Жемчужина пустыни. Любовь сквозь боль... (СИ) - Гутовская Ирина

— Спасибо, что поделилась, — обязательно учту это.

— Саид, конечно, сильный мужчина, с волевым несгибаемым характером, хотя и у него есть слабость, зависимость, потребность — это ты. Не бросай его больше. Второго такого удара он не перенесёт, достаточно вспомнить, что с ним творилось, когда ты сбежала: места себе не находил, метался как раненный, запертый в клетку, зверь, озлобился, бессонница терзала, аппетит потерял, утратил интерес к жизни, погрузившись в затяжную депрессию. Любит — да, одержимо и безумно, помешан на тебе. Но разве это плохо? Столь мощным чувствам позавидовать можно. Каждая женщина мечтает об этом: быть смыслом, единственной и неповторимой для своего мужа.

«Ну, наконец-то, она призналась, что хотела бы того же: простого и понятного счастья» — впрочем, перебивать её не стала. Подниму этот вопрос позже.

— …твоя любовь ему нужна как воздух, солнце, вода и еда, — продолжила Халима. — Скажи, только честно: ты когда-нибудь сможешь полюбить Саида? Он и за двоих будет любить… и всё-таки это не то…

— Я…

Ответить не успела.

В комнату вошёл объект наших обсуждений. Не один. С младшей дочкой, которую держит на руках: девочка прижимается к папе, хватаясь за шею, и, судя по всему, боится отпустить его хоть на секунду. А лицо раскраснелось и заплакано.

«Ещё бы, отняли от матери…» — в этой ситуации всегда страдают дети.

У меня в груди болезненно защемило, глядя, как малышка ищет защиты в объятиях отца.

***

Саид посмотрел на меня:

— Поднимайся, Диана. Предельно аккуратно, перекатываясь через бок — так Фатима сказала, чтоб швы не разошлись, и пока не заживёт полностью — садиться нельзя.

— Спальню подготовили? — уточнила Халима.

— Да. Остальное, чего не хватает, куплю завтра.

— Давай, потихоньку, — она убрала грелку со льдом с моего живота, — не делай резких движений, — помогла встать на ноги.

— О-ой… — в глазах потемнело, когда выпрямилась. Я пошатнулась, схватившись за неё. Голова немного кружится.

— Осторожнее. Идти сможешь? — придерживает меня за талию.

— Да, уже лучше, — глубоко вдохнула и выдохнула.

— Халима, возьми одного ребёнка, — поторопил Саид.

— Обоих малышей отнесу. Диана слаба ещё… уронить не хватало… — она, как опытная мама, разместила наших сыновей у себя на руках, причем, не потревожив их сон, настолько бережно и нежно действует.

— Ловко у тебя получается, — не могу не восхититься.

— Научишься всему, — Халима улыбнулась. Разглядывает мальчиков: — Какие они хорошенькие, папины копии.

— Фатима отвела Самиру в твою комнату, позаботься о ней, — обратился он к жене.

— Конечно.

Мы переместились в другую спальню. Халима уложила мальчиков в кроватки, в которых когда-то её девочки спали, и ушла.

Первым делом надо найти подход к младшей дочери Саида. Но как это сделать? — не представляю. Малышка по-прежнему жмётся к отцу, не желая расставаться с ним.

— Алия может сцедить молоко? У меня пока нет нужного количества, — после первого кормления грудь потяжелела, хотя этого недостаточно, чтобы удовлетворить потребности всех детей.

— Саида не пьёт из бутылочки, — он поглаживает дочку по голове в успокоительном жесте.

— И как быть?

— Покормить её.

— Считаешь, это так просто? — вижу ведь, как она смотрит настороженно, с опаской. Для неё я — чужая тётя. Мать ей нужна!

— Надо пробовать. Выбора нет.

Я постелила пелёнку. Устроилась на кровати. Саид положил дочку рядом со мной. Девочка с интересом уставилась на меня, не плачет — уже хорошо.

Тоже разглядываю её: Саида — красавица, с длинными густыми ресницами; глаза цвета переспелой вишни — большие, выразительные, словно подведены тёмной линией; маленький слегка вздёрнутый носик; пухлые губы в форме сердечка; а каштановые волосы вьются крупными кудрями. Похожа больше на маму, хотя черты отца тоже есть.

