За каменной стеной. Испытания любви
– Ты звонил своему отцу? Он сам привезет Алёнку?.. – беспокойно спохватилась я, когда мы уже зашли в квартиру.
Миша закрыл входную дверь и неожиданно сообщил:
– Она сегодня останется у моих родителей.
– Что?.. – растерянно выдала я. Но в следующую секунду сообразила и устало отмахнулась: – Да нет, это вовсе не обязательно. Я хорошо себя чувствую, Миш…
– Обязательно и дело не только в твоем самочувствии, – непреклонно отсек он. А на мой вопросительный взгляд, спокойно пояснил: – Я хочу побыть с тобой наедине.
Я отчего-то заволновалась. Возможно, потому что за этим желанием крылось кое-что неочевидное.
– Когда мы вообще в последний раз оставались вдвоем? – наводящим тоном спросил муж.
Озадаченно посмотрев в сторону, я поняла, что не могу вспомнить. А он многозначительно заметил:
– Вот-вот.
Миша притянул меня к себе за пояс пальто и помог его снять. Он делал все непринужденно, заботливо, но я прямо замечала, как неспокойно дышу. Меня пропитывала странная неловкость, будто я не знала, как себя вести с собственным мужем! Будто за эту неделю он успел измениться.
А нам ведь предстоял тяжелый разговор, и я не была уверена, что сегодня в состоянии его вывезти. Еще сердце вздрагивало от мысли, что мы вновь поссоримся…
– Иди, прими ванну, а я организую ужин, – велел Миша, едва коснувшись губами моего лба.
Он проводил меня до двери ванной, затем направился на кухню, доставая на ходу телефон, видимо, чтобы заказать еду из ресторана. Хорошее решение – я почти не готовила, с тех пор как он ушел, только для дочки. А себя буквально заставляла есть то, что находила в холодильнике.
Ванна меня сильно расслабила. Я долго пролежала в горячей воде, но, несмотря на тотальную усталость, даже не задремала. Только зевала постоянно. Все, потому что расслабилась я лишь телом, тогда как в голове занозой сидело беспокойство и тревожные мысли.
Так как я не взяла, во что переодеться, просто обернулась в полотенце. Немного осушила волосы и вышла из ванной. В коридоре уже витали ароматные запахи, от которых желудок жалобно сжался. Однако зайдя на кухню, я не торопилась идти к столу. Застыв возле дверного проема, принялась задумчиво наблюдать, как Миша выкладывает на тарелки китайскую кухню.
– Садись, тебе нужно поесть, – настоятельно велел он, коснувшись меня взглядом. Я подошла к столу и нерешительно замерла возле стула, что не ушло от мужа. – Ты чего?
Понимая, что не смогу спокойно ужинать, я все же озвучила то, что комом застряло в груди:
– Мы должны поговорить, да?
Слегка нахмурившись, он смял в руке бумажный пакет с логотипом ресторана.
– Если ты не готова – не обязательно, – спокойно ответил.
– Боюсь, я никогда не буду готова, – со вздохом призналась я. – Слышал бы ты, как у меня сердце колотится…
Заметив в моих глазах блеснувшие слезы, Миша приблизился и заключил меня в теплые объятия.
– Успокойся. Я не собираюсь выяснять отношения и в чем-то тебя обвинять! Ни сегодня, ни завтра.
– Но мы же не без причины дошли до этого? – резонно заметила я, вскинув взгляд и хлюпнув носом.
Вытирая мои слезы, муж не торопился отвечать.
– Я изменилась… знаю, – грустно озвучила я, уставившись на его серебряный крестик. – Перестала за собой следить, поправилась… стала требовательной, подозрительной, скандальной. Прямо мечта, а не жена!..
Миша неожиданно улыбнулся и покачал головой.
– Что?..
– Ты реально думаешь, что из-за пары лишних килограмм и того, что ты стала реже краситься, мое отношение могло измениться? – Он сказала это недоуменно и даже с возмущением. Затем наклонился прямо к моему уху и хрипло проговорил: – Послушай меня внимательно, глупышка. Ты никуда от меня не денешься, даже если станешь толстой теткой с засаленными волосами. Будь уверена – я буду трахать тебя так же сильно и желать так же неистово!
Мои щеки вспыхнули. Я тоже усмехнулась и отвела глаза.
– Врун…
– Ладно, так и быть – засаленные волосы я тебе помою. – Теперь мы уже улыбались вдвоем. Но в какой-то момент веселье на лице мужа испарилось. – А если серьезно я тоже изменился, Полина. Набрал целый букет недостатков, которые отказывался осознавать. Однако ничто не может оправдать мой уход. Я поддался эмоциям, но так как не привык менять решения, сам себя мучил, не находя повод вернуться. Больше этого не повторится. Обещаю тебе.
Обида давящая грудную клетку заворочалась, но я не дала ей разгуляться. Он признал ошибку, и мне стоило ценить это, а не тешить задетую гордость.
– А где ты жил все это время? – с любопытством спросила я, стараясь отвлечься.
– Жил – это громко сказано, – заметил он нехотя. – Здесь недалеко снимал номер в отеле. Оставался там только на ночь и чтобы в порядок себя привести. Такое себе удовольствие…
– Ты за нами следил? – спросила я, игриво сощурив глаза.
Почему-то вдруг пришла эта мысль в голову. А Миша серьезно ответил:
– Да.
Я аж опешила.
– Ну не то, чтобы следил, – поправился он. – Но часто здесь на парковке стоял, смотрел на окна нашей квартиры, пока в них не гас свет. Телефон в руках крутил, хотел позвонить, зайти. Но так и не зашел ни разу… Все казалось каким-то сложным. Непоправимым.
Я закусила губу и, взяв его лицо в ладони, погладила пальцами мягкую бороду.
– Надо было зайти, – с досадой произнесла я. – Я была бы счастлива!.. И слова бы тебе не сказала, лишь бы ты не уходил…
– Надо было, – почти шепотом согласился муж.
Его карие глаза меня гипнотизировали. Между нами словно проскочила искра, и я вдруг вспомнила, что стою в одном полотенце. Муж тоже почувствовал это. Но отстранился и подтолкнул меня к столу.
– Давай поедим.
