Цвет греха. Алый
Ни слова я так и не могу из себя выдавить.
Да и не нужны мне сейчас никакие слова…
Того, что есть — предостаточно. Пусть только сердце успокоится, перестанет колотиться так дико и бешено, а собственное дыхание не будет вытягивать душу на каждом последующем сложнейшем выдохе, когда кажется, что ничего всё равно до сих пор не заканчивается, или может я в самом деле упала, умерла, а теперь в коме или вообще попала в другой мир.
Но то я.
Кай…
— Что бы ни произошло. Что бы ни случилось. С тобой. Со мной. С нами обоими. Всё то, что я сказал тебе — не изменится, моя хорошая девочка. Хоть что делай. Сам избавиться не могу. И тебе не избавиться, — произносит он тихо и вкрадчиво, вопреки всем своим словам, похожим больше на откровенную угрозу, чем на обозначенное обещание, ласково проводит по моим растрёпанным волосам, всё ещё утыкается носом мне в макушку, вдыхает глубоко-глубоко, и я, наконец, чувствую в его голосе то самое зыбкое, столь драгоценное умиротворение, что проникает мне в самый центр солнечного сплетения, даря долгожданное облегчение и свободу, а через короткую паузу и вовсе улыбаюсь, не в силах сдерживать всё, что во мне сейчас, благодаря нему вновь зарождается: — В своей жизни мы все падаем. Я — падал бессчётное количество раз. И всегда поднимался. Поднимусь ещё не раз, если придётся. А если ты упадёшь, я всегда поймаю. Никогда не отпущу. Запомни. Ты — моя, ангел мой. Никому тебя не отдам. Даже если весь мир вокруг не согласен и будет против, пусть хоть что происходит. Моя. Только моя.
