Кости. Навье царство (СИ) - Логинова Мию
Но эти вопросы исчезли в тот момент, когда в меня полетела бутылка. Не знаю, каким чудом удалось поймать ее и даже не разлить содержимое, ведь бутылка была открытой.
— Ловкая, сгодишься! — раздался басистый голос Ульриха. Ошарашенно уставилась на парня.
— А вдруг не поймала?! Я вообще не бармен и даже не официантка!
— Я уже понял, — ответил он, улыбнулся и повторил по слогам со смешным акцентом: — Ловкая! И реакция норм. Не знаю, что за игру затеял Кир, но пригляжу.
— А если в голову прилетело? — возмутилась и с грохотом поставила бутылку на стойку перед ним.
— Ушла бы с шишкой на лбу, бутылка целёхонькой осталась бы, — все еще ухмыляясь ответил этот ненормальный и взял стакан, начиная его протирать. — Ещё вопросы?
— Если больше летающих бутылок не намечается, с удовольствием послушаю, что мне делать?
-Мутить коктейли будешь, в зал я тебя отпускать не буду. Сегодня точно. Если Кир оставит на дольше, то переведу на верхний бар, там проще.
-Мутила я разве что бормотухи, которые и коктейлем назвать сложно, — чистосердечно призналась бармену.
Ульрих хмыкнул, поставил передо мной стакан и три бутылки — джин, абсент и бехеровку. Последняя вызывала непроизвольный приступ тошноты. Ну терпеть не могла её запах!
«Что ж, похоже, мне предлагают составить коктейль».
-Ликёры, соки и топпинги на твой выбор, — милостиво разрешил Ульрих.
Вспомнив один простой рецепт, быстро соединила ингредиенты. Но подумав еще немного, перегнулась через барную стойку и взяла пару долек лайма, чтобы выдавить сок. Вставила трубочку и придвинула Ульриху.
-Лёд бы не помешал, — добавила сконфуженно. Мне хотелось, чтобы ему понравилось.
Он отпил и удовлетворенно кивнул.
— Это будет пойло вечера, назовём «Столичная Бормотуха», фирменный коктейль вечера, — произнес он, указывая на стакан. — На него точно пойдут.
Улыбнувшись, я еще раз осмотрелась. Мне понравился Ульрих, как и Тим. Возможно, не всё так плохо в Кощеевом могильнике?
— Ладно… И когда приступать?
-Сейчас все на забавах, даже стаф. Иди погляди. Когда наиграются — ринутся сюда. Вот тогда работенки привалит. Расскажу по ходу дела. Сейчас топай, там есть на что посмотреть, бабы такое любят, слышишь, галдят как ненормальные, небось, даже слюни текут.
Перспектива так себе.
-Топай, топай, — поторопил он. — Успеешь еще настояться.
Глава 5
Кирилл
-Ну, Светка, держись, гад ползучий, — Горынев терпеть не мог, как женского прозвища, так и отсылки ко второй своей ипостаси, которая ему так и не далась в воплощении. На это я и надеялся, поддразнивая друга. Пусть разозлится, отвлечётся и я ему наподдам. Мы медленно кружили друг напротив друга, глядя глаза в глаза, чтобы раззадорить публику. За спиной плотный хоровод девчонок всех мастей бок-о-бок смыкали нам ристалище. Ждали, сучки похотливые, знали, что постель каждому из нас может согреть одна из них.
За ними улюлюкали, подначивая, ребята. Каждый уже выбрал себе фаворита. Я знал о наскоро сколоченном тотализаторе и не пресекал, дополнительный доход бару никогда не помешает, если брать со ставок свою долю. Сегодня, впрочем, как и все последние годы, большинство поставили на Светослава. Уже три года подряд он брал надо мной верх и становился «Коршуном».
«Бесит, чего скрывать».
В этот раз я намерен уложить наглого змея на лопатки и получить себе самую красивую из собравшихся девушек.