Не разрывая зрительного контакта, я расстегнула верхние пуговицы платья, обнажила грудь и обняла малышку, придвинув к себе ближе. Жду, что будет дальше, предлагаю ей самой решить… На удивление, она сразу присосалась (всё-таки инстинкты и желание поесть — оказались сильнее). Девочка прикрыла веки, теснее прижимаясь ко мне.

«Если бы Саид вышвырнул на улицу, едва я родила, то сейчас Алия точно так же кормила бы моих сыновей» — эти мысли не дают покоя. И вроде нет повода для волнений, но всё равно не могу не думать о плохом: один неверный шаг и он исполнит свои угрозы.

— Уснула… — провела пальцем по щёчке малышки. Она свернулась клубочком и тихо сопит.

— Вот видишь, было несложно, — Саид всё это время наблюдал за нами. — Из тебя получится хорошая мать, — выглядит довольным. — Кстати об этом… Как разговор с родственниками?

— Сделала, как ты сказал, и ещё попросила маму пока не приезжать, — прикоснулась к его руке. — Прости меня… — вина гложет, вспоминая всё, о чём говорила Халима.

— Будешь слушаться и далее, тогда проблем не возникнет, никогда не окажешься на месте Алии. А теперь отдыхай, — он склонился надо мной. Посмотрел долгим пронзительным взглядом. И поцеловал в губы: нежно, чувственно и так трогательно…

Это я восприняла как прощение, хоть и не озвучил вслух, что прощает.

Глава 12

Среди ночи сыновья разбудили меня. Но проснулась не только я…

Саида тоже зашевелилась, открыла глаза и спросонья, не увидев свою маму, едва не заплакала: уставилась растерянным взглядом, губки задрожали, а глаза увлажнились.

«Хорошо, что хоть по периметру комнаты включены бра — приглушённый свет помог малышке не испугаться».

— Т-ш-ш… — прижала девочку к себе, поглаживая по волосам.

Она быстро успокоилась. И снова уснула.

Укрыв её одеяльцем, я встала с кровати. Взяла на руки Гаяса, Мухаммад пока лишь куксится — и даже без разноцветных лент, которые повязаны на кроватках, различаю: кто есть кто.

Первым делом перепеленала сына. И устроившись на тахте, полусидя, начала его кормить.

Молока ощутимо прибыло. Были опасения, что процесс увеличения лактации затянется на несколько дней. Тем лучше, теперь на троих хватит: стала многодетной матерью в одночасье — чего никак не ожидала, и в моих силах сделать счастливыми всех малышей, никого не обделяя теплом и заботой. Пожалуй, той же Саиде требуется больше внимания, чтобы не почувствовала себя лишней и ненужной в отсутствие родной мамы. В своём возрасте уже многое понимает и это может негативно отразиться на детской, ещё не сформированной, психике.

Именно психологическое состояние девочки волнует сейчас.

Что ж, буду стараться, безвыходных ситуаций не бывает. Заменить ей мать? — нет, это не совсем правильно, она не должна забыть о ней и, возможно, Саид позволит дочерям иногда общаться с Алией, для их же блага. Стать близким человеком — вот, к чему надо стремиться. Надеюсь, справлюсь.

Задумавшись, не сразу заметила, как в комнату вошёл Саид.

— Как вы тут? — тихо спросил.

Я обернулась на него:

— Тебя плач разбудил? — спальни находятся рядом (а то, что дверь не заперта на замок и в любой момент, при желании, в случае необходимости, могу свободно выйти — вдвойне радует, всё-таки это элемент доверия). — У нас всё хорошо.

— Не спится мне… — сказал он, приблизившись к кроватке. Достал оттуда Мухаммада. Переложил на пеленальный столик.

Интересно наблюдать, как Саид тщательно вытирает сына влажными салфетками, смазывает кожу кремом, меняет подгузник, переодевает. Ему очень идёт. Ну, наконец, узнает опытным путём, что значит быть папой на деле, а не по факту. И о других детях вспомнит теперь, начнёт принимать активное участие в их жизни, исполнять отцовские обязанности касаемо воспитания, пока не упустил драгоценное время безвозвратно.

— Почему не спится? Что-то беспокоит?

Он хмуро посмотрел в мою сторону:

— Боюсь… — тяжело вздохнул. — Боюсь прикрыть глаза хоть на минуту… боюсь расслабиться… боюсь отпустить ситуацию и не думать, что снова сбежишь…