Личное дело майора Власовой (СИ) - Дибривская Екатерина Александровна

Будет просто потрясающе, если мне удастся убить сразу двух зайцев: уйти от ОМОНа незамеченной и узнать поближе, что за фрукт этот тип.

От адреналина кровь бурлит, насыщая мозг, и с каждым мгновением я всё лучше различаю окружающую меня обстановку. Позади слышатся женские вопли и ругань пьяных мужиков, чёткие команды силовиков, а мы всё больше удаляемся от зрительного зала борделя, изредка сталкиваясь во тьме с одиночными посетителями.

Чем глубже Юджин заводит меня в недра огромного помещения бывших складов, тем явней я понимаю, что всё самое интересное было сокрыто слишком далеко, и амбал Иннокентий не смог бы меня сюда провести. Хочется хорошенько вырезать себе по лбу за глупость, но тут же приходит озаряющей вспышкой осознание, что, даже если бы я сразу позволила Юджину составить мне компанию, он не привёл бы меня сюда за красивые глазки. И даже за обещание райской ночи. Мне светил бы всё тот же максимум – представление в борделе и койка гостиничного номера.

А сейчас, поглядите-ка! Иду с предполагаемым преступником в самое сердце нелегальной стороны деятельности данного заведения. Чутьё кричит во всеуслышанье, что этот тип спасает меня не просто так, что ему потребуется что-то взамен, но что ему может предложить случайно запорхнувшая потусить барышня? С блондиночки взятки гладки, так ведь? Но бдительности я не теряю.

Внимательно осматриваясь по сторонам, я запоминаю не только наш маршрут, но и расположение проёмов дверей, вентиляционных люков и ответвлений нескончаемого коридора. За одним из таких поворотов меня поджидает сюрприз: в распахнутой настежь двери, подсвечивая себе фонариком в телефоне, спешно одевается какая-то парочка. В тусклом бледном свете я вижу расправленную кровать, лежащее поверх платье, сидящую на краю обнажённую девушку. Молодая, совсем девчонка. Смотрит пустыми глазами в темноту, в полной мере не осознавая происходящее здесь и сейчас. Рядом суетится грузный мужик средних лет. Его мне не удаётся рассмотреть столь же хорошо. Единственное, что я точно могу о нём сказать, так это то, что у него огромная блестящая залысина. Именно от неё отражается луч фонаря, привлекая и отвлекая моё внимание. Времени разглядеть больше у меня нет. Не могу же остановить Юджина на полном ходу и бросить что-то вроде: «Эй, дай-ка мне немного осмотреться, а то я разнюхала слишком мало!».

Благодаря то тут, то там выскакивающим в коридор из спальных комнат людям, преимущественно мужчинам, я могу сделать некоторые выводы.

Первое, мы сейчас в некоей гостиничной зоне борделя, и что-то подсказывает мне, что это самая что ни на есть вип-зона. Не могу с точностью сказать, откуда взялась эта уверенность. Возможно, по бесконечному лабиринту коридоров, тянущихся далеко от глаз обычных посетителей. Возможно по шорохам и хлопкам дверей поблизости. Возможно, по убитому состоянию одной издевочек, кого мне удалось увидеть по случайности. Но одно я знаю точно: в эти комнаты, в отличие от тех, куда меня приглашал мой недавнишнийкавалер, попадают далеко не все.

Второе, система оповещения здесь работает, как надо. Стоило только возникнуть угрозе быть пойманными на горяченьком, как благонадёжных клиентов моментально отправили подальше от греха.

Третье, Юджин неплохо здесь ориентируется, значит, вхож в элиту клуба. Даже если он всего-лишь поставляет девок для работодателя, здесь, за кулисами публичного дома он свой. Ему доверяют.

За очередным поворотом скрывается лестница, ведущая вверх. Юджин внимательно осматривается. Мне кажется, что сейчас он потащит меня по ней. По моим прикидкам и пройденному расстоянию, примерно здесь и должен быть чёрный вход. Но мужчина лишь изучает лестницу, а потом заводит меня под неё.

Не сразу я различаю люк в полу, и мой спутник ловко его вскрывает.

– Дамы вперёд, – салютует он мне, и я заглядываю внутрь чёрной дыры. – Поторопись, Ангелочек!

Он помогает мне нащупать тонкие холодные металлические перекладины лестницы, и я начинаю спускаться. Он не ждёт моего удачного финала спуска, а лезет сразу следом и закрывает люк.

