Я (не)твоя собственность (СИ) - Борзакова Надежда Марковна
- То-то же. Передайте мою просьбу «боссу». И, желательно, чтоб я сама все выбрала и мне привезли на примерку. Что попало я не ношу.
С этими словами я обогнула диван, на которым сидел Егор, и направилась наверх.
***
Я стояла и смотрела в темноту. Та нарушалась лишь светом трех фонарей во дворе. Охранники, словно бесплотные тени, скользили по траве. Второй раз за четыре часа они обходили территорию. Уже два дня так. А обычно это происходит втрое реже и охранников обычно тоже втрое меньше. За эти недели я уже успела выучить такие детали. Просто машинально, а не затем, чтоб попытаться сбежать. Я не такая дура. Даже если б случилось чудо и у меня получилось выбраться за забор, то куда и к кому идти. Знакомые и партнеры по бизнесу, гордо именуемые друзьями семьи, ни за что не впишутся, ведь денег у меня больше нет. К маме в Польшу? А там что, не найдут?!
К тому же в данный момент гораздо опаснее причина, по которой Боев усилил охрану. У него проблемы? Насколько серьезные? Все возможные предположения ужасно пугали. Как бы парадоксально это не звучало, пока что именно он единственный мой защитник. Если… Если его не станет, то кто знает, что случится со мной.
Если его не станет.
Все внутри болезненно сжалось, сердце гулко ударилось о ребра. Только не это! Как оказалось его давешнее предательство, боль от которого я так и не изжила и жуткий, не налазящий на голову нынешний поступок абсолютно ничто по сравнению с возможностью, что Макса может не стать. Вообще. Ни в каком виде. Нигде.
Возможно у меня параноя и все далеко не так опасно. В конце-концов времена разборок и пальбы давным-давно прошли… Вроде бы. Папа говорил, ничего не меняется. Камуфлируется просто лучше, но остается прежним. Я вспоминала, неясно, отрывками, как давным-давно, больше двадцати лет назад в казавшемся мне огромным саду возле нашего дома точно так же сновали охранники. Папа надолго уезжал «по делам», а мама – совсем молоденькая, младше меня нынешней, тихонько плакала, обнимая меня в детской комнате. Как целыми днями у нас работал телевизор, как мама кричала на охранников, чтоб прятали оружие при ребенке. Папа говорил, их брак разрушила ее сцена. А повзрослевшей мне казалось, что на сцене, в проживании чужих жизней, мама пыталась спрятаться от своей. По глупости отданной в руки богатого и опасного мужчины. Впрочем, даже если все именно так, это не объясняло и не оправдывало того, как мало ее было в моей жизни.
- Ну, приедь ты, - глухо шептала в темноту, - пусть даже я снова потом буду рыдать часами. Прие-е-едь.
Но темноте было плевать на мольбы глупой и слабой девчонки, так и не сумевшей изжить любовь к тому, кто никогда не любил ее.
Заставив себя отойти от окна, я забралась в кровать. Включила ноутбук, в который раз просмотрела новости. Глупый поступок, но это лучше, чем не делать вообще ничего. В какой-то момент я, видимо, отключилась. А разбудили меня грохот и ругань снизу. С колотящимся сердцем я скатилась с кровати, отползла в противоположный от двери угол. Сжалась в нем, вся дрожа от страха. Обхватила дрожащими руками голые плечи. Кожа покрылась мурашками. Впрочем, даже будь на мне сейчас пуховик вместо шелковой ночной рубашки на тонких бретелях, ничего бы не изменилось. Ведь трясло меня отнюдь не от холода.
Из-за двери донеслись громкие, приближающиеся неровные шаги. Через несколько ударов сердца она распахнулась, впуская сноп яркого теплого света. Мужской силуэт в нем показался на пару секунд жуткой, бесплотной тенью. Однако это был человек. И он мне знаком.
Глава 12
Макс буквально ввалился в комнату. Чуть не упал на пол, успев удержавшись за стену. За его спиной я увидела Егора. Под носом кровь, взгляд бешеный.
- Света! – хрипло крикнул Макс.
Даже не успев подумать, что именно делаю, я вскочила на ноги и подбежала к нему. От мужчины сильно пахло спиртным и… Кровью?
- Что случилось? – выпалила я, ухватившись за его предплечье для поддержки.
- Све-ет, - холодные пальцы коснулись моей скулы, а потом он зашипел и уронил руку.
