Из пепла (ЛП) - Макадамс Молли
МАМА
Мне только что позвонили и сказали, что вы пытались снять деньги со счетов. Ты действительно думаешь, что сделала что-то, чтобы заслужить эти деньги? Мне пришлось терпеть тебя 18 лет, кто-то должен был заплатить мне за это.
МАМА
О! Почти забыла… Счастливого дня, когда ты убила своего отца.
Я выругался и крепче прижал ее к себе.
— Кэссиди, мне так жаль. Ты этого не заслуживаешь. — Я обхватил ладонями ее лицо и заглянул в ее глубокие глаза цвета виски. Мое сердце разрывалось, когда я видел, как эта красивая девушка плачет. — Ты удивительная и совершенная, а твоя мама — никчемный человек.
— Я просто не понимаю, почему она меня ненавидит. — Она всхлипнула и уткнулась лицом мне в грудь. — Я могу понять алкоголь, но не Джеффа, не то, что она бросила меня на произвол судьбы, не то… не то… — она подавилась очередным всхлипом и попыталась вырваться, но я удержал ее.
В тот момент я больше ничего не мог сказать. Если бы были слова, которые могли бы ее утешить, я бы сказал все до единого. Но ей не нужны были слова, ей просто нужен был кто-то рядом. Я прислонился спиной к водительской двери и притянул ее к себе так, что она прижалась к моей груди. Обняв ее, я попытался дать ей почувствовать все, что мне не разрешалось ей говорить. Что она не похожа ни на одну другую девушку в мире, что ее хотят и лелеют, что я люблю ее всем сердцем. Нет причин говорить себе, что это уже не то, что было раньше. У меня не было никаких сомнений, что я влюблен в Кэссиди. Она поглотила меня. Я не знал, что способен испытывать такие чувства.
Зазвонил телефон, и она резко села.
— Тай? — Последовала короткая пауза. — Ты мне нужен. Ты можешь пойти домой?
И тут мое сердце остановилось.
— Я встречу тебя там, я тоже тебя люблю. — Она вытерла глаза, и я увидел, как ее лицо превратилось в тщательно подобранную маску безразличия.
Я сдержала болезненный вздох, когда включил задний ход и поехал домой. Нет ничего лучше, чем услышать, как девушка вашей мечты говорит кому-то другому, что она нуждается в нем и любит его.
Дорога домой была тихой и неуютной. Мне хотелось дотронуться до нее, взять за руку, что угодно. Но я знал, что это не поможет, так как я не был тем человеком, который всегда помогал ей в ее трудные времена. Когда мы въехали на стоянку, и она увидела джип Тайлера, она выскочила из грузовика прежде, чем я успел припарковаться, и побежала к нашей квартире. Тай распахнул дверь, и она прыгнула в его объятия, обвив руками его шею и уткнувшись лицом ему в грудь. Он тихо заговорил с ней, провожая их обратно в комнату, и хотя я хотел быть где угодно, только не рядом с ними, я не мог заставить себя уйти. Мне нужно было знать, что с ней все в порядке, поэтому я сел на диван и стал ждать, когда они вернутся.
Они не выходили до тех пор, пока не пришло время отправляться на ужин. Я встал, когда дверь открылась, и у меня отвисла челюсть, когда Кэссиди практически выпрыгнула из комнаты с широкой улыбкой на лице. Может, мне просто померещилось то утро? Или они просто хорошо провели время. Неважно, мне не хотелось об этом думать.
— Тай сказал, что мы уходим, ты готов? — Она улыбнулась мне своей ослепительной улыбкой.
— Ну, да.
— О, ты не должен идти, если не хочешь. Я понимаю.
Понимаешь что?
— Нет, я пойду.
— Правда? — Она казалась искренне удивленной, ее глаза загорелись, а улыбка изменилась. Она смягчилась, но стала еще красивее. — Я знаю, что ты беспокоишься об этом, Гейдж, но я найду работу, так что ты и Тай больше не будете платить за меня. Мне жаль, что тебе пришлось быть там сегодня.
Что… Что?!
Прежде чем я успел спросить, откуда у нее взялась такая дурацкая идея, в гостиную вошел Тайлер.
— Готова, именинница?