Мы с детства любили Купалу за игрища и костры, пусть огонь и был не моей стихией, но смотреть на пламя я любил не меньше, чем Свет купаться в алых сполохах. Еще будучи ребенком, я всегда бежал в круг, чтобы посмотреть, как бьются старшие из семей за право зваться коршуном в купальскую ночь. Старая традиция дарить силам тьмы девушку переросла в потешные бои. Мало кто знал из играющих и наблюдателей, что ничего не изменилось с тех пор, когда Древние, звавшиеся людьми богами, спускали поводок, позволяя наместникам своим на земле чудить и брать мзду за верную службу. Юными девицами в том числе. Я надеялся найти чистую душу, сладкую, опьяняющую чистоту. Горынев не желал уступать мне такого лакомства, первый резко шагнул к центру круга. Наклонился, метнувшись черной тенью, изогнулся с удивительным для своего роста изяществом, оттолкнулся ладонью, резко сделав мне подсечку. Усмехнулся, легко ее перепрыгнув.
-Мельчаешь, дружище, — ядовитая насмешка отозвалась гиканьем и смехом за спиной.
Змей поднялся до того, как я успел воспользоваться его открытым тылом, уклонился от удара, прогнувшись назад едва не пополам. Девки ахнули.
-Позер, — буркнул я, а Горынев хищно улыбнулся, не отрицая.
Если бы зачарованный круг не лишал меня возможности призвать силу, Светослав бы уже, скуля, стоял передо мной на коленях, смиренно опустив голову. Но в Купальском кругу я не был его господином, а он, не ощущавший цепей клятвы, мог легко замахнуться на меня, не рискуя упасть к ногам, мучаясь жуткой агонией. Я видел однажды, в детстве, как корежило его — дурака, будто кости все враз выгнуло в обратном направлении: руки, ноги, даже ребра. Смотрел, как ловит он воздух высушенными губами, как черная почти кровь стекает по ним на футболку. Смотрел, и ничем не мог помочь. Может, потому мы никогда и не ссорились до мордобоя с тех пор. Не так много у меня верных друзей, чтобы какие-то бытовые глупости развели нас до желания наслаждаться страшными мучениями Горыныча.
Уворачиваясь от удара в голову, я склонился пониже и подхватил пригоршню песка, резко вскинув руку, кинул его в лицо Света. Тот отвлекся на что-то (хоть я и не рассчитывал на подобную удачу), не успел прикрыть глаз, зажмурился уже когда песок попал в цель. Матерясь, Горыныч пытался проморгаться.
Не дав ему опомниться, почти мгновенно оказался рядом, вбивая кулак аккурат в печень. Свет закашлялся, пошатнувшись. Попытался ответить мне, вслепую, но я успел увернуться, подхватил его под руку, упершись коленом в живот, перебросил через себя, тут же придавливая рухнувшего на спину Змея, ногой в грудину.
-Поздняк метаться, Светик, моя взяла в том Мать сыра земля мне в свидетели, — ритуальная фраза отозвалась ветром по спарринговой арене, запуталась в разнотравье, что развесили для декора. Девчачий круг взорвался визгом и аплодисментами. Я подал другу руку, помогая подняться, похлопал по плечу, придирчиво оглядывая круг собравшихся.
-Нет тут ни одной чистой, Кощей, обломись, сволочь бессмертная, — довольно хохотнул Горыныч, отходя в сторону.
Медленно скользя взглядом по кругу девушек, я все сильнее хмурился. Друг, как всегда, оказался прав. Ни проблеска света в душах собравшихся, а ведь я намеренно позволил пропустить в нижний бар человечек, в нави свет искать — гиблое дело.
«Твою мать, — с раздражением потёр бровь, — в который раз птица обломинго повернулась ко мне общипанным задом, в точности как вредная изба одной небезызвестной соседки»!
Купальская ночь — единственная в году, когда мы способны видеть свет души. Подарок древних, чтобы легче выбиралось, и вот — без толку потрачена. Злость волной поднялась из груди. Глаза наполнились чернильной тьмой подземного мира, стражем которого я однажды стану, сменив отца.
«Неужели никого?»
Я медленно поворачивался вокруг себя, пристально вглядываясь в лица. Вдруг что-то вылетело мне навстречу, буквально ударившись в грудь. Так сильно, что я сделал два шага назад, в попытках не упасть на смех всем собравшимся. Руки сами собой, инстинктивно сомкнулись на хрупком теле.
-Ну ничего себе птичка прилетела, — поморщившись, стал искать глазами, кто посмел испортить мне выбор. Светка, как пить дать! Ан-нет. Смеющаяся рожа Тима маячила над головами девчонок в первом ряду. -Сука, — процедил я, понимая, что выбор сделан. Когда девушка вошла в круг, вернуть её назад и изменить свой выбор уже нельзя.
