Друзья или любовники? (СИ) - Шнайдер Анна
«А давай встретимся, Алин? — предлагал Лёшка то, от чего глаза у меня в буквальном смысле полезли на лоб, если не выше. — Посидим, поболтаем по-дружески. Я угощаю».
Не-е-е, я, конечно, человек не злобный. Но не до такой же степени!
Поэтому я просто проигнорировала Лёшкино сообщение.
15
Ярослав
Расставаться с Алиной не хотелось, но около одиннадцати пришлось всё-таки возвращаться домой. Шли вновь по Сиреневой аллее, и Пирожкова неожиданно для Яра шагнула с дорожки в сторону и начала рассматривать одну из веток.
— Ты что там ищешь? — удивился Корнеев и шагнул следом, встав за спиной у Алины. Поначалу смотрел на ветку, как и она, но потом невольно перевёл взгляд на шею девушки. Видно её было отлично, потому что Пирожок в этот вечер убрала волосы наверх, собрав их заколкой — выбивались только несколько прядей возле ушей. И её кожа, белеющая в предночном сумраке, светлая и словно светящаяся, и небольшая открытая часть спины безумно манили к себе. Желание прикоснуться к Алине было настолько острым, что Корнеев даже кулаки сжал. Хотя помогло не очень — прикасаться-то можно не только руками, но и губами.
— Цветок с пятью лепестками, — вздохнула Алина. — Всю жизнь мечтаю найти, каждый год ищу, но никогда не получалось. Не везёт! Ой, Яр, не дыши мне в шею — щекотно же!
Щекотно.
От этого слова, сказанного доброжелательным тоном, у Корнеева в прямом и переносном смысле всё опустилось. Он тут, понимаешь, страдает и сдерживается, вдыхая аромат Алинкиной кожи — свежий и слегка молочный, как йогурт с лимонным соком, — а ей хоть бы хны. Щекотно ей, блин!
— Ладно, постараюсь, — ответил Яр, непроизвольно вздохнув, и Алина зашлась в искреннем смехе, развернулась к нему лицом и положила свои ладони ему на плечи. Теперь перед глазами у Корнеева было её лицо, искрящееся улыбкой и ласковым теплом в глазах, а ещё — пышная грудь. Хотя нет, та была ниже, но стоит опустить взгляд…
— Попробуй ты, — мягко сказала Алина и подтолкнула его к кусту сирени. — Может, тебе больше повезёт.
Яр усмехнулся. Ему — повезёт?
— Не припомню, чтобы мне когда-нибудь везло.
— Неправда! Вчера тебе повезло, когда ты меня встретил.
— Это да, — признал Корнеев, и Пирожок хихикнула.
— Вот видишь, значит, везёт!
— Значит, лимит моего везения на эту неделю исчерпан.
— Вчера было воскресенье, — фыркнула Алина. — Прошлая неделя. А эта только началась. Давай, ищи уже! А то скоро ещё темнее будет, собственного носа не разглядишь, не то что лепестки цветов.
— Раскомандовалась… — шутливо пробурчал Яр, но начал всматриваться в цветы. И, к его искреннему удивлению, почти сразу увидел сирень с пятью лепестками. — Да вот же! И как ты не заметила?
— Слушай, точно! — протянула Алина то ли восхищённо, то ли разочарованно. — Вот у тебя глаз — алмаз! Не то что у меня. Срывай давай. И желание загадывай. Мысленно или вслух. А потом ешь.
— Напоминает дурацкую традицию с поеданием сожжённых бумажек на Новый год.
— Сам ты дурацкий! — показательно надулась Алина. — Я всегда так делаю.
— И как — сбывалось?
— Я загадываю мир во всём мире, — развела руками Пирожок, и Яр хмыкнул. Да уж, невозможнее желание сложно придумать — если только загадать полёт на Марс. Хотя это ещё осуществимо, пусть и не сейчас, а через много-много лет. А вот мир во всём мире — да, утопия. Но желание точно в духе Алины. — И не надо мне говорить, что оно не сбывается! Может, ядерной войны до сих пор нет, потому что я это загадываю?
— Скорее всего, — приняв серьёзный вид, кивнул Корнеев. — Значит, цветочек нужно съесть… А мне от него ничего не будет?
— Ничего. Максимум понос. Но ты взрослый дядя, переживёшь.
— Добрая ты.
— Очень!