Кэссиди только закатила глаза и рассмеялась, когда мы все вышли из квартиры. Я уверен, что Тайлер разозлился к концу ужина, но я не мог ничего сделать, кроме как смотреть на нее всю ночь. Она не хотела праздновать этот день, а после сегодняшнего утра я был готов отменить все планы на вечер. Но сейчас она была игривой и очаровательной, как всегда. Ни один из этих людей не мог бы вообразить, что с ней случилось что-то плохое, или что сегодняшний день был для нее тяжелее, чем она могла описать. Я знал, как редко она позволяла себе не отстраняться, как утром, но это сводило меня с ума. Она была до смешного счастлива; ее щеки должны были болеть от того, как много она смеялась и улыбалась. Даже когда Лэни заплакала, рассказывая Кэссиди, что ее парень расстался с ней, Кэссиди переживала за нее, и помогла ей спланировать девичник, чтобы преодолеть это расставание. Это был ее день, тяжелый день, но ни одна унция Кэссиди не думала о себе. Мне все еще хотелось забрать ее и дать возможность по-настоящему горевать и расстраиваться из-за того, что случилось, но именно в такие моменты я влюблялся в нее еще больше.
Глава 4
Кэссиди
Плюхнувшись на диван, я тяжело вздохнула и была благодарна ребятам за то, что они ушли почти на весь день, чтобы я смогла отдохнуть. В том числе избежать того, чтобы Гейдж узнал, что я сплю на диване, и стояка Тайлера, который должен был продолжать напоминать мне, что у нас могло случиться той ночью. За последние пару месяцев мы привыкли к очень удобной рутине, большинство дней она не давала сбоев. Только не в этот раз.
Проснувшись рано, я выскользнула за дверь и пошла прогуляться. После того как Тайлер помог мне вчера успокоиться от шока, вызванного тем, что мама забрала все деньги, оставленные мне отцом, я сделала бесстрастное лицо и пошла наслаждаться ужином в честь своего дня рождения. Я чувствовала себя такой слабой, сломленной перед Гейджем; это было совсем на меня не похоже. Никого, кроме Тайлера, не было рядом в мои тяжелые времена, и, хотя Гейдж теперь знал, что у меня была другая жизнь, он никогда не поймет всего, через что мне пришлось пройти. Он не Тайлер. Но, как уже говорила, я давным-давно поняла, что слёзы не делают тебя сильнее; я не могла вспомнить, чтобы на самом деле плакала с тех пор, как была подростком. Вчера в грузовике Гейджа я больше не могла сдерживаться.
Не знаю, было ли это из-за того, что он увидел, насколько бессердечной может быть моя мама, а может это ее жестокие сообщения, наконец, подтолкнули меня к краю. Какой бы ни была причина, я заплакала, и он обнимал меня, утешая. Если бы Тай не перезвонил мне, то я бы осталась в объятиях Гейджа. Я не чувствовала себя такой целостной с тех пор, как умер папа, и я не хотела, чтобы это чувство заканчивалось. Но оно закончилось, а прошлой ночью Гейдж снова перестал со мной разговаривать.
Я задавала вопросы слишком часто, Тай теперь говорил, что Гейдж начал терпеть меня, но иногда мне все равно казалось, что это нечто большее. Может это было просто моим желанием, заставляющим меня думать, что он способен хотеть меня. Может быть, я сама нафантазировала, как он всегда придвигался ко мне ближе, или как по утрам, прежде чем Тай просыпался, он был счастливее, чем когда-либо. Может быть, он только свернулся калачиком на диване, чтобы поговорить со мной в течение нескольких часов, потому что чувствовал себя обязанным, так как я жила с ним и готовила для него. Сначала я думала, что он держится на расстоянии, потому что у него есть девушка, но этот вариант исчез через пару недель после того, как мы переехали. Теперь я знала, что на самом деле он не встречался с Бринн: я подслушала, как он рассказывал Таю об их катастрофических свиданиях в конце прошлого года. Не собираюсь лгать, я улыбалась как дурочка в течение следующих нескольких часов, зная, что он свободен. Но потом его не было рядом целых три дня, мы не обнимались, не пили кофе, и он не разговаривал со мной после того, как я подслушала этот разговор.
Весь этот флирт, а затем избегание меня, все это доставляло мне неудобства. Вы не можете себе представить, как часто я хотела чувствовать электричество между нами; это сделало бы мою жизнь намного легче. Я знала, что если он находится в одной комнате со мной, волосы у меня на затылке встанут дыбом еще до того, как я его услышу, это сводит меня с ума. Не помогает и то, что он был самым сексуальным парнем, которого я когда-либо видела, или то, что он был невероятно милым, когда мы разговаривали… Вся эта чепуха с южным шармом? Боже. Это так сексуально. Ему не нужно было пытаться быть джентльменом, это было естественно для него. Я смеялась, когда он проговаривал ругательные слова, а потом понимал, что я рядом. В эти моменты его глаза становились большими, и я клянусь, иногда он вздрагивал. Тот факт, что он всегда боялся, что его «мама» придет и надает ему по шее, если он мне сделает больно. Это может звучать странно, но, когда он назвал меня дорогая, мое сердце таяло. Я бы посмеялась над любым другим парнем, который бы решился так назвать меня, но с языка Гейджа это была ласка, и мне это нравилось.
