Кристина Лорен - Прекрасный подонок
- Представляю, что ты чувствуешь сейчас, но-
- Ты что? – переспросила я, чувствуя, как во мне закипает гнев, вызванный его словами.
- Представляю, как ты себя чувствуешь, - повторил он, стоя передо мной, держа мои руки в своих. – Но все будет хорошо. Мы справимся с этим, и все будет хорошо.
- Как ты можешь это говорить? – возразила я, шокированная его беспечностью, и вырвала свои руки. – Как ты можешь утверждать, что все будет хорошо?
- Потому что будет, - ответил он, сохраняя спокойствие. – Это пройдет, все забудут. Не позволяй им победить, Хлои.
Злые слезы потекли по щекам. Как он мог предположить, что я сдамся, позволю этим пресловутым «им» победить.
- Хлои, мне нужно, чтобы ты успокоилась, - он обхватил ладонями мое лицо и заглянул мне в глаза. – Снаружи люди, - проговорил он, указывая на приемную. – Здесь ни место для подобной беседы.
Я кивнула, понимая, что он прав, и инстинктивно прижалась к нему, обнимая его руками за пояс и уткнувшись лбом в его грудь. Я слегка задрожала, когда его руки обвились вокруг меня, притягивая меня к себе, будто он мог защитить меня от всего.
Если бы он только мог.
Я сильнее обняла его, чувствуя, как он целует мои волосы, обретая успокоение от его прикосновений, его аромата, его близости. На один короткий миг вся тяжесть и боль последних нескольких минут словно растворилась. Я люблю его и позволяю ему любить меня в ответ.
Зарождающаяся паника быстро отступила, и я стояла, укрытая его объятием. Легкие снова стали дышать, дикие удары сердца постепенно вернулись к обычному ритму, пока его ладонь медленно поглаживала меня по спине.
- Я люблю тебя, Хлои, - пробормотал он мне в макушку. – И все будет в порядке. Я еще не знаю как, но мы справимся с этим.
Зажмурив глаза, чтобы сдержать слезы, я, молча, кивнула в ответ. Казалось, возможность превращать мои мечущиеся и непредсказуемые мысли в слова покинула меня на неопределенное время.
Но этому моменту мира и спокойствия суждено было закончиться. Из приемной в кабинет стали просачиваться шепчущие голоса. Беннетт кашлянул и слегка отстранился, сгибая колени, чтобы заглянуть мне в глаза.
- Ты в порядке? – его брови сдвинулись вместе, отображая на его встревоженном лице явную боль.
- Просто…, - мое недавнее спокойствие начало покидать меня. – Мне нужно идти.
Мой голос был не громче шепота, и его беспокойство, кажется, усилилось.
- Хлои-
Я покачала головой:
- Я не могу… столько всего навалилось.
Он выпрямился и тяжело вздохнул:
- Можно я зайду к тебе вечером?
У меня словно ком в горле встал. Во рту пересохло, и мне снова пришлось бороться с приступом тошноты. Я быстро опустила глаза в пол и обхватила себя руками, стараясь не сломаться.
- Я просто…, - начала я, но тут же забыла, что хотела сказать. Я снова покачала головой и положила ладони ему на грудь. – Мне надо немного побыть одной. Я позвоню. Обещаю.
Я развернулась, чтобы уйти, но он потянул меня обратно в свои объятия, скользнув рукой к основанию моей шеи и отыскав губами мой рот. Его поцелуй был страстным, губы требовательными, руки путались в моих волосах, притягивая меня ближе к нему.
- Я люблю тебя, - произнес он на выдохе. Его рука соскользнула с моей шеи, вниз по плечу, к моей ладони. Беря ее и кладя себе на грудь, он провел пальцем по браслету, что подарил мне. – Пожалуйста, помни это.
- Я тоже тебя люблю, - ответила я тихо, дрожащим голосом.
Уходя оттуда, я обернулась на секунду. Он провожал меня мрачным, сдержанным взглядом, полным тревоги.
Оказавшись в приемной, я без промедлений поняла, что все нас слышали. Разойдясь по всему периметру, все вдруг оказались удобно заняты делом, что позволяло избежать зрительного контакта со мной. Стараясь ни с кем не столкнуться по пути, я быстро зашагала в сторону своего офиса, чтобы забрать сумочку. Оказавшись в машине, я поскорее выехала из гаража и направилась домой.
Казалось, мир расплывается перед глазами, когда я, дав волю слезам, и слушая собственные рыдания, ехала в безмолвной тишине салона. Я снова и снова прокручивала сцену в офисе Карлайла, как он избегал моих глаз, как в его голосе неустанно звучал намек на то, что его бессовестно предали. Я чувствовала себя так, будто разочаровала собственного отца, и я не знала, смогу ли я все исправить. Новый отчаянный всхлип вырвался из моей груди, когда я представила, что он расскажет все Эсми.
Эсми, которая была мне как родная мать, с тех пор как я потеряла Рене, которая говорила, что любит меня, и которая всегда с гордостью смотрела на меня, узнает о всей этой лжи и о моем безнравственном поведении.
Затем узнает Эммет, Анджела… мой отец. Чувство крайней муки вселилось в меня, как только я осознала, насколько серьезными будут последствия моих поступков, а все, что я могла сделать, это дотащиться до дома, выбраться из машины и забраться в лифт.
Захлопнув входную дверь и оказавшись в знакомой обстановке, я закрыла глаза, надеясь, что тепло и уют родного дома утешат меня.
Меня встретила тишина, вместо спокойствия, пустота, вместо безопасности. Я прошла на кухню и налила себе стакан воды. Мой взгляд упал на камень для приготовления пиццы, лежащий на стойке, на чистые тарелки, бокалы для вина с прошлой ночи. Я вспомнила, как подшучивала над ним в этой самой комнате, вспомнила украденные им поцелуи и наш смех. Вспомнила, как мы сидели в гостиной, как он положил голову мне на колени и рассказывал о своей любви и уважении к отцу.
Сердце болезненно сжалось, стоило представить, как он, должно быть, чувствует себя, осознавая, что разочаровал своего отца.
Я вытерла мокрую щеку, чувствуя, как по ней покатился новый поток молчаливых слез.
Я направилась в спальню, не обращая внимание на фотографии, о которых мы вчера говорили, на диван, на котором мы занимались любовью, и остановилась у двери. Вид расправленной кровати, смятых простыней и разбросанных на полу вещей был еще одним физическим напоминанием, что всего несколько часов назад все было идеально.
Подойдя к кровати, я сбросила туфли и улеглась, вжавшись лицом в подушку, на которой он спал. Мягкий хлопок впитал его запах, возвращая мне боль, что я ощущала каждый раз, как он был далеко от меня.
