До захода солнца (ЛП) - Эшли Кристен

Затем он мягко продолжил:

— Эдвина сообщила, что сказал мой отец. Отчасти это правда. Я любил ее. Думал, что проведу с ней остаток вечности, я был счастлив. Мы были вместе семьдесят пять лет. Я был молодым вампиром, когда встретил ее, но я знал свое сердце и ее место в нем.

Ладно, внезапно мне не захотелось так подробно узнавать о Мэгги.

Люсьен видно увидел выражение моего лица, поэтому притянул ближе, наклонившись, прижав к кровати, продолжил:

— Но она умерла, Лия. Ее смерть привела меня в ярость, и я отомстил за нее. На это ушли десятилетия, лилась кровь, гибли вампиры, но я отомстил за Мэгги. И, пока я рассказываю тебе об этом, ты должна знать, я с трудом оправился от ее потери, причем совсем недавно. Вот как сильно я ее любил. Она была хорошей женщиной, и она делала меня счастливым. — Мое лицо, должно быть, что-то выдало, потому что Люсьен еще придвинулся, руки крепче сжались. — Она была хорошей женщиной, любовь моя, и она делала меня счастливым. Я скучал по ней. Я ненавижу это осознавать, что она пережила такую ужасную смерть от таких же, как я — вампиров, просто потому, что влюбилась в вампира. И эта любовь всегда будет настоящей. Но я не лгал тебе, когда говорил, что у меня никогда не было ничего прекраснее, что у меня есть с тобой. Ты — та, которую я искал пятьсот лет. Ты и я, нам суждено было быть вместе. Мэгги была моей парой, но она умерла. Ты — моя вторая половинка.

Втянув воздух, сердце перевернулось, я прошептала:

— Ты веришь во вторые половинки?

— Я не верил скорее всего до того дня, когда ты сказала, что любишь меня, я больше не мог отрицать, что чувствую к тебе то же самое. Тогда я все понял. Абсолютно.

Его тон был твердым, глаза, не отрываясь смотрели в мои, взгляд был непоколебимым и напряженным.

Он говорил серьезно. Абсолютно.

— Даже убегая от тебя, поверив твоему отцу, боль, которую я испытывала, теряя тебя, я часто думала, если бы мы были в любовном романе, то ты был бы моей второй половинкой, — призналась я.

Глаза Люсьена потеплели, а руки расслабились.

— Сожалению о твоей потере, что ты потерял ее, и как ты ее потерял, Люсьен, — прошептала я.

— Я тоже, — прошептал Люсьен в ответ.

Я продолжала:

— И мне жаль, что я поверила Этьену, сбежала, не поговорив с тобой.

Его губы дрогнули, и он повторил:

— Мне тоже.

— И все же, — начала я, защищаясь, — ты скрывал от меня кое-что и...

Его рука поднялась, опустилась на мой подбородок, большой палец скользнул, прижавшись к моим губам.

— Мой отец напал на тебя, это было его решение, он ответит за свой поступок. — Его большой палец скользнул с моей губы к щеке. — Но ты права. Я скрывал от тебя кое-что, когда укрощение было завершено, и это дало моему отцу возможность посеять семена сомнения у тебя. Это была моя ошибка. И я оставил тебя без защиты. Не думал, что я буду так долго отсутствовать. Я понятия не имел, что они затаились, только и ждут, чтобы осуществить свой план. Но… во всем этом должен признать, я шокирован, что кто-то из них прикоснулся к тебе, даже мой отец. Напугал тебя. Угрожал. Поделился с тобой тем, что скрывал. Да. Но главное, что он схватил тебя, никто из них, а именно мой отец.

— Может нам, стоит подробнее поговорить об этом, — предложила я. — Что ты планируешь?

— Марчелло и Катрину поймали, как ты уже знаешь. Они дожидаются меня. Космо и Рейф охотятся на Нестора. Его они тоже схватят. Я разберусь с ними, а потом выслежу своего отца, разберусь с ним

— Разберешься с ними как, э-э... точно?

Его губы сжались, глаза загорелись, мне даже стало не по себе, но этот его огонь (да, я сумасшедшая) было совершенно потрясающе, он сразу же ответил: — Я буду их пытать, пока они не начнут кричать и умолять сжечь их. Тогда я сожгу.

Я была не уверена о своих чувствах по этому поводу.

Поэтому повернулась, прижалась к нему и прошептала:

— Дорогой, разве это немного...?