Хмыкнув, Яр на несколько мгновений задумался. Фигня, конечно, полнейшая — какое желание, какое поедание цветочков? Понятное дело, что это ерунда, легенда для детей, из разряда поверья про цветущий папоротник. Но почему бы и не подурачиться? С него же не убудет, если он сейчас на самом деле загадает желание. Но лучше, конечно, что-нибудь шутливое. Своё самое заветное — про Соню, которую хотелось забрать после развода, — естественно, озвучивать не стоит. Кощунственно как-то.
Поэтому Яр, улыбнувшись, подумал:
«Хочу увидеть Алинку обнажённой».
И слопал цветок.
16
Ярослав
Дома Корнеев не сразу вспомнил, что весь вечер не брал в руки телефон. Поговорил только с Соней перед выходом с работы, объяснил, что будет занят и заранее желает ей спокойной ночи, а потом уже не заглядывал в мобильник и не ведал, что всё это время Лиля вела с ним диалог.
Точнее, это был монолог.
«Мне нравится моё кольцо», — гласило первое сообщение. Яр, увлечённый душевным вечером с Алиной, сообразил, о каком вообще кольце речь, только через пару минут. Даже удивился, когда вспомнил, — и как он мог забыть? Неужели на него Пирожок так влияет? Видимо, да, она.
Следующее сообщение было ещё забавнее.
«А ты что, жмотишься?»
Корнеев усмехнулся, покачав головой. Вот как так можно? Ушла от него к другому мужику, спихнула дочь бабушке с дедушкой — а теперь упрекает в недостатке, которого у Яра отродясь не водилось, и Лиля об этом знает.
«Может, ещё и совместно нажитое имущество делить собираешься? В том числе кольцо!»
Вот уж что Корнеев не собирался делать, так это унижать себя подобными судами. Его единственной настоящей ценностью была Соня — всё остальное он спокойно мог отдать.
«И зачем тебе это кольцо? Будешь на мизинце носить? Или новой женщине подаришь? А то ты наверняка же денег на ухаживания не наскребёшь!»
Яр поморщился. Да, он знал, что для Лили решающим аргументом в пользу того, чтобы долго не отвечать на его ухаживания, было отсутствие у Корнеева больших денег. По сути, он переломил её сопротивление, заставил послушать сердце, а не разум. Но ведь это было давно, больше десяти лет назад, ещё в институте! Яр считал, что Лиля давно пережила то своё предубеждение, — сейчас-то он прилично зарабатывал. Больше, чем она. Не миллиарды, но вполне достаточно на безбедную жизнь. Лиля регулярно меняла машины, любила новую красивую одежду, в отпуск ездила минимум дважды в год, и не в Турцию. Но, видимо, не пережила, раз сейчас прошлась по его доходам. Может, она и ушла в первую очередь не к другому мужчине, а к другим деньгам?
Яр даже не знал, что из этого более мерзко звучит.
«Ладно, так уж и быть. Мне мой Павлик подсказывает, что купит другое кольцо, лучше. А это можешь забирать!»
Павлик, значит. Вот как зовут мужчину Лилиной мечты. Неужели она и правда выйдет за него замуж?
«Передам колечко тебе, когда на днях приеду повидаться с Соней. Сойдёт? Или надо лично в руки?»
Это было последнее сообщение, и Яр, хмыкнув, ответил:
«Спусти его в унитаз. Там ему самое место».
Перед сном Корнеев зачем-то залез на сайт организации, где работала Лиля, решив посмотреть информацию о дирекции. Может, будет там и загадочный «Павлик»?
Павлик был. Яр не знал, тот самый или это всего лишь совпадение, но Павлом Юрьевичем Бариновым звали президента компании.
Ух ты, целый президент! Да уж, куда до него Яру, худосочному руководителю отдела логистики. Конечно, у президента доходы не в пример больше. Может не только машину подарить, а целый самолёт. Если захочет, конечно.
Больше Яр не сомневался — Лиля спелась с этим своим Барином исключительно из-за денег, а не по причине большой и чистой любви. Прозвище Барин ему очень подходило — с экрана Яру улыбался крупный мужчина с ярко выраженным животом, правда скрытым пиджаком. Лиля язвительно называла таких «беременными мужиками» и презрительно фыркала. Она вообще часто «судила по обложке» и в мужской внешности ценила мускулистый торс, сильные руки и ярко выраженную мужественность. Так что польститься на Барина Лиля могла лишь из-за денег.
