Закон Уоффлинга (СИ) - "Saitan"

Он протиснулся вперёд, не обращая внимания на ворчание аврора. Гробницу окружали волшебники в тёплых чёрных мантиях и пальто, среди этой траурной массы трудно было разобрать, кто где. Том вырвался в первую линию скорбящих и впился взглядом в высокую худую фигуру напротив, стиснутую с двух сторон матерью и отцом.

Его застывшее лицо ничего не выражало, кожа была всё так же бледна, под глазами залегли тени.

Тома словно ногой ударили под дых.

Он был так красив… Печальный, но сдержанный, уверенно стоящий на ногах. Чёрное пальто, узкие черные брюки, зачесанные назад волосы с выбивающейся упрямой прядкой, падающей на лоб. Тонкая золотая оправа новых прямоугольных очков делала его старше, утончённей.

У Тома закружилась голова.

Гарри повзрослел, на его лице появилась печать пережитого, и это ему безумно шло.

Том жадно разглядывал его, закусив губу. Хотелось броситься вперёд, перемахнуть через массивную прямоугольную гробницу и стиснуть его в объятиях. Откинуть со лба непослушную прядку, провести большими пальцами по контуру лица, прикоснуться губами к его губам, разделяя холодный воздух на двоих.

Ради него Том сломал себя и вылепил заново. Ради него он и дальше готов делать невозможное.

Гарри вдруг словно почувствовал на себе пожирающий взгляд. Он медленно повернул голову, и они, наконец-то, увидели друг друга.

Том отшатнулся, врезавшись плечом в аврора.

В зелёных любимых глазах застыли смятение и тоска, полные губы задрожали. Он слегка поднял руку в чёрной перчатке и протянул её к Тому в каком-то ужасно отчаянном порыве, а затем быстро засунул её в карман, прикрыл глаза и отвернулся.

В сердце кольнуло. Том до боли вглядывался в его фигуру, умолял повернуться и посмотреть, но Гарри упрямо продолжал наблюдать за волшебником, читающим речь над гробницей.

Тихо падал снег, оседая на волосах и мантиях волшебников. Том чувствовал на коже холодные капли тающих снежинок, ветерок, раздувающий волосы, слышал шелест одежды и тихие разговоры, но видел только ЕГО.

Почему он не смотрит? Почему?

Том виноват, да, очень виноват. Это он выпустил Экриздиса, он не пошёл к Дамблдору, и в итоге умер близкий друг Гарри и сам директор. Умер Снейп, которого Гарри любил больше, чем родного отца.

Но тогда, в тот миг, когда их руки соединились, плавясь от жара магии, а зелёные глаза смотрели только на него, Том чувствовал всепоглощающую любовь Гарри к нему.

Теперь он стоял так близко и одновременно далеко, холодный и недоступный. Тому хотелось крикнуть во всё горло: посмотри на меня!

Такой совершенный. Такой родной, до каждой чёрточки! Том знал, сколько у него родинок, сколько шрамов, знал каждый выпирающий позвонок, каждую чувствительную точку в его теле. Почему же он не смотрел?

Он помнил, как впервые коснулся его запястья и испугался собственной реакции. Помнил его вес на своих руках, помнил, как сердце пропускало удары, когда он улыбался. Тысячи, миллионы моментов, которые он бережно хранил в своей памяти.

— Эй, парень, хватит, — аврор хлопнул его по плечу, и Том заметил, что сжал кулаки так сильно, что поранил ладони ногтями. — На тебя уже люди смотрят, не устраивай сцену на похоронах.

Том злобно на него глянул, запоминая это одутловатое лицо с носом-картошкой.

— Ты знаешь, что происходит? — он натянул на лицо приветливую улыбку и состроил жалобные глазки. — Почему мне не дают с ним видеться?

Аврор замялся, почесал в затылке и пару раз глянул на своего начальника, сжимающего локоть сына.

— Слушай, я не знаю, что происходит, — наконец шёпотом ответил он, склонившись к Тому. — Никто ничего не знает, всё расследование держат в строгом секрете. Ты вроде как не преступник, а жертва, так что… Не понимаю, почему тебя держат взаперти. Мне кажется, мистер Поттер просто зол, что ты и его сын… мхмф. В общем, все теперь знают о вашем романе. Мне кажется, мистер Поттер поступает неправильно. Но с начальством не спорят.