Он прервал меня.

— Это моя культура, Лия. Вот как мы относимся к подобным вещам. Это не только принято, это ожидаемо. Так и будет сделано.

— Но ты был женат на Катрине, — напомнила я ему.

— И она дважды пыталась напасть на тебя. Этого достаточно, я попросил разрешения у Совета выследить ее и покончить с ней. И они согласились, Лия. Без запинки. Но сейчас все было еще хуже. Гораздо хуже. Они не только проникли в дом наложницы, жестоко обращались с ней, пугали и лгали ей, они связали ее служанку, которая также находится под моей защитой. Далее, мне передала их слова Эдвина, они планируют революцию. Так что их смерть не только ожидаема, но и необходима для безопасности твоего народа и, в некотором смысле, моего.

Этого я не могла отрицать.

Его рука оставила мой подбородок, чтоб он смог обнять меня, напомнив:

— Теперь это твой мир, любимая. Ты должна научиться принимать такие вещи.

Я кивнула, потому что он был прав. Хотя это было дико, страшно, но опять же, у меня было много времени, чтобы привыкнуть к нечто подобному.

— У тебя есть еще какие-нибудь вопросы? — спросил он.

Я отрицательно покачала головой.

— Тогда мы должны поговорить о Церемонии Предъявления прав, — заявил он.

Я моргнула.

— О чем? — Спросила я.

— Если ты хочешь свадьбу, как у вас смертных, я согласен. Но мы также проведем Церемонию Предъявления прав.

Ой.

Я почувствовала, как мой живот стал мягким.

— Что такое Церемония Предъявления прав? — прошептала я, и его лицо смягчилось от моего тона и, вероятно, от выражения моего лица, а также, вероятно, от того факта, что он услышал, как мое сердце пропустило удар.

— Это наша свадебная церемония, любимая. Слова произнесены, я беру твою кровь, ты берешь мою, а затем мы делимся словами клятв. Очень похоже на вашу свадьбу.

— И каковы же слова вашей клятвы? — Все еще шептала я.

— Пока солнце не упадет с небес, — прошептал он в ответ.

Мило. Он говорил мне раньше эти слова. Мне они понравились тогда, теперь я полюбила их, зная их назначение.

— Мне нравится, — тихо ответила я, и он ухмыльнулся.

Затем произнес:

— Для нас это будет реально, и прямо сейчас мне необходимо знать, что ты понимаешь это.

— Понимаешь?!

— Что это будет все реально.

— Реально?!

— Что мы будем вместе, пока солнце не упадет с небес.

Ах, да. Это мило, и мне понравилось.

— Я же сказала тебе, что мне это понравилось.

— Ты сказала, Лия, но тебе сорок лет. Мне восемьсот двадцать два года. У меня есть четкое представление о том, что значит бессмертие. Ты же понятия не имеешь. Хотя мне все было понятно, но для всех нас была потеря, когда мать Изобель покончила с собой. Вечная жизнь может показаться заманчивой, но жизнь одинакова, смертен ты или бессмертен. Есть взлеты и падения, хорошие времена и плохие. И, в конце концов, у нас еще много времени. Много времени, чтобы путешествовать, читать, заниматься любовью, есть, и много времени, чтобы не соглашаться, ссориться, разочаровываться друг в друге. И у нас будет много времени, чтобы заскучать.

— Мне никогда не бывает скучно, — сообщила я ему.

— Всем становится когда-нибудь скучно, — сообщил мне Люсьен.

— Ну, а мне нет, если мне абсолютно нечего делать, как тогда, когда ты оставил меня в доме без колес и без книг, но это были чрезвычайные обстоятельства. И все же я нашла, чем заняться. И, если ты будешь со мной, — я ухмыльнулась ему, — тебе тоже не придется скучать.

Люсьен вернул мне улыбку, затем наклонился и прикоснулся своими губами к моим. Но когда он отстранился, его лицо было серьезным.

— Ты понимаешь, что переживешь всю свою семью, зверушка, — мягко предупредил он.

Мое настроение испортилось, что я останусь одна, но потом подумала….

Кивнула и прошептала:

— Да, но у меня также будет возможность познакомиться с их детьми. И детьми их детей. Так что у меня всегда, в некотором роде, будет семья.

— Это хороший взгляд на будущее, — пробормотал он, и я почувствовала, как уголки моих губ приподнялись.