Я отвела полу кожаной куртки. На левом плече прямо поверх футболки белела окровавленная повязка.
- Ты ранен!
- Давно уже ранен… Много лет уже, Све-ет, - ударил себя в левую часть груди. – Сюда. Тобой. И нихрена не заживает.
А потом Макс покачнулся и стал оседать. Я едва успела его подхватить не дав удариться головой. Выругавшись, Егор подскочил к нам.
- Макс! Ма-акс!
- Да не ори ты, - Егор уверенным жестом проверил пульс на шее. – В ванной внизу аптечка, принеси! И кого-то из пацанов на помощь позови. Ну, что глазами хлопаешь? Быстро.
Дрожащими руками я уложила Макса на пол и бросилась вниз по ступенькам. В зале я увидела четверых мужчин. Они развалились в креслах и на диване. Лица напряженные, уставшие. У всех пистолеты. На меня они не обратили внимания. Один показался знакомым, но я отметила это лишь мельком.
Пробежав мимо, заскочила в ванную комнату. Стала открывать ящички. К счастью в глаза сразу бросился черный пластиковый чемоданчик с красным крестом. Схватив его, помчалась обратно.
- И-извините… Егор просит, чтоб кто-то из вас поднялся наверх и помог, - пролепетала я, глядя на них.
И узнала одного. Это был Кирилл, старый друг Макса. Очень изменившийся, от худощавого парня, которого я знала, не осталось и следа. Выпирающее брюшко, второй подбородок, лысина на макушке. Однако это был он.
По мне Кирилл скользнул безразличным взглядом. Не похоже, что узнал. Да и с чего вдруг должен был, учитывая, что я была всего лишь одной из многих в жизни Макса, да и одиннадцать лет прошло.
Не важно.
Кирилл и еще один мужчина поднялись и последовали зо мной наверх. В спальне уже горел свет. Макс бледный, как полотно, лежал на кровати. Егор уже стащил с него куртку, обнажив повязку на плече.
- Давай сюда, - сказал мне Егор, - Пацаны, подержите его, а то оклемается и рыпнется еще.
- Ему в больницу надо, - с ужасом глядя на окровавленные бинты, выпалила я.
Егор хохотнул.
- Угу, стопудово. А лучше сразу мусорам позвонить. Выйди, не мешай.
И я вышла. Заперла дверь. Легла спиной на стену. Ноги не держали и я сползла вниз. Обхватила руками коленки чтоб сдержать дрожь. Вся превратилась в слух и в тоже время боялась и не желала слышать… А все равно самой было по-настоящему больно. Словно это из меня доставали пулю на кровати в спальне.
Кроме глухих голосов мужчин не было слышно ничего и это ужасно пугало. Насколько серьзная рана? Что, если…
Дверь открылась и я подскочила.
- Чаю горячего принеси, - распорядился Егор и я бросилась на кухню.
Наполнила чайник, включила. Поискала заварку. Ну и где она? Мелькнула мысль, что последний раз я сама заваривала чай, судя по всему, в той самой квартире одиннадцать лет назад.
На глаза навернулись слезы. Смахнув их, я открыла еще пару шкафчиков. Наконец нашла баночку с черным чаем и ситечко. Рассыпав часть листьев на пол, наполнила его. Опустив в чашку, залила кипятком. Налила в блюдечко меда. Тетя Люба всегда поила меня чаем из трав с медом, когда я болела. Но я не знала, какие она заваривала. И больше не узнаю. Нет больше тети Любы, нет папы. Даже Миши – того Миши, которого я знала, больше нет. Я совсем-совсем одна...
Положив в блюдечко чайную ложку, я взяла его и чашку и пошла обратно. Когда поднималась по лестнице, споткнулась и несколько капель горячего чая обожгли пальцы. Физическая боль как-то отвлекла от душевной, помогла собраться. Именно поэтому в спальню я входила с высоко поднятой головой.
-… где?
- В кухне чай заваривает, босс. Позвать?
- Не вздумай, - отрезал Макс.
В этот момент я зашла в спальню. Макс голый по пояс сидел на краю кровати, прижав ладонь к свежей повязке на плече. Взгляд покрасневших глаз плавал. На его торсе я увидела несколько неровных шрамов. Каких-то странных. Я, конечно, не врач, но такие от обычных операций вряд-ли не остаются….