Том пристально уставился на Джеймса Поттера: высокого, с каменным лицом и широким разворотом плеч. Он смотрел только на выступающего за небольшой трибуной старика в шляпе-котелке.

Если расследование держат в секрете, значит, всё действительно плохо. Лили говорила, что они нашли тайную комнату, но Том не оставлял там своих следов. Они не могут связать это с ним! И если бы Малфой или Нотт что-то рассказали, его бы давно уже отправили в камеру в министерстве, как и их. Но Малфой был без конвоя.

Так почему его держат взаперти? Неужели действительно из-за личной прихоти папаши Гарри?

Раньше Том мигом бы отнёс его в категорию «враг». Стратегия поведения с ними была проста и понятна. Но теперь он не делил людей на категории.

Джеймс Поттер был неизвестной величиной в их с Гарри уравнении.

— Спасибо, что рассказал, — Том сосредоточил внимание на авроре. — Я беспокоюсь за него. Он не мог ходить и был сильно ранен, но теперь, смотрю, всё в порядке.

Щёки аврора залил румянец, и Том понял, что он совсем ещё мальчишка. Может, даже курсант.

— Про ваш роман такие слухи ходили, — доверительным шёпотом сообщил он. — Все в отделе только вас и обсуждали. Это правда, что ты выкрал его из больничного крыла, из-под самого носа Дамблдора и колдоведьмы, потому что Снейп сказал, что может спасти его?

Том кивнул, и карие глаза вспыхнули интересом.

— Как тебя зовут? — поинтересовался он дружелюбно.

— Тибериус, — улыбнулся аврор. — Тибериус Медоуз. Твоё имя я знаю, его теперь каждый у нас знает. Я серьёзно, о вашей истории уже тысяча статей вышла! Не удивлюсь, если кто-нибудь решит написать книгу. Так романтично… Обречённый на смерть парень, притаившийся в самом сердце семьи предатель и влюблённый гений, поклявшийся спасти своего возлюбленного… — Тибериус с фанатичным восхищением взмахнул руками, привлекая ненужное внимание.

Том понял, что их с Гарри историю кинули публике, как кость голодной собаке, отвлекая от расследования трагедии, и разозлился.

Это было сокровенное, принадлежащее только им с Гарри! А они выставили их, как двух клоунов на потеху толпе!

Он представил, сколько всего могли рассказать школьники о их взаимоотношениях, и покраснел от злости.

— И что же пишут? — тихо поинтересовался он, прикипев взглядом обратно к высокой фигуре в чёрном пальто.

Тибериус совсем расслабился и забыл, что должен держать Тома в информационном вакууме. Должно быть, он один из недалёких романтиков с мечтами о великой любви и неловким перепихом со страшненькой девчонкой в анамнезе. Или вовсе девственник.

— Пишут, что Северус Снейп травил Гарри каким-то зельем долгие годы, чтобы всегда быть ближе к жене мистера Поттера, — с придыханием ответил Тибериус, почти уткнувшись губами в томово ухо. — И что он ставил на нём эксперименты и случайно вселил в Гарри какого-то злобного могущественного духа! А когда опомнился, было уже поздно — Гарри умирал. Тогда он раскаялся и попытался спасти его, но сделал только хуже — дух вселился в него самого, убил профессора Дамблдора и пытался убить и вас, но ты храбро сражался с ним, и вместе с миссис Поттер вы смогли его одолеть!

Том горько усмехнулся.

Вот, значит, как преподносят их историю. Мерзко, противно и однобоко. И даже несмотря на ненависть к Снейпу, Тому стало жаль его.

Память о нём будут валять в грязи долгие-долгие годы.

Заслужил ли он этого за свою безумную любовь? Кто знает.

— А правда, что ради Гарри ты разорвал помолвку с наследницей магната Паркинсона? — Тибериуса понесло.

— Нет, — фыркнул Том. — Я никогда и ни с кем не был помолвлен. Я всегда любил и буду любить только Гарри.

Тибериус издал странный звук, похожий на писк. Должно быть, в голове он уже подсчитывал, сколько ему заплатят за новую информацию, и похороны ему не мешали.

Глупо было не воспользоваться его любовью к сплетням. Том должен был узнать, почему Гарри не смотрит на него.

— А правда, что Блейз Забини был в него влюблён и пытался убить тебя из ревности и свалить всё на духа?