Бывает ли темнота темнее темноты? Сейчас мне кажется, что да. Иначе, как объяснить, что глаза, привыкнув к одной темноте, мгновенно слепнут в другой?

Гудящие от каблуков и усталости ноги наконец нащупывают твёрдость пола, и я делаю пару шагов в сторону, чтобы освободить проход для Юджина.

– Давай руку, – бросает он, однако сам нагло шарит по мне, пока не сжимает мои пальцы.

Мы стоим очень близко. Я чувствую его дыхание в волосах, чувствую жар его тела, приятно пахнущего одеколоном и запахом чистой кожи. И он держит мою руку в своей. Он молчит. Мне тоже нечего сказать. В затхлом воздухе этого подвального помещения абсолютная тишина, прерываемая лишь звуками нашего дыхания. Странные ощущения.

– Передохнула? – отмирает он. – Пора идти, пока эти маски-шоу не начали шариться по подземелью.

– Так ты меня ждал? – Я закатываю глаза, но он, конечно, этого не замечает.

– Не хочу, чтобы моя будущая жена убилась на этих ходулях.

– Очень мило. Как бы не расплакаться! – ёрничаю я, совершенно забывая об образе тупоголовой девицы. – Стоп, что?! Жена?! Ты ничего не перепутал, мальчик?

– Я редко ошибаюсь, – заявляет мне тип серьёзным тоном.

«Так что же пошло не так в ночь убийства Велегурской?»– хочется спросить мне, но я прикусываю язык.

– Да чёрт с тобой, – шиплю, мгновенно раздражаясь от невозможности высказаться. Временной невозможности. Сдохнуть в этом подземелье не особо входит в мои планы, поэтому лучше побыть пай девочкой. Но спесь сбросить с красавчика не помешает. – Ко мне вечно прибиваются всякие убогие.

Звонкий, совсем мальчишечий, задорный смех взрывается в абсолютной темноте, и от этого звука по моему телу разбегаются в разные стороны сотни мурашек.

– Пойдём уже, клоун! – ещё больше злюсь я. И даже сама тяну прямо, делая несколько шагов.

– Нам в другую сторону, Ангелочек.

Движение возобновляется. Всё повторяется снова: он ведёт, я следую. И мне до зубовного скрежета не нравится такое положение вещей!

Через несколько минут мне начинает казаться, что я слышу эхо собственных шагов, и замедляюсь.

– Устала? – мгновенно реагирует альфа-самец снисходительным тоном, но я перебиваю:

– Т-с-с! Слышишь?

Шаги принадлежат явно не одной паре ног и слишком аккуратны, чтобы принадлежать группе захвата. И по тому, как напрягается мужское тело рядом со мной, шагов этих здесь быть не должно.

Собственническим жестом Юджин перемещает меня… себе за спину. Тоже мне, защитничек нашёлся! В другое время и в другом месте я бы возмутилась, но сейчас удерживаю рвущиеся комментарии.

Наглец прислушивается с минуту, поворачивается ко мне и шепчет в самое ухо:

– Сейчас, Ангелочек, придётся пробежаться. Туфли тебе лучше снять, лишний шум нам ни к чему.

Внезапно он исчезает. Я больше не чувствую его рядом. Напрягая зрение, пытаюсь уловить в темноте хоть что-то, но тщетно. А буквально в следующее мгновение горячая рука обхватывает мою лодыжку. От неожиданности я пищу что-то невнятное, проглатывая вопль ужаса. Вроде и не слабонервная, всякого повидала, но во тьме витает особое напряжение, которое нервирует меня.

Двигаясь проворными пальцами по ногам, Юджин поочерёдно снимает с меня туфли, поднимается в полный рост, снова берёт меня за руку.

– До выхода метров триста, – шепчет он еле слышно. – Два поворота, и бежим. Поняла?

Я киваю, позабыв, что он не может меня видеть, но тут же шепчу в ответ:

– Поняла я, поняла.

– Тогда идём.

Первый поворот сокрыт метрах в пяти-семи, до следующего мы проходим ещё метров пятнадцать. Итого на пробежку остаётся примерно двести восемьдесят. Всё бы ничего, но бежать мне придётся босиком в темноте в незнакомой местности. Но делать нечего, поэтому я поднимаю платье повыше и бегу за мужчиной, слыша как ускоряются и бегут за нами чужие шаги.

Дело осложняется ещё тем, что в конце этой прямой нас поджидает очередная металлическая лестница.