Denis - Али-Баба и сорок разбойниц
— Наказание. Я не мог дождаться, когда закончится этот бесконечный вечер, а ты все болтала и болтала, несносная девчонка!
— Но я не…
— Не спорь, глупышка. Мне пришлось вытерпеть долгий тоскливый обед, пока ты смеялась и болтала с подружками, не обращая на меня ни малейшего внимания.
— Я не болтала…
— Но и меня не замечала. Да тебе, можно сказать, повезло, что я не начал любить тебя у всех на виду! Представляю, какой бы это был скандал! — ухмыльнулся Джафар.
Зульфия безмолвно наблюдала, как он выдвигает обитое дамастом кресло, свое последнее приобретение и гордость, и усаживается. Сбросив туфли, он лениво откинулся на спинку, обнаженный, жаждущий. Мужская его гордость чуть подрагивала, гордо восстав из поросли завитков между мускулистыми раздвинутыми бедрами.
— Помнишь, как я учил тебя ездить верхом?
— Да, — хрипло прошептала она.
— Подойди поближе! Сейчас увидим, способная ли ты ученица.
Не отрывая глаз от его возбужденного мощного орудия страсти, Зульфия как зачарованная медленно направилась к нему, притягиваемая невидимой, неодолимой силой.
Джафар ткнул пальцем в жемчужное ожерелье.
— Сними. Я хочу видеть тебя полностью обнаженной.
Зульфия покорно расстегнула крошечный замочек. Его жаркие глаза оценивающе оглядели ее. Джафар обнял жену за талию и посадил себе на колени. Напряженная плоть прижималась к ее бедрам, обжигая их необыкновенно, но Джафар не торопился. И оставался неподвижным. Зато Зульфия нетерпеливо двигалась, стараясь покрепче прижать к его груди свою, жаждущую ласк. Джафар, едва прикасаясь, провел кончиками пальцев по ее рукам, от плеч до кистей.
— Джафар, — пролепетала она.
— Что?
— Не мучь меня. Пожалуйста…
— Что ты хочешь, прекраснейшая?
Его руки скользнули вверх и коснулись груди жены. Перед ее глазами замелькали разноцветные искры. Джафар слегка ущипнул тугие соски. Зульфия ахнула, выгибая спину, и принялась тереться о него, безмолвно умоляя взять ее. Она согласна на все, лишь бы… и Джафар это знал. Однако отказывал ей в том, чего так жаждало ее тело.
— Тебя… хочу тебя.
— И получишь… со временем. Когда по-настоящему изголодаешься.
Его пальцы запутались в густых локонах, но, вместо того чтобы поцеловать, он обвел языком контуры ее губ. Желание-боль с новой силой ужалило ее. Зульфие хотелось кричать, бить кулаками своего мучителя. Только он способен положить конец этой безбожной пытке.
— Джафар! Я уже… уже голодна.
— Но недостаточно. Совсем недостаточно.
У Зульфии перехватило дыхание, когда его рука поползла по внутренней стороне ее бедра. Длинные стройные ноги словно по волшебству раздвинулись, и его пальцы медленно-медленно пробрались сквозь кружево волос. Там, в потаенном местечке, она была будто влажный шелк, истомившаяся, изголодавшаяся по ослепительной радости его обладания. Он легко раскрыл пухлые створки ее раковины, и Зульфия судорожно вздрогнула, когда Джафар отыскал маленькую чувствительную горошину, пульсирующую в ожидании его прикосновения.
— Я хочу слышать, как ты молишь меня, красавица, — потребовал Джафар, легко играя вспухшим бугорком.
Зульфия бессильно откинула голову. Из полуоткрытого рта с трудом вырывался воздух. Этот бархатный голос возбуждал не меньше осторожных касаний!
— Ты сходишь по мне с ума? — допытывался Джафар, еще сильнее разжигая ее желание. Она с каждой минутой все больше слабела от неумолимой потребности почувствовать его в себе и в отчаянии стала извиваться, пытаясь взять в плен твердую разбухшую плоть.
— Пожалуйста, Джафар, возьми меня.
Он ответил ей ленивой улыбкой.
— Нет… не сейчас. Я еще не готов.
— Неправда… готов, и давно.
Как он может утверждать такое, когда еще чуть-чуть — и разорвет ее своей гигантской плотью!
— Дотронься до меня, — велел он. — Сделай так, чтобы я тебя захотел!
Зульфия пыталась повиноваться. Непослушными пальцами она погладила жесткие волосы на его груди, опустившись ниже, нашла средоточие его желаний, но не смогла удержать: рука соскользнула вниз.
— Неумеха, — нежно поддразнил Джафар.
— Джафар… прошу тебя…
— Не печалься, крошка, я позабочусь о тебе.
Он подхватил ее под мышки, приподнял и усадил верхом на свои колени.
— Я устрою тебе самую безумную скачку в жизни, — пообещал Джафар, потирая бархатистую вершину о мягкий холмик, заставляя Зульфию беспомощно содрогаться. И только потом рывком насадил на возбужденное жало.
Потеряв голову от страсти, Зульфия прижималась ягодицами к бедрам мужа, пытаясь вобрать его целиком. Прикрыв глаза, она смаковала каждое восхитительное мгновение их соития.
— Так лучше? — пробормотал он, зная наперед ответ. Он довел ее до предела: еще один выпад — и она забьется в судорогах наслаждения.
Но когда Зульфия стала раскачиваться, давая ему проникнуть еще глубже, Джафар решительно сжал ее талию.
— Не смей, — скомандовал он. — Я не разрешал тебе двигаться.
Зульфия невероятным усилием воли повиновалась, чувствуя, как внутри спиралью раскручивается отчаянное напряжение.
Запрет шевелиться невыразимо обострил каждое ощущение! Но Джафару, казалось, было безразлично, что он сводит ее с ума. Он беззаботно откинул голову на спинку кресла. Его плоть пульсировала в такт биению сердца жены, заполняя ее до отказа.
Немного подождав, Джафар неторопливо припал губами к ее соску. Она вздрогнула, как от укуса, инстинктивно подавшись вперед, вдавливая грудь в его жадный, алчущий рот. И когда он стал сосать, вздохнула с глубоким, почти болезненным удовлетворением. Ее руки вцепились в его волосы, притягивая голову Джафара еще ближе. С каждым скольжением языка по бутону соска она ощущала внизу живота тянущий, невыразимо приятный отклик.
И тут Джафар вдруг сделал выпад вверх, вонзившись в нее до основания.
— О да… О Аллах… Джафар… — выкрикивала, задыхаясь, Зульфия.
— Мне нравится слушать, как ты стонешь, Зульфия. Еще. Хочу насладиться твоими криками.
Он стиснул нежные бедра, приподнял и почти вышел из нее. Зульфия протестующе пробормотала что-то, но когда он снова впился губами и в без того распухший сосок и с силой потянул, вновь охнула. Жалобный возглас превратился в пронзительный крик, когда он с силой насадил ее на себя. Зульфия, рыдая, льнула к нему, стискивая руками и ногами, пытаясь удержать его в себе. Он продолжал терзать ее утонченно-медленными толчками, вонзаясь глубоко, чтобы сразу же выйти. И с каждым рывком присасывался еще сильнее, обжигая исступленными ласками.
