась в ее руке, девушка резко взмахнула ей и опустила тяжелый предмет на голову ублюдка. Мужчина пошатнулся и застонал, по лицу потекла кровь, но Анне было все равно, она не теряя времени попыталась вырвать пистолет, только ей этого не удалось — сученыш крепко держал его. Шатаясь и еле держась, он намертво вцепился в пушку. Между ними завязалась борьба, и Анна не собиралась ее проигрывать, она яростно била его по лицу, по телу, подручными предметами по голове, в ответ получала не менее сильные удары и все же они были ослаблены подбитым состоянием мужчины. Ее тело горело от боли — в этой жестокой борьбе она не замечала, как натыкалась на углы, на мебель, не слышала звон бьющихся предметов интерьера. Наверно, она бы потерпела поражение, если бы псих не оступился на лестнице и не покатился вниз, оставляя заветное оружие в ее руках. Она побежала за ним следом, но тот поразительно быстро вскочил на ноги и бросился к выходу — понимал гад, что с ней сейчас шутки плохи. Она не стала его преследовать, она горела лишь одним желанием — чтобы он исчез! Когда она услышала визг шин, отъезжающего автомобиля, то ее затрясло, внутри словно все оборвалось, сердце готово было выскочить из груди. Она ничего не понимала — шок был настолько сильным, что заикаясь она прошла на кухню и застыла посреди нее, глубоко втягивая воздух, которого отчаянно не хватало. И тут она услышала шаги, Анна резко подобралась, затаилась в темной комнате, освещаемой лишь светом луны и вытянула трясущуюся руку с пистолетом, направляя ее на вход в кухню. Шаги приближались к ней, она похолодела, живот скрутило от страха, липкий ужас окутывал ее, крик рвался из горла. На пороге застыла высокая тень, Аня судорожно выдохнула, а потом услышала голос, от которого внутри все перевернулось.
— Анна! — хриплый голос тихо позвал ее, и тут же зажегся светильник, убеждающий ее, что у нее не галлюцинации. Перед ней стоял Маркус. Его немигающий взгляд пробегался по на ней, словно что — то ища, Маркус был бледен и напряжен. С каждой секундой она начала чувствовать, как ее отпускает, внутри что — то щелкнуло, и эмоции, страхи, слезы — все, что она сдерживала в себе, должно было прорваться потоком. Он здесь! — кричало все внутри. Он здесь, все закончилось! Он здесь она в безопасности, больше нечего боятся! От понимания этого, началась истерика — губы задрожали, глаза защипало, Аня начала задыхаться. Маркус же быстро пересек разделяющее их расстояние и отбросил ее руку с направленным на него пистолетом, который тут же с грохотом упал на пол. Боже, она и забыла, что он на прицеле! Все мыли в эту секунду исчезли из ее головы, ее затопили эмоции. Она обхватила его лицо двумя руками и жадно впилась в его губы. Ей было на все плевать! Она должна была почувствовать его, почувствовать, что жива! Сейчас она ничего не понимала, да и не хотела, это просто была потребность тела. Это было напряжение, стресс, тоска, усталость и отчаянье. Слезы текли по лицу, но она продолжала целовать его, врываясь языком в его рот, кусая его губы. Маркус замер, а потом его руки обхватили ее плечи и оторвали от себя.
— Эни, постой родная! — зашептал он, она же не хотела сейчас ничего слушать, ничего понимать, она нуждалась в нем как в воздухе.
— Замолчи! Пожалуйста! — оборвала она его. Он замолчал и покрыл ее лицо быстрыми поцелуями, собирая губами ее слезы. Аня же снова лихорадочно целовала его со всей страстью, которая таилась в ней, с той невыносимой болью, которая разрывала ее изнутри. Их движения были рваны, порывисты, они двигались куда — то, ни на секунду не отрываясь друг от друга. Лишь Маркус иногда прерывал поцелуй горячим шепотом:
— Любимая… Я здесь котенок! Все закончилось малыш!
Но она словно не слышала его. Она цеплялась за него как утопающий, истерика не утихала.
— Маркус… — простонала она умоляюще, когда почувствовала, что он снова готов отстранится.
— Не сейчас милая. — выдохнул он, но она впилась в его губы и так же шепотом вынесла приговор:
— Сейчас!
В эту же минуту он со стоном поцеловал ее и ворвался языком в ее рот, перекрывая ей кислород, заставляя тело дрожать. Она посасывала его язык, но ей было мало и она прикусила его, вырывая у него болезненный стон. Они не отрывались друг от друга. Маркус лишь сильнее прижал ее к своему телу и Аня почувствовала его возбуждение, коленкой потерла член сквозь ткань джинсов от чего Маркус задрожал, а потом резко оттолкнула его к стене, хватая за ремень брюк и тут же пытаясь стащить с него футболку. Ее руки тряслись от волнения, от пережитого страха и возбуждения. Но все же им удалось сорвать с него одежду и снова накинутся друг на друга с голодным рыком в горле. Маркус впечатал ее в стену, впиваясь в ее рот, его руки торопливо пытались стянуть с нее платье, но ничего не вышло и тогда он просто разорвал подол, оголяя ее ноги до бедер, а затем он легко поднял ее за талию, и она почти упала ему на грудь. Аня сцепила пальцы на его затылке и широко распахнула ноги — так легче было проникнуть в нее и через секунду ее трусики были сдвинуты на бок и лоно заполнила его плоть, горячая, твердая, гладкая. От мощного удара у нее, несмотря на всю осторожность Маркуса, полились слезы из глаз. Боже, неужели это реальность?! Неужели, это он?! Аня корчилась, царапалась, хрипела, бормотала что-то невнятное. Она до крови прокусывала его губы, делая ему больно, ей хотелось сильнее чувствовать его, ей нужно было быть уверенной, что это он! С каждой секундой темп нарастал, Аня больше не сдерживалась, она громко стонала, извивалась в его руках, помогая ему проникнуть глубже. Его рот проглатывал ее крики, язык двигался в такт члену. Маркус глухо постанывал ей в губы, не прекращая ласкать ее мягкие глубины своим языком, поцелуй становился мокрее, глубже, грубее. Аня была возбуждена до предела. Такого дикого безумного желания она еще не испытывала! С каждым проникновением она увлажнялась, делалась мокрее, горячее от чего ощущала только скольжение его члена внутри себя, не понимая когда он входит, а когда выходит из нее. Но это было неважно, главное, что он в ней, он снова ее! Он растягивает ее, заполняет, даря безумное наслаждение, от которого хотелось рыдать, орать во весь голос. В воздухе витал запах их возбуждения, животного секса, тишину разрывали их стоны, хлюпающие звуки, похожие на шлепки, когда его бедра ударялись об ее, сводя с ума, заставляя ее выгибаться ему навстречу. Аня не чувствовала боли когда его губы впивались в ее шею, оставляя засосы, словно помечая ее, что она его! Ей нравилось, она и сама втягивала его кожу в себя, надкусывая ее, посасывая ощущая его вкус, оставляя бардовые отметины на теле, а потом зализывая их. Положение было неудобное, все тело ломило от боли, но что это в сравнении с этим диким удовольствием, которое перекрывало боль и в то же время усиливало ее, заставляя кричать еще громче. Но тут Маркус резко вышел из нее и не давая ногам коснутся пола, перенес на стол и опустил, заставляя кожей коснутся холодной лакированной крышки, вызывая дрожь в разгоряченном теле.
