Адская Академия
Пришла я в себя от ужасного скрежета, словно кто-то тащил по полу жестяное ведро. Хотя шум стоял чудовищный. Будто волочили не маленькую емкость с водичкой, а по меньшей мере ванну. Распахнув глаза, я уставилась на Гривура. Он держал в зубах бутылку йоля и как раз поднял таз, чтобы окатить меня водой.
– Ты чего? – спросила я.
Демон отпустил тару, и та грохнулась на пол, расплескивая воду. Гривур осенил себя благословляющим знаком, подумал и почтил религиозным жестом и меня.
– Думал, померла, – изрек он, когтем вытаскивая пробку из бутылки.
Тут же на ближайшем столе появились бокалы. Гривур щедро плеснул алкоголя в черепушки и хлопнул первую чарку, не дожидаясь моей реакции. Он озадаченно посмотрел на меня, потом куда-то в окно, снова наполнил бокал и осушил. Император любил Троицу, поэтому Гривур не остановился на двух чарках. Он вылакал полбутылки йоля в одно лицо и только тогда притормозил.
– Если ты там поминки мои празднуешь, остановись, – вмешалась я. – Иначе кто мой труп прятать будет?
– Мира, какая ж ты… человечка! – рявкнул Гривур. – Ты хоть знаешь, что я успел себе надумать?
– Понятия не имею, – призналась я. – С чего ты вообще решил, что меня хоронить пора? Я просто в обморок упала. От переизбытка чувств.
– Это-то понятно. Ты видела, что с ламиями?
Я выглянула в окно. Картина тихого мирного утра ни капли не изменилась, разве что на другом конце парка виднелись вспышки порталов. Берск и Вейд, судя по всему, готовились проводить Псов восвояси.
Ламии выглядели как обычные деревья. Их багровая кора и пурпурные листья ловили теплый солнечный свет. Молочный туман укрывал деревья, что росли ближе к лесу, а в центре парка от его дымки уже ничего не осталось. Я нервно хихикнула. Похоже, весь туман из парка я собрала на свой свитер.
Надо было брать плащ. Свитер потяжелел и половой тряпкой висел на плечах. В нем было слишком неуютно, поэтому я торопливо стянула его и кинула на спинку стула, оставшись в одной майке.
– Выглядишь как блаженный неведающий, – заметил Гривур. – Странно. Обычно люди очень чувствительны к магии.
– Да. Я всегда вижу эту радужную дымку у Академии. Но сейчас-то что не так? Даже ламии не светятся. Тихо, как на кладбище.
– В том и суть, – проворчал Гривур, – все перегорело. Магии нет. Псы Закона нашли убийцу. Его смерть привела к чудовищному выбросу магии. Сегодня у всех будут проблемы с резервом. А он и так с начала учебного года пляшет. Преподаватели до сих пор не берутся обучать вас магии, потому что может полыхнуть хаотичный выброс. А теперь…
– А теперь нам вообще остается только учить параграфы из теории и страдать на зарядках с Цкаль, – догадалась я. – А кто был маньяком?
– Старый привратник, – вздохнул Гривур. – Жалко мужика. Он уже больше пятидесяти лет здесь служит. Он попал к нам уже пожилым, так что обучаться не стал. Просто сидел на воротах, контролировал барьер, детективы читал. И все.
– А как его вычислили? – нахмурилась я.
– Да он сам признался, что тех девушек убил. Даже количество трупов назвал. Выходит, и правда он. Поверить не могу…
Мы задумчиво посмотрели в окно. Каждый думал о своем. Гривур скорбел о том привратнике, который оказался страшным маньяком. Я размышляла о том, действительно ли старик мог убить Ялину и остальных. Все было слишком странно. И отвратительно складно.
Через час в Академию завалились Джесс и Нереус. Друзья кинулись меня обнимать и извиняться за озвученные подозрения. Мы вместе поплакали, выпили йоля, закусили чесноком – чтобы скрыть аромат алкоголя – и потопали на пары. Нереус сказал, что про привратника он узнал еще вчера и как раз об этом собирался поговорить. Кажется, все в Академии знали о готовящейся облаве.
Именно это и казалось мне странным и глупым. Почему маньяк признался? Почему не попытался сбежать? А самое главное, почему из Академии его отправили на кладбище, а не в тюрьму